Немезида (ЛП) - Бэнкс Анна - Страница 12

Плечи Рашиди резко поникают.

— Я надеялся, что дело в этом, Ваше Величество. Мы уже отправили гонцов, чтобы доставить наши соболезнования, но я планировал приложить больше усилий, чтобы утешить его. Возможно, тогда он бы передумал.

Тарик кивает своему советнику, но сейчас не время говорить о таких вещах. Рашиди, кажется, сразу это понимает. Он прокашливается и, сложив руки на коленях, снова смотрит на Сая.

— Ну, тогда, как вы предлагаете найти добровольцев, не вызывая панику. Очевидно, другие Мастера — те, что старше и опытнее вас — не поддерживают вашу теорию.

— Мы не будем их спрашивать, — решительно говорит Тарик. Оба мужчины удивленно смотрят на него.

— Ваше Величество? — возражает Рашиди. — Мы не можем заставить людей делать нечто подобное. Это может вызвать бунт.

— Ты неправильно меня понял, — говорит Тарик. Он снова поворачивается к Саю. — Другие Мастера правы, не принимая твою теорию. Ты испытал ее только на крысах. Когда ты в следующий раз придешь ко мне, Сай, ты должен будешь принести мне больше доказательств. Испытай её на каждом больном существе, на которое натолкнешься — кроме людей. Тогда посмотрим, что делать дальше.

— Но, Ваше Величество, где мне достать спекторий? По вашим словам, его очень скоро будет не хватать.

Тарик чешет затылок. Он не может заставить короля Серубеля торговать своим спекторием. Хотя, будь воля Сетоса, тот отправил бы в Серубель армию, чтобы сделать это. Его брат стал вспыльчивым в последнее время. Возможно, Тарику всё же стоит послать его в гарем. Он бы ужаснулся от мысли использовать спекторий дворца, вместо того, чтобы требовать его от короля Серубеля. Так же, как, вероятно, сделал бы и их отец, хотя мирный договор, подписанный давно, еще когда Сетос и Тарик были детьми, запрещает это.

Нет, он не может заставить короля. Он может только побудить его.

Все же, Сай прав; если Серубель не начнет торговлю в ближайшее время, это приведёт в королевстве к большому дефициту. Он переводит взгляд на Рашиди.

— Первым делом завтра с утра созовите заседание Совета. Если Лицею — если Саю — нужен спекторий, мы дадим ему все, что сможем выделить.

— Мы уже и так используем его экономно, Ваше Величество.

Рашиди прав; они экономят. За исключением пирамид, которые полностью построены из спектория. Но Тарик не собирается разрушать старые гробницы. Тем более что использовать можно спекторий только из самых новых пирамид — спекторий в старых пирамидах давно иссяк. А попросить богатых отказаться от небольшой части своего, может вызвать слишком много беспокойства.

— Мы начнем отсюда. Дворец выделит немного из своих запасов. Например, спекторий в фонтанах. Также можно заменить спекторий, освещающий коридоры, на свечи. Нет, лучше сразу все освещение.

— Кого мне собрать на заседание Совета, мой король? — спрашивает Рашиди, округляя глаза.

— Всех, — отвечает он, вставая. Он знает, что его советник удивлен его смелыми действиями, но возможно, смелость как раз то, что необходимо в этом случае. — Наши ученые должны подготовиться к грядущему дефициту. Мы должны выработать новые способы выработки энергии. Мы слишком долго зависели от Серубеля и их спектория.

Мгновенно забыв о шаре из спектория, Чат делает несколько шагов к Ролану, удивленно выпучив глаза.

— Парани? — шепчет он. — Его мы тоже продадим на базаре?

Я никогда прежде не видела Парани. Мне знакомы рисунки с их изображением, и я слышала рассказы о них, такие, как о Рагане, которые подчеркивают, насколько они злобные твари, хитрые и неуловимые. Оружие почти не может навредить их коже. Она словно гибкая сеть, отражает острия копей и стрел, не получая серьезных колотых ран. Говорят, что Змеи — единственные естественные хищники, охотящиеся на Парани, и что им нравится вкус их плоти. Как рассказывают истории, Змеи могут выследить их с неба, спикировать, схватив прямо из воды, и съесть живьем. Алдон говорил, что разница между острием копья или стрелы и подобным лезвию зубам Змея — это сила давления, которую Змей может вложить в челюсть. Что кожа Парани хоть и растягивается, но всё же пробиваема. Я не уверена, откуда Алдон об этом узнал. За свои семнадцать лет, что я прожила в Серубеле, я не слышала, чтобы хоть один Змей насладился плотью Парани. Мне эти истории казались сказками, которые придумали матери Серубеля, чтобы показать, что Змеи намного сильнее Парани и таким образом немного усмирить нелепый страх перед ними. Тот страх, который история Рагана продолжает прививать каждому поколению.

Единственный другой способ убить Парани, это вытащить его из воды и дать задохнуться на суше. Предполагается, что это занимает около двух дней, поскольку они могут дышать нашим воздухом какое-то время, но вода поддерживает их жизнь.

Совместить истории о таких диких монстрах и дрожащим существе, которое Ролан кладёт теперь рядом с костром, почти невозможно. Его кожа не кажется мне настолько упругой, чтобы быть непробиваемой. И до сих пор оно ничего не сделало, чтобы вырваться или атаковать своего ловца.

А всего лишь неудержимо дрожало.

— Продать? — Ролан смеётся. — Мне показалось, что ты проголодался, мой друг. Нет, мы собираемся ее съесть. Оно того не стоит, чтобы оставлять ее долго в живых и продавать. Или с недавних пор Парани в Аньяре стали дефицитом?

Ее. Откуда-то Ролан знает, что эта Парани женского пола. И она выглядит молодой — или, по крайней мере, не такой большой, как на рисунках, которые отец хранит в большом зале. Возможно, на них нарисованы мужчины, а женщины по сравнению с ними меньше. Или, возможно, на картинах — преувеличенные фантазии чьего-то воображения. Возможно, никто в Серубеле по-настоящему не знает, как на самом деле выглядят Парани. Может они все невзрачные, как этот экземпляр, поэтому им нужно было ещё придать устрашающую репутацию.

Это трудно сказать, потому что большинство серубелиянцев никогда не спускалось к подножию, и еще меньше подходило к реке Нефари; если хотелось поплавать, это можно было сделать в свежих природных прудах, наполняемых дождевой водой в наших парящих горах. Видимо, теорианцы знают этих существ намного лучше нас, ведь Нефари — это жизненно-важная артерия, поддерживающий их жизнь.

— Я никогда раньше не ел Парани, — разочаровано говорит Чат. — Что, если мне не понравится?

Ролан медленно рассматривает Чата с головы до ног, и сознательно останавливает взгляд на уровне его живота.

— Мне кажется, тебе понравится и точка. Парани придётся тебе по вкусу, я уверен. — Ролан поворачивается ко мне. — А как насчет тебя, барышня Сепора, — говорит он с насмешкой. — Ты когда-нибудь наслаждалась запеченной на костре Парани?

Я замечаю, что маленькое существо смотрит на меня глазами полными паники. Она понимает, что они говорят? Она понимает, что они хотят ее съесть? Вероятно, нет. Хотя достаточно сообразительна, чтобы бояться, и у нее дикий взгляд. Такой же взгляд, как у Змея, если его поймать в дикой природе.

Я встречаюсь глазами с Роланом.

— Конечно, я ела Парани. Это деликатес в Серубеле.

Ложь. Да к тому же шита белыми нитками. Однако спасение жизни этого существа стоит маленькой лжи. Объявить его основным продуктом питания, также хороший способ выяснить, бывали ли эти двое в моем королевстве. Если бывали, то должны знать, какую чушь я несу.

— Даже так? — еще более весело спрашивает Ролан. — Тогда скажи нам, барышня, каковы они на вкус?

— Прогорклые, — говорю я, изображая отвращение. — Особенно женский пол.

— Что ты тогда предлагаешь сделать с этой мерзкой тварью?

Я пожимаю плечами.

— Мне плевать. Но в Серубеле от вас ожидали бы, что вы бросите её обратно в воду, если не собираетесь есть.

Ролан смеётся.

— Тогда мне повезло, что я не в Серубеле. Кроме того, я слышал, что это убогое место. — Я стараюсь не обижаться, сосредоточившись на том, что Ролан, очевидно никогда не был в Серубеле — и более того, понятия не имеет, ужасное это место или нет. Если бы он увидел зеленые, синие и фиолетовые горы, он, конечно, понял бы, насколько, на самом деле, ужасное место его драгоценная Теория.