Кроваво красная луна - 2. Рождение ведьмака (СИ) - Мисечко Владимир Александрович - Страница 5

- А неделю назад умер Олег. Ведь ты сам знаешь, он никогда не курил, а выпивал только по большим праздникам, да и то помаленьку.

- И по бабам не ходил, - заметил Вадим.

- Ты не лыбься, ничего смешного здесь нет, - огрызнулся Ерёма.

- Продолжай, продолжай, я тебя внимательно слушаю, - сделал умное лицо гость.

- Вот, и не перебивай, а то не буду рассказывать... Так вот, десять дней назад Олег пришёл ко мне и рассказал, что он услышал странный разговор между Евдохой и Иваном. Они спорили, переходя то на крик, то на шёпот, о какой-то тетрадке. Что за тетрадь, они не говорили, но она находится, ты не поверишь, в твоем доме.

- Почему не поверю? - посмотрел Вадим на друга. - Они сегодня приходили ко мне, интересовались ею. Не вместе, конечно. Сперва бабка припёрлась, ни свет, ни заря, а потом дед.

- Ну, и чего дальше?

- Послал я их куда подальше.

- А они чё?

- Ушли. А мне любопытно стало, что это за тетрадь такая. Обшарив всё в доме, полез на чердак и там нашёл её.

- Кого нашёл? - уставился на Вадима Еремей.

- Никого, а что. Тетрадь нашёл. Глянул, а там какие-то каракули. Полистал, полистал, да и спрятал.

- Правильно сделал, что спрятал, - сказал Ерёма и опять перекрестился.

- Ну и что Олег, ты не договорил.

- Заметили они его, когда он подслушивал, и вот... Неделю назад наш Олежка помер. За несколько дней сгорел. Хоронили в закрытом гробу.

- А что так? - уставился на хозяина дома гость.

- Страшно было смотреть на него. Я раз глянул, полдня тошнило и рвало. Всё тело было покрыто гнойными язвами.

- Да, странные творятся у вас дела, - поднялся Вадим и заходил по дому, меряя его шагами.

- А я тебе чего говорю? Чертовщина в Анисовке. И пришла она вслед за этими двумя стариками.

- А поговорить с ними не пробовали?

- Боятся их в деревне. Даже в их сторону не смотрят, когда те встречаются на дороге. Вот, так и живём. Трясёмся, как мыши в своей норе, боимся нос высунуть наружу.

Допив бутылку и поговорив ещё, друзья разошлись. Вадим пошёл домой, а Ерёма к себе в кузницу.

- Одно дело надо закончить, - напоследок сказал кузнец. - Вечером буду дома, если надумаешь, приходи, поговорим.

- Будет время, зайду, - сказал Вадим. - Надо дома прибраться.

По дороге Вадим зашел ещё раз в магазин и купил пару бутылок водки (сгодится на потом, мало ли что) и батон свежего хлеба. В деревне была своя пекарня, в район за ним не ездили.

- Ну что, нашёл дружка? - поинтересовалась продавщица.

- Нашёл, - расплатившись за покупку, ответил Вадим и вышел. Тетя Валя молча посмотрела ему вслед, а когда он вышел, перекрестилась.

Дед Иван (его настоящего имени никто не знал), вернулся к себе в дом и, закрывшись на все запоры, спустился в подвал. Там у него была небольшая комната, оборудованная для колдовства.

Запалив чёрные свечи, расставленные по углам на нарисованной на полу пентаграмме, он уселся в её середину и, закрыв глаза, стал читать заклинания на непонятном языке. Сперва звуки выходили из него тихо, а потом всё громче и громче, пока не перешли на крик. Выкрикнув последние три непонятных слова, он замолчал на пару минут, прислушиваясь, как потрескивают свечи. А потом всё повторил ещё четыре раза. Получилось по разу на каждый угол пентаграммы. После каждого заклинания он замолкал, а потом начинал вновь. После последних слов свечи вспыхнули синим пламенем, осветив на одно мгновение прибитый к стене перевёрнутый крест с распятием, и потухли все разом.

Колдун поднялся с колен и молча покинул потайную комнату.

***

Придя домой, Вадим налил себе полстакана водки, выпил, откусил от батона, зажевал.

- Нет, что-то здесь не так, - сказал он вслух. - Эти странные смерти связаны между собой. Значит, надо в этом разобраться и всё прояснить.

Вадим подошёл к шкафу и достал оттуда тетрадь, которую нашёл в старом сундуке. Усевшись за стол, он открыл её. У него никак не выходили из головы слова, сказанные Еремеем о споре деда Ивана с бабкой Евдохой. Видно, эта тетрадь нужна была им обоим, раз они приходили к нему. Но что в ней написано, Вадим никак не мог разобрать.

Просидев пару часов, уткнувшись носом в тетрадь, Вадим решил оставить это занятие на потом и оставил её на столе.

- Надо скосить траву и поправить калитку, а то покосилась, еле открываешь, - направляясь в сторону сарая, где хранился инвентарь, размышлял он. - Да, прилично всё заросло. Надо почаще сюда наведываться, хотя-бы раз в два года... Или вообще дом продать к едрене-фене.

Кое-как пробравшись через заросли, он дёрнул дверь, но она не подалась.

- Что за ерунда? - попытался он заглянуть внутрь через небольшую щель в двери. - Почему дверь закрыта изнутри, как такое может быть? - дёргая за ручку, удивлялся он.

Провозившись, минут десять, Вадим решил залезть внутрь через окно. Обойдя сарай, он увидел, что окно было разбито, а под ним стоял ящик.

«Кто-то побывал в сарае, но зачем оставлять дверь закрытой изнутри? Что-то здесь не так».

Окно было широкое, и Вадим попал внутрь без проблем. В сарае стоял полумрак, света от окна не хватало, чтобы всё хорошенько рассмотреть. Потихоньку, чтобы ни на что не наступить, он подошёл к двери и открыл крючок, на который она была закрыта. В сарае сразу стало светлей.

«Кто же зарыл дверь и зачем? Что тут можно взять, инструментов здесь нет, а хлам, кому он нужен. В деревне этого барахла в каждом доме завались. Где-то должна быть коса...», он стал шарить глазами по углам... Вдруг его взгляд наткнулся на труп (он сразу это понял). В грудь трупа были воткнуты вилы. Кровь запеклась, видно был убит давно, месяца три как, а может, и больше... При жизни это был мужчина лет пятидесяти, определил Вадим.

- Что за хрень? - Вадим подошёл к телу и стал всматриваться в лицо. - Нет, он мне не знаком. Надо позвать Еремея, пускай посмотрит, может, признает.

Так и не найдя косу (спёрли, гады), Вадим прикрыл дверь сарая и пошёл за дружком, с которым недавно попрощался.

«Где его искать?», шагая по дороге, размышлял он, «в кузнице или дома? Он говорил, что у него осталось незаконченное дело. Пойду сперва в кузницу, а там поглядим...»

Уже подходя, он понял, что не ошибся. Дверь была открыта, и оттуда доносились знакомые с детства звуки, кто-то работал молотом.

Зайдя в кузницу, Вадим чуть не оглох. В замкнутом пространстве звук ударов молота был такой громкий, что не только разговаривать, но и находиться внутри было невозможно. А Еремей стучал, да еще и успевал разговаривать с каким-то стариком. Тот, прикрывая рукой лицо, что-то объяснял. Подождав, пока Еремей прекратит стучать, Вадим подошёл к нему.