Там, где нет тебя (СИ) - Снежная Александра - Страница 37

Аня замерла, ощущая кожей сквозь тонкую преграду рубахи каменную твердость напрягшихся мышц и теплоту его живого тела, такого сильного, жесткого, такого правильно-мужского. И что-то странное стало происходить, что-то трепещущее, возмутительно-беспокойное и будоражащее. Горячая волна побежала по голени, икрам, коленкам, бедрам, добралась до живота, замерла там, затянулась в узел, завибрировала — настойчиво, неожиданно, а затем разлилась по всему телу предательской, ошеломительной, вероломной дрожью.

— Я… У меня… да какая разница, в конце концов? — Аня разозлилась, не понимая, почему она должна перед ним отчитываться и оправдываться. — Мало ли какие у меня причины для плохого настроения? Ноготь поломался, не с той ноги встала, ПМС.

…О господи, что я несу?

— ПМС — это что? — на полном серьезе поинтересовался Вольский.

— Ничего, — чувствуя, что начинает краснеть, буркнула Аня. Она несмело потянула ступню из плена его ладоней, и они, ослабляя нажим, плавно заскользили по коже, потом, словно издеваясь, мимолетно дотронулись до пальцев на ноге, посылая по телу разряды тока, рождая в душе безумный вихрь, огненную бурю, шквал, захлестывающий её с головой — такой нестерпимый, что захотелось закричать, и отпустили — неохотно, недовольно, в тщетной попытке удержать.

Это все физиология. Дурацкая. Нелепая. Взявшая над ней верх так не вовремя. Аня убеждала себя, оправдываясь сама не зная перед кем, за внезапную слабость собственного тела. Но черт побери… Никогда. Никогда она не чувствовала ничего подобного от одного прикосновения мужских рук. Она сидела и не могла встать, потому что дрожали ноги. Тряслись, как у немощной старухи. И в голове было пусто и жарко, и кровь стучала в висках. А этот невозможный мужчина сидел напротив и смотрел на нее спокойно, мягко, едва заметно хмурясь — не сердито, не зло, а скорее, как-то растерянно, словно что-то пытался понять, и у него это никак не получалось.

— Тебе помочь встать? — Влад протянул к ней руки, нарушив своим баритоном неловкость затянувшейся паузы.

Аня не знала, что ему ответить, смотрела на две раскрытые пред ней ладони как на жест безусловного человеческого доверия. Вот так, просто: вложи в его руки свои, признавая за мужчиной его извечное право быть сильным, принимать первый удар на себя, держать крепко, не давая упасть или оступиться. Она не поняла, как так получилось — зачем согласно кивнула и позволила ему поднять свое непослушное тело с дивана, а потом разрешила взять себя на руки и отнести наверх.

Она могла обманывать себя тысячи раз: говорить, что у нее больная нога, и она бы потратила чертову уйму такого вечно не хватающего времени на то, чтобы вскарабкаться на второй этаж по крутой лестнице, но это было бы неправдой. Причина была в другом — он был большим и сильным, а она — маленькой и слабой. Она чувствовала себя рядом с ним такой. Женщиной. Хрупкой, слабой женщиной, нуждающейся в защите. И ей так нравилось это ощущение надежности… Забытое. Когда есть кто-то, способный нести тебя несколько километров на руках без устали, и ты точно знаешь, что он не отпустит, не оступится, не споткнется. Донесет. Ей просто хотелось почувствовать это еще один раз. Малюсенький. Разрешить себе такую непозволительную роскошь — быть слабой.

Но больше всего ей нравилось, что он не переступал незримую черту дозволенного ни жестом, ни словом, ни намеком. Он осторожно поставил её на пол в комнате и невозмутимо ушел, закрыв за собой дверь, не позволив даже усомниться в открытости и пристойности его намерений. И так же терпеливо и спокойно стоял и ждал её в коридоре, чтобы без лишних слов отнести вниз, потому что ей самой было трудно. Нет, не невозможно. Просто тяжело и трудно.

— Извини, что заставила ждать, — Аня покаянно склонила голову, когда он опустил её на первом этаже, там, откуда принес. — Я проспала.

— Ну и хорошо, что проспала, — поднимая с пола пакет, заявил он. — Зато выспалась и отдохнула. Как нога?

— Лучше, — Аня осторожно качнулась в сторону. — Ну что, поехали?

— Поехали, — усмехнулся Влад. Светло, мягко. И Аня почему-то отметила, что слишком мягко, для такого большого и сурового мужчины. — Только сначала позавтракаем. Ты ведь не ела? — вдруг остановил её он.

— Нет, — Аня вдруг вспомнила, что обещала ему завтрак. — Я сейчас что-то придумаю, — встрепенулась она.

— Не надо. Я принес с собой, — он последовал на кухню, поставил на стол кулек и стал вынимать из него коробки с суши. — В рестораны ты не ходишь. Поэтому я взял на себя смелость и привез тебе ресторан на дом.

— Зачем это? — Ане оставалось лишь хлопать глазами и наблюдать, как Вольский хозяйничает на её территории. Накрывает на стол. Включает кофеварку. Достает тарелки.

— Не волнуйся, мастер суши мой давний друг. Так что, это все съедобно и абсолютно свежее, — заверил Аню Влад, очевидно, заметив, с каким подозрением она смотрит на привезенную им еду. — Давай садись, — он выдвинул ей стул и сам устроился напротив.

— А Егор? — Аня вспомнила про веселого телохранителя и подумала, что он наверняка тоже голодный.

Вольский в этот момент пытался достать из упаковки палочки, и они почему-то треснули в его руках.

— Что Егор? — в упор посмотрев на Аню, спросил он.

— Может, мы его позовем? Он ведь тоже не завтракал? — наивно предположила Аня.

— Егор съел с утра четыре коробки, а это, — Влад сердито указал взглядом на стол, — я еле спас от его наглой прожорливой морды.

— Четыре коробки? — Аня машинально пересчитала, сколько суши в одном из контейнеров, стоявших на столе, а потом удивленно уставилась на Влада. — Это же штук шестьдесят, как минимум, — потрясенно выдохнула она.

— Вот именно, — фыркнул Влад и, взяв вместо сломанных палочек банальную вилку, наколол на нее суши. — Теперь ты понимаешь, почему я отказался от твоего завтрака?

— То есть, блинами вы вчера не наелись? — жалобно выдвинула предположение Аня.

— Мы пиццу потом заказали, — мило улыбнулся Вольский.

— Ужас, — растерянно макнув кусочек риса в соевый соус, заключила Аня.

— Две пиццы, — добил её Влад.

— Кажется, я догадываюсь, почему твоя мама жаждет тебя сбагрить кому-нибудь, — изрекла Аня, задумчиво жуя суши.

Вольский рассмеялся так громко и звонко, что Анне показалось — у нее на полках дребезжит посуда от его раскатистого хохота.

— Никто не берет! Представляешь? — все еще продолжая посмеиваться, сообщил Влад. — Может, маме стоит объявление дать?

— М-да, — Аня вдруг представила себе Елену Сергеевну, расклеивающую на столбах объявления: «Отдам сына в хорошие руки! Ест не много — неприлично много» и, не выдержав, сама стала смеяться.

— Ты чего? — приподняв брови Влад, недоуменно разглядывал смеющуюся Аню, явно не понимая причины её веселья.

— Да я просто подумала, что с твоим аппетитом тебя нескоро кто-нибудь возьмет, — снова рассмеялась она- Ане вдруг показалось, что Вольский расстроился. По крайне мере, на лице у него появилось выражение какой-то глубокой задумчивости.

— Нет, ну, я не так безнадежен, — почему-то стал оправдываться он. — Во-первых, я могу купить что-то готовое, — Влад указал взглядом на суши. — А во-вторых, я могу и сам приготовить. Блины, кстати, я уже умею делать.

Аня легко повела бровью, опустив глаза в коробку с едой.

— Что? — вопросительно поднял брови Влад.

— Ничего, — продолжая завтрак, улыбнулась Аня

— То есть ты бессовестно врала, когда говорила, что у меня блины вкусные, — мрачно заключил Вольский. — А я Соньку на блины в гости пригласил, — сник он. — Рецепт у тебя хотел взять.

— А ты на чем их жарить собрался? — Аня с подозрением уставилась на сидящего напротив мужчину.

— Кухню сегодня устанавливают, — вяло буркнул он.

— А Соня когда придет?

— Завтра, — поморщился Влад.

— И чего ты расстроился? — Аня усмехнулась, глядя на его огорченно- озабоченное лицо. — У тебя уйма времени, чтобы повысить уровень своего профессионализма как повара, — пряча улыбку в углах губ, заявила она. — Тесто я тебя научу делать, а жарить у тебя, по-моему, получалось очень даже неплохо.