Кольцо судьбы. Том 2 (СИ) - Семёнова Диана - Страница 158

Я опустила и прикрыла глаза, выгоняя последние слёзы.

- Прошу тебя - не надо сопротивляться. Просто подчинись. Так будет лучше, ты всё начнёшь заново...

- Ты не понимаешь. Я и моя память - единственные, благодаря кому они все живы. А без моей памяти все эти жизни одной души, которая без конца реинкарнирует и зачищается... просто тлен. Их жизни - тлен без меня, без моих воспоминаний.

Гавриил не понимал, о чём я, ну или не чувствовал просто. Ничего не чувствовал. Но он из приличия промолчал, сглотнув. У меня нет выбора. Если я его сейчас ослушаюсь, даже если он на меня не настучит, то рано или поздно за мной явится Михаил. Прежде он не совался, поскольку он из тех, кто приходит в самый кульминационный момент, когда уже никто не справился до него, когда он - последняя, самая главная инстанция.

Выдохнув, я направилась к стоматологическому креслу. Гавриил на мгновение даже застопорился, не ожидая такого исхода, но затем проследовал за мной к столику с инструментами. Внешне они выглядели весьма устрашающе - это были всякие иглы, свёрла, сыворотки, шприцы. Но процедура зачистки на самом деле не такая уж и страшная, да и это не больно. Это обретение свободы, действительно. Свобода от страданий и горьких воспоминаний. Вот только, повидав всё и поняв эту жизнь, я не хочу забывать даже боль. И я знаю, что в новой жизни меня вновь ждёт всё то же самое. Разве что Гавриил будет охранять мою душу более тщательно, не наградит меня экстрасенсорными способностями и должным потенциалом - он сделает всё, чтобы не вызывать у моей души приступа дежавю.

- Если бы... - проговорил Гавриил, перебирая инструменты, - ты знала, чем всё обернётся, ты бы всё равно привила себе душу?

Шмыгая носом и обтирая щёки руками, я посмотрела на мужа и грустно усмехнулась.

- Или, если бы ты сейчас могла отказаться от неё...

- Без души жить гораздо хуже. Но проблема в том, что ты это понимаешь лишь с обретением души. Я не виню тебя ни в чём. На твоём месте я бы тоже упрямилась. Ты уже видел, к чему это привело многих других, и, само собой, тебя настораживает такая перспектива. Это нормально.

- Почему ты считаешь, что боль и страдания - это хорошо?

- Потому что это человеческие реалии, а я хочу быть человеком. Лишь в муках рождается нечто светлое и прекрасное, необъятное и исцеляющее.

- В муках рождаются демоны.

- Не всегда. Справившись с болью, ты становишься сильнее и ярче горишь светом. Лишь те, кто любил и потерял любовь, способны любить неистово. Лишь познав истинную боль, ты способен прочувствовать счастье, облегчение, радость. Лишь потерявшись в кромешной темноте, ты возрадуешься яркому солнцу.

Гавриил вздохнул, с излишне задумчивым видом касаясь предметов на столе.

- Люди говорят... - он нахмурился. - Что иногда любви одного хватает для двоих. Это просто надежда? Или случается настолько сильное чувство, что его может хватить на весь мир?

- Я не... знаю... - подозрительно произнесла я. Поднимаю глаза на мужа и вижу в них нечто странное. Что если душа не всё решает? Что если мы способны на какие-то чувства и без неё? За что же она отвечает всё-таки? Её существование на Земле под вопросом, но я-то знаю, что она существует. Я сама её создала и даже наделила необходимыми качествами. И знаю, что без неё я не была способна на то, на что способна с ней. Но всё же, за что именно она отвечает?

- Я почему-то всё время о тебе думаю... - произнёс муж, сглотнув. А затем взял один из инструментов - металлический шприц с ярко-голубой светящейся сывороткой и, положив ладонь мне на лоб, вонзил иглу в шею. Я ошалело покосилась на мужа, но то был не страх и разочарование, а удивление, ведь я знаю, что это за сыворотка...

- Гавриил... - выдыхаю его имя. Он вздрогнул в улыбке, вытаскивая иглу из моей шеи. - Спасибо, - шепнула я, проваливаясь в сон. Тот сон уносит меня вниз, под комнату, под этаж... под множество реальностей вниз. Я долго падаю, лечу... и вспоминаю его - всё то, что с ним связанно. Всё то, что было только между нами. Всё то, что мы нарушили, всё то, что мы создали. Сколько бы лет не прошло, пусть даже век, и что бы ни произошло, неизменно то, что он - мой муж. Во всех отношениях и смыслах, настоящий, мой, первый. Тот, с кем брак действительно был заключён на небесах и навсегда благословлён самим Богом...

Глава 34

Глубоко вздохнув, я просыпаюсь и сажусь. Поначалу слышу нечто невнятное и глухое, вижу лишь разноцветные пятна. А потом звук прорезается, я слышу писк многочисленных сирен и разговоры вдалеке. Разноцветные пятна обретают чёткую картинку: фургон скорой помощи, освещаемый красно-синими двигающимися мигалками на улице. Поморгав и сконцентрировав взгляд, я увидела перед собой трёх мужчин - двух медиков управления и Итана. Брандт стоял в конце фургона, перед ним парень, видимо, собирался записать в планшет время моей смерти, а главный медик... держал перед собой дефибриллятор так, будто собирался им защищаться. Все они оцепенели, пялясь на меня большими глазами.

- Нежданчик! - часто дыша, высказалась я. Глаза медиков выросли вдвое, а брови Итана изогнулись. - А-ауу... - скривившись, я поняла, что чувствую боль... Боль! Боль! Чёрт, как я рада тебе, боль!!! Я так ей была рада, что рассмеялась на эмоциях. Да, я представляю, как это выглядело со стороны: умершая девка вдруг просыпается, смотрит на свои раны и ржёт. А потом вообще происходит нечто ещё более странное для всех них. Все мои ранения - в боку, на ногах, руках и плечах - засветились, затягиваясь и бесследно исчезая. Когда свечение прекратилось, я ощутила слабость и снова провалилась в сон...

Больница. Здесь время остановилось, жизнь плавно и беззвучно протекает мимо меня. Я существую вне времени. Сижу на подоконнике большого коридорного окна в больнице, меня никто не видит и не слышит. Только он замечает. Проходит по коридору той же невидимой для всех них тенью и останавливается передо мной. Я растираю обручальную татуировку, постепенно перебираясь взглядом к его руке с такой же татуировкой. Когда я посмотрела ему в глаза, он вздрогнул в грустной улыбке.

- Как ты, Варахиила? - спросил Уилл, специально назвав меня настоящим именем. Я скривилась, тяжело вздохнув и отведя взгляд в сторону. Оценив мою реакцию, он хмуро спросил: - звать тебя Селин?

- Не знаю, - пожала я плечами. - Её ведь уже нет, она умерла...

- Вы с ней взаимосвязаны. Она - это ты, ты - это она. И я люблю вас обеих...

Я усмехнулась, глянув на мужчину.

- Мне кажется, ты не понимаешь. Я - не Селин. Ты любил её, но она... умерла, - сглотнув, произнесла я. - Она сама себя обрекла на то, что с ней в итоге приключилось. Ты ведь был там и слышал, что она сказала? Она, к сожалению, заслужила свой кровавый конец. Во мне живут лишь её воспоминания. Её прошлое. Но будущего у неё больше нет...

Уилл шумно выдохнул, всё же явно понимая, о чём я, но и у него была своя точка зрения на всё это:

- Все, чьей жизнью ты прожила, обрели бессмертие благодаря тебе. Ты хранишь их истории, и знаю, трепетно любишь всё то, что любили они. А Селин - отдельный случай. Она копирует тебя практически во всём, и всё, что интересно ей - интересно и тебе. Так что... она не умерла, а переродилась.

Я промолчала, смущённо опустив лицо.

- И знаешь? - продолжил Уилл. - Не ты одна прошла через врата и вернула память своей души. Я помню тебя по прошлым жизням. Помнишь девятнадцатый век? Мы поженились подростками и прожили вместе до старости...

Я ностальгически грустно хмыкнула, закивав.

- А помнишь, как я ушёл на фронт, оставив тебя беременной, и после гибели смог реинкарнировать в нашем ребёнке? Потому что душа вселяется в плот в животе только через месяц после зачатия.

- Чуть позже даже. Покинув одно тело, душа ещё сорок дней пребывает за завесой. Затем проходит через портал реинкарнации, вселяясь в сформировавшийся плод. Женщины, делающие поздний аборт, даже не предполагают то, что у их ребёнка уже есть душа...