Колдун - Кук Глен Чарльз - Страница 4

– В чем?

– За много лет охоты в лесах Верхнего Поната наши уши стали очень чуткими, Марика. Когда мы встречаем местных охотниц – никогда не видала более несчастных созданий! – мы слышим кое-что из того, что не предназначено для наших ушей. Они болтают о нас, о тебе и о том, что думают силты из окружения старшей жрицы Зертан. Идет что-то вроде суда. Они подозревают, а может быть, и знают про Горри.

– Горри? А что Горри?

– Что-то случилось с Горри в последние часы осады. Об этом много болтали, и кто угодно мог услышать. Мы-то ничего никому не рассказывали, но мы же не единственные, кто уцелел в Акарде и попал сюда.

Марика вспомнила свою акардскую наставницу и почувствовала легкое сердцебиение. Нет, она не раскаивалась. Горри заслуживала еще худших мук. Растущие опасения Марики относились к ее теперешней изоляции. Ей и в голову не приходило, что все это было подстроено нарочно. Надо быть очень осторожной. Сила не на ее стороне.

Грауэл выжидательно смотрела на Марику, пока та обдумывала смысл сказанного.

– Почему ты так смотришь на меня?

– Может быть, ты о чем-то сожалеешь.

– С какой стати?

– Горри была…

– Горри была карк, Грауэл. Мерзкой старой стервятницей. И она сделала бы со мной то же самое, если бы смогла. Неоднократно пыталась. Горри получила по заслугам. Не желаю больше о ней слышать.

– Воля ваша, госпожа.

– Вы уже разыскали Брайдик?

– Ее, как и следовало ожидать, назначили в местный центр связи. Студентов туда не пускают. А техников не выпускают оттуда.

– Почему?

– Не знаю. Это совсем другой мир. И мы все еще пробираемся здесь ощупью. Никто никогда не говорит, что разрешено, сообщают только о запретах.

Марика поняла, что расстроила Грауэл. Когда охотница была чем-то огорчена, она всегда пользовалась официальной речью. Но сейчас Марика не хотела анализировать чужие чувства. Ее волновала более насущная проблема.

– Я хочу выйти в город, Грауэл.

– Зачем?

– Чтобы обследовать его.

– Это запрещено.

– Почему?

– Я не знаю. Здесь никто не объясняет правил. Их просто надлежит выполнять. И незнание правил не служит оправданием.

А каково наказание за неповиновение? Впрочем, эту мысль Марика отбросила. Рано ей еще бороться со всеми этими ограничениями. И все же она почувствовала, что должна сказать:

– Если такова жизнь в легендарном монастыре Макше, Грауэл, то я тут долго не выдержу – сбегу!

– Нам с Барлог тоже нечем заняться, Марика. Они считают нас слишком отсталыми.

Прочный камень, из которого был сложен монастырь, стал для Марики злейшим врагом. От него некуда было деться. Многие века он был свидетелем чуждых ей традиций, и это не могло не подавлять. Вынужденное бездействие делало это давление непереносимым. Все больше и больше времени Марика проводила в своем убежище на башне. Но шли дни, и медитация уже почти не помогала восстанавливать душевный покой.

С башни не было видно ничего, кроме монастырского двора, города и мастерских. Был, конечно, ветер, вездесущий северный ветер, но здесь он ничего не говорил Марике, как это делал бы ветер в Акарде. Он нес совсем не те запахи, даже вкус у него был неправильный. Воздух был густым от тяжелых промышленных запахов. Ветер, который всегда был другом Марики, стал чужим и равнодушным.

Теперь Марика могла целыми днями не выходить из комнаты. Она лежала на своем тюфяке и пальцем рисовала рожицы на запотевших каменных стенах.

Иногда Марика совершала вылазки в призрачный мир, но ей и там было неуютно. Призраков было мало – слишком много силт собралось в этом городе. Марика чувствовала присутствие каких-то больших монстров, высоко вверху, но дотянуться до них не удавалось. С тем же успехом можно было пытаться поймать одну из лун.

К концу шестой недели подобной жизни атмосфера в монастыре переменилась. Это удивляло Марику, пока Барлог не объяснила ей:

– Скоро сюда прибудет Верховная жрица Градвол.

Верховная жрица Градвол управляла всем сестричеством Рейгг, земли которого занимали почти весь континент.

– Они все носятся как полоумные – готовятся к встрече.

– Зачем она приезжает? – спросила Марика.

– Чтобы лично руководить действиями по борьбе с кочевниками. Два дня назад их видели со стены крепости Мотчен. Это всего в сотне миль к северу от Макше, Марика. Кочевники идут за нами по пятам.

– Эти макшские силты, – добавила Барлог тихонько, – очень напуганы. У них контракт с Союзом торговцев, по которому силты обязуются защищать любого торговца, оказавшегося на территории Рейгг. А на этот раз сестрам не удалось этого сделать. Критца – лишь одна из трех крепостей торговцев, которые уже разрушены. Ходит слух, что кое-кто из торговцев собирается написать открытое письмо сестрам Серк, призывая их взять под свою опеку территорию Рейгг, поскольку-де Рейгг не в состоянии больше обеспечивать порядок.

– Ну и?.. – безразлично поинтересовалась Марика.

– Это затронет нас всех.

– А как? Мы ни в чем не принимаем участия. Нас здесь только терпят, и то с трудом. Кормят, и все. Никому нет до нас никакого дела. Чего же бояться? Нас даже никто не видит – так кто же может нам навредить?

– Не говори так, Марика.

– Почему это?

– Эти сестры могут становиться невидимыми. Вдруг кто-то из них тебя услышит?

– Не будь такой глупой. Все это – чепуха!

– Я слышала это от…

Барлог не закончила фразу. Боялась, видимо, скомпрометировать свой источник сведений.

– Как долго ты еще сможешь терпеть это заключение, Барлог? А Грауэл? Я уже скоро не выдержу, честное слово!

– Мы не можем уйти.

– Кто это сказал?

– Это запрещено.

– Кем? Почему?

– Просто. Так оно и есть.

– Для тех, кто мирится с такими правилами!

– Марика, пожалуйста…

– Уйди, Барлог. Не хочу я слушать, как ты скулишь.

Когда охотница повернулась, чтобы уйти, Марика добавила:

– Тебя приручили, Барлог! Превратили славную охотницу в двуногого вьючного плакунца!

Марика говорила на их родном диалекте, и слова от этого жалили еще больнее.

Барлог ощерила пасть от ярости, но сдержалась и даже дверь за собой прикрыла тихо.

С высоты своей башни Марика наблюдала за прибытием Верховной жрицы. Летающий крест проплыл, снижаясь, мимо ее наблюдательного пункта. Градвол стояла в точке пересечения осей, на кончиках крыльев застыли четыре силты. Глаза их были закрыты. В их напряжении чувствовался какой-то барабанный ритм, которого Марика в прошлый раз просто не заметила. Но тогда она была такой усталой и опустошенной, что ничем не интересовалась. Все ее мысли были только о том, что она жива, что разрушенная крепость осталась позади – в прошлом.

Марика сосредоточилась, погрузилась в себя и заглянула в призрачный мир. К ее удивлению оказалось, что крест окутан, как дымом, целой толпой призраков. Это были огромные призраки вроде тех, которых ей несколько раз удалось поймать на севере во время осады Акарда. Но там Марика использовала их, чтобы убивать. А здесь призраки несли корабль, и управляла ими силта, стоящая на самом длинном из крыльев. Остальные сестры поддерживали постоянный запас энергии, из которого как из колодца черпала старшая сестра. Верховная жрица не делала ничего – она была просто пассажиркой.

Теперь Марика действительно заинтересовалась происходящим. Как у них это получается? Может быть, она тоже сумеет научиться таким вещам? Как это было бы чудесно – лететь над миром на одном из таких кинжалов! Марика внимательнее присмотрелась к управлявшим кораблем силтам. То, чем они занимались, не имело отношения к убийству, но было вроде бы не сложнее. Она прикоснулась к старшей из сестер, пытаясь понять, что та делает, и крест начал резко снижаться.

Прикосновение Марики отвлекло силту, и последние несколько футов крест почти падал. Марика отпрянула. По ее сознанию скользнуло ответное прикосновение, но к ней лично никто не обратился. Больше контакт не возобновлялся.