Живой смерти не ищет (Роман) - Финько Олег Александрович - Страница 72

Раисе не нужно было изображать по отношению к нему чувство гадливости, оно никогда не покидало ее. Вскочив, она рванула валявшуюся рядом винтовку:

— Да я тебя, гада… — задыхаясь от ненависти, кричала она, вся дрожа, — сейчас пристрелю. Я тебе покажу, как потные лапы распускать. — И она решительно передернула затвор.

Ефим перекатился от нее за спину Дигаева, не понимая, отчего его грубоватое ухаживание вызвало такой взрыв гнева.

— Успокойтесь, милая, — вскочил Сан Саныч, силой забирая из рук Раисы ружье. — Успокойтесь, это он грубо, по-солдатски пошутил.

— Если вы еще посмеете ко мне приставать, — сердито говорила Раиса, — я больше не приеду к вам и палец о палец не ударю для того, чтобы помочь вам, жеребцам чертовым.

Приняв ее угрозу близко к сердцу, Семеныч и Гошка накинулись на Ефима с руганью, а тот, простуженно дыша и сморкаясь в рукав, отмалчивался, чему-то криво улыбаясь. Когда мир был восстановлен, Гошка принялся просить Раису, чтобы она попыталась достать для них чистые бланки военных билетов.

— Где же их можно раздобыть, Гоша, что с тобой? Не могу же я взломать сейф военкомата. Вот документы мужиков, которых демобилизуют на фронт, мне еще попадаются, иногда по неделе у меня в кассе валяются. Считается, что вместе с золотом и деньгами они в кассе в большей безопасности.

Гошке и Семенычу эта мысль понравилась, и они пообещали за каждое удостоверение личности расплачиваться с Раисой золотом.

— Сначала Афанасию достану, — заявила она категорично, — а потом уж вам.

На том и договорились. На прощание Раиса предупредила бандитов, что в дальнейшем она скорее всего перестанет бывать у них:

— Вы, мужики, поймите: транспорт доставать трудно, по работе загружена, дома детишки минуты свободной не дают. Поэтому теперь вы в гости приходите. Вечерком, как стемнеет, так и навещайте, никто вас не увидит.

Доводы были убедительными, и бандитам пришлось согласиться с ними. Пообещали они появиться у нее через недельку глубокой ночью, с тем чтобы сразу забрать документы, которые она сумеет раздобыть.

В квартире у Раисы уже несколько ночей подряд, кроме Петра Афонского, дежурили по три человека. Мать ее вместе с детишками отвезли к родителям Афанасия. Все было готово к приему гостей, хотя до их визита было еще далеко.

Но свои коррективы в план операции снова внесли бандиты.

В среду, в обеденный перерыв, когда Раиса торопилась домой, возле конторы ее перехватил Гошка.

— Да ты что, Гошка, взбесился? Среди бела дня по улице разгуливаешь, а вдруг тебя кто-нибудь узнает? Потом и на меня пальцами будут указывать.

— Не беспокойся, Раиса, у меня, как в разведке, все продумано. Ты погляди, сколько у вас на улицах чужих людей, я между ними пройду незамеченным.

И правда, с окружающих поселок приисков и ключей собрались рабочие, которых по очередному призыву должны были отправлять на фронт. Уже несколько дней они ожидали парохода и бродили по селу как неприкаянные, оторванные от своих дел и еще не привыкшие к мысли, что не сегодня завтра станут военными людьми.

— А у меня на голове волосы еще толком не отросли, — хвалился Гошка, — гимнастерка как взаправдашняя, чем я не демобилизованный? Пошли-ка к тебе в дом, меня ребята осмотреться прислали, завтра к тебе в гости собираемся.

Они подошли к дому, и Раиса изо всех сил хлопнула калиткой и громко спросила о чем-то Гошку, назвав его по имени. Она не хотела, чтобы Петр Афонский лишний раз попался на глаза Гошке, чтобы тот накануне визита бандитов не заподозрил неладное.

Вошли в дом. Гошка, держа руку в кармане, прошмыгнул по комнатам, заглянул в сенцы, прошелся по двору, оглядывая забор и калитку на огород. Кивнул головой в сторону чердака:

— Там что у тебя, Раиса?

— Пыль, да и только, — улыбнулась она.

И верно, чердак был таким пыльным, что, когда после ухода Гошки Петр Афонский спустился оттуда, его было не узнать: весь грязный, в саже и длинных липких обрывках паутины. Едва успев отряхнуться, он тотчас же убежал. Минут через тридцать он вернулся с майором Квасовым и капитаном Богачуком.

Майор показался Раисе усталым, измученным.

— Что, Раиса, — участливо поглядел он на нее, — конец твоим мукам приближается? Во сколько они должны завтра прийти, не сказал? Без тебя не могут нагрянуть?

— Так не договаривались, но Гошка знает, куда я ключ прячу, может и без меня наведаться. Раз уж он осмелел и по поселку днем ходит, то всего надо ожидать.

С вечера в доме, во дворе и даже на огороде затаилась тщательно проинструктированная засада. Люди напрасно промучились всю ночь, не появились бандиты и утром. Только в полдень, едва Раиса успела войти в дом, как во дворе звякнула щеколда: прибыли гости.

— Раиса! — донесся голос Гошки.

— Проходи, Гоша, чего кричишь? Вас только двое или остальные еще подойдут?

— Нет, двое, Сан Саныч с Семенычем не захотели днем идти, опасно, говорят. Ефим, обойди двор, в сарай загляни, в огород, нет ли чего подозрительного.

Ефим вышел во двор, а Раиса отправилась на кухню поставить чайник и почти сразу позвала Гошку:

— Гоша, пойди сюда на минутку.

Ничего не подозревавший Гошка вышел из комнаты и в тот же миг был схвачен оперативными работниками.

С Ефимом пришлось повозиться дольше. Он уже во дворе достал из кармана револьвер и взвел курок. Когда он, тараща глаза, не привыкшие со свету к темноте, осторожно вошел в сарай, капитан Богачук, не задумываясь, с размаху ударил резко по его руке с револьвером. Ефим взвыл от боли и выронил оружие. Богачук велел ему поднять руки вверх и выходить во двор, однако бандит сильно пнул его в живот и, выскочив во двор, кинулся к огороду. Под ноги ему бросился Петр Афонский, сверху уже прыгал капитан Молодцов, но очумевший от страха Ефим ничего не понимал и инстинктивно отбивался, сипло воя. Тогда капитану Богачуку пришлось успокоить его ударом рукоятки пистолета по затылку. Очнулся Брюхатов уже связанным.

К великому огорчению майора Квасова, золота при себе бандиты не имели. Оставив Ефима в прохладном сарае, чтобы он скорее пришел в себя, Квасов с Богачуком приступили к допросу Гошки.

— Ну, расскажи, Налимов, как ты оказался товарищем белобандитов? На что ты теперь рассчитываешь? Это они могли нашего Уголовного кодекса не читать, а тебе он хорошо знаком, сколько ты уже отсидел?

— Два года, — буркнул Гошка.

— Этого времени достаточно, чтобы узнать, что полагается и тебе и им за налет на прииск, за убийства, за пытки кассира, да мало ли вы художеств натворили! Сан Саныч и Дигаев все еще на сенокосе?

Гошка промолчал, опустив глаза.

— Я спрашиваю, — требовательно повысил голос Квасов, — есаул Дигаев и ротмистр Бреус еще на сенокосе?

— Откуда мне знать их чины и звания? Они мне не представлялись. Вы мне, гражданин начальник, политику не шейте. — И тут же смиренно добавил: — На сенокосе они, где же им еще быть.

— А золото где? Твоя доля золота где? Неужели ты им ее на сохранение оставил? Ни за что не поверю. Сам отдашь или искать придется?

— На хрена оно теперь мне нужно? Второй раз мне от вас все равно не сбежать. А если вышку не дадите, так на столько лет упрячете, что мне тогда вместо золота старческая грелка нужна будет.

— Это ты правильно рассудил, значит, не растерял еще весь здравый смысл. Так где же оно?

— По дороге к поселку в лесу закопал, это рядом с сенокосом.

— А хайларский трактирщик Ефим Брюхатов, замаравший руки кровью еще в гражданскую войну, тоже припрятал золотишко или доверил его своим белым командирам?

— Кто же свою долю другому доверять будет? Дураков нет. Тоже неподалеку от меня копался, наверное, там же где-то заховал. Не скажет, так найдете, я покажу, в какую сторону он «по большому» ходил.

Ефим Брюхатов ни на один вопрос майора Квасова не ответил.

— Напрасно молчите, гражданин Брюхатов. Когда есаул Дигаев или ротмистр Бреус заговорят, то вам уже поздно будет откровенные показания давать. Они вас обязательно утопят, поторопятся не только о ваших преступлениях сказать, но и часть своих на вас переложить.