Деревня Медный ковш (СИ) - Патрацкая Наталья Владимировна - Страница 42

Накануне, что накануне, этой ночью у меня забрали все физические силы, накопленные за короткий отпуск. Однако я не могла позволить себе пить вино для восстановления сил, это могло плохо повлиять на работу моего бесценного мозга.

Следовательно, это вино должен был выпить кто-то другой, а я должна только собрать энергию этого человека.

– Но для осуществления передачи энергии на расстояния, должна присутствовать – любовь! Да, как это не покажется пошло, между людьми должны идти любовные токи! – добавила Кателира.

– Я поглощала энергию только у любимых мужчин. А, что делать? Силы нужны.

Свет глаз Поликарпа был так силен, что я почувствовала огромный прилив сил, я вся наполнилась его энергией, случайно пролитой на меня из его божественных очей.

О, как мы были сильны и прекрасны! Я попала в его зависимость, как отъявленный наркоман мужской энергии. Я искала встречи с его глазами, когда начинала терять энергию совсем по другому поводу, и я шла к источнику энергии. Поэтому я так тяжело переживала его отсутствие! Без него я теряла энергетическую подпитку, и, уходя от меня, он меня – обесточил!

– Кателира, но меня тоже использовали, после чего я сидела без сил, однажды на помощь мне пришел пикник, повод не важен. В руках мужчины был бокал с крепким напитком, он с глубоким обожанием впивался своими фарами в мои глаза. Я стала наполняться его живительными соками. Я на глазах мужчины покрывалась румянцем, мои глаза засветились. Он не удержался, и встал из-за стола, подошел ко мне, крепко обнял, увлекая на танец. Я наполнялось энергией мужчины, она переходила по обнаженным рукам. Он слабел, я становилась сильной. Очень удобный был этот мужчина! Он был весь медный! Он любил хорошие вина, я любила забирать его энергию, через его глаза, через прикосновение рук. Умный мужчина вскоре сообразил, что теряет энергию от общения со мной, и резко прекратил все встречи.

Эх, Тор!

– А жить надо! Я была вынуждена посещать элитные мероприятия, именно на них бывали откормленные молодые, крупные самцы, простите мужчины. Но не каждый такой мужчина давал мне энергию. Боже упаси! Совсем нет. Нужен был любовный медный мост, проводящий энергию, который не исчезает, если партнера нет рядом. Да, но этот мужчина, сидящий сейчас рядом со мной, выделялся даже на таких мероприятиях, вот и я была счастлива, рассматривая его белоснежную сорочку и белый галстук. Он смотрел на мои ногти, я заметила его взгляд, и почувствовала прилив сил.

Он отвернулся, спрятался в прядях своих длинных волос, он ушел в астральное состояние. Я продолжала сидеть с ним за одним столом, и твердо знала одно, злоупотреблять чужой энергией нельзя, и что теперь я долго не подойду к нему и не посмотрю в его глаза. Потому, да потому, что ему надо накопить для меня эту пресловутую энергию жизни!

Чашечка с кофе становилась легче… Рядом с мужчиной лежал черный сотовый телефон. Я сразу отметила, что его мобильный телефон отличного качества, на нем даже черное стекло на циферблате. Естественно, черный мобильный телефон зазвонил на последнем глотке черного кофе, но зазвонил всей поверхностью черного стекла, под ним пошли звуковые волны без звука. 'Великолепно', – подумала я и вышла, оставив мужчину решать свои дела по телефону. Он был владельцем собственной фирмы и всегда был на связи.

Пленительность мужчины таяла в моих глазах, но оставалась в сердце, такой уж он был пленительный мужчина Поликарп.

Люсмила вновь зацепила мысли Поликарпа, он разговаривал по телефону, а глаза его смотрели вслед уходящей женщине, но он прекрасно знал, что подойти к ней он не может, все общение с этой женщиной зависело только от нее. Он положил телефон справа от руки, допил бокал вина, но с места не сдвинулся.

Кателира и Люсмила встали с медной скамейки, время Кателиры истекло, ей пора было возвращаться к Афанасию Афанасьевичу.

Текира пришла на медную скамейку с одной мыслью – говорить не о себе, о Юрилке.

Да и Кателира молчала, а только держала диктофон ближе к Текире.

Снег чистыми, мягкими волнами простирался в бесконечность зимы. Мороз крепчал.

Юрилка по асфальту уходила от своего преследователя – бродячего пса. И чего он от нее хотел? Господи, у нее в сумке лежала колбаса! Если бы она взяла целый батон колбасы, он бы не излучал пахучую энергию мяса. Она умудрилась купить триста грамм колбасы нарезкой. Какая глупость! Бродячий пес клюнул на запах из сумки и теперь преследовал ее во все тяжкие голодного желудка. Она остановилась.

Остановился и рыжий пес.

– Ты хочешь колбасу?

Глаза собаки налились голодной надеждой. Она потянула молнию на сумке, достала колбасу. Рыжая собака сделала стойку, и все триста грамм колбасы нарезкой оказались в голодной пасти.

– Как жить легко, но так все трудно! Ежедневная борьба за жизнь, главное условие относительно спокойной жизни, – сказала Юрилка назидательно рыжей собаке, пока та уминала колбасу, и пошла по своим делам.

Собака лениво посмотрела девушке вслед, теперь она была сыта и благодушна. Чего не скажешь о Юрилке. Она шла к своему полу – мужу. Алексашка вернулся к ней, но каким-то больным и уставшим. Он уже не первый день ленился и лечился, вот Юрилка ему и купила колбасу, а себе бананы. На бананы рыжая собака не польстилась.

– Юрилка, ты не могла мяса купить для поднятия моих жизненных сил?

– Жуй хлеб и бананы!

– Ты не знаешь, как мне сегодня было плохо! Слабость, кашель, насморк.

– Съешь антибиотик!

– Ты, что не знаешь, что у меня слабость от антибиотиков, я от них потом долго отхожу!

– Отходи, – сказала Юрилка с неким раздражением в голосе, она уже шла на кухню.

На кухне бабуля Алексашки наливала лекарство в кружку, она считала:

– Двадцать, тридцать, сорок две капли…

Девушка посмотрела на дело рук бабули, почти все капли она налила на стол, в кружку они почти не попадали.

– Бабушка, но вы все капли мимо налили!

Бабуля смахнула лужицу лекарства рукой в кружку и выпила то, что налила, потом этими руками, взяла электрический чайник и стала в него цедить воду из-под крана.

– Бабушка, а почему вы наливаете такой маленькой струйкой воду?

– Так она чище, – ответила бабуля, держа под тонкой струйкой воды из крана руки в лекарстве.

Юрилка поняла, что чай в этом доме ей сегодня не светит, и вернулась в комнату.

– Кто мне паутину отключил? – кричал изо всех сил Алексашка.

– Это не я, – смиренно ответила Юрилка и взяла бутылку с минеральной водой.

Алексашка пошел по проводу для паутины по комнате, вышел в прихожую.

– Кто отрезал кабель паутины?! – вскричал он, – кому мой провод помешал?!

В двери повернулся ключ, пришла Зоя Зиновьевна.

– Мама, кто отрезал кабель паутины?

– Я отрезала, мне нужна дырочка, через которую он проходит, я через нее хочу протянуть кабель антенны для нового телевизора на кухню!

– Ты, что телевизор купила?

– Да, только, что!

– Если ты еще раз тронешь кабель паутины?! – у него не хватало слов на ругательства, и они с матерью закричали, доказывая свою правоту.

Юрилка взяла гладильную доску, утюг и пошла в комнату, гладить белье. Следом за ней влетела Зоя Зиновьевна:

– Нельзя гладить в комнате! Юрилка, я всегда глажу на кухне белье, здесь будет много пыли!

Юрилка вспомнила бабулю, ее лекарство, и упрямо стала гладить белье рядом с компьютером, за которым сидел Алексашка, и не вмешивался в дела женщин. В ванной комнате, в двух косяках дверей торчали два гвоздя своими остриями, длиной в три сантиметра. В голове Юрилки возникли ноги бабули, перевязанные именно в этих местах.

– Алексашка, забей гвозди в ванне!

– Какие гвозди?

Огромные гвозди так и остались торчать, пройдя сквозь косяк, у них еще оставалось острие. Юрилка села в кресло, перекинув ноги через подлокотник. Она знала одно, что Зоя Зиновьевна привезла в дом свою мать, когда Алексашки дома долго не было.