Там, где нет тебя (СИ) - Снежная Александра - Страница 35

В голове гулко зашумела пульсирующая толчками кровь, во рту мгновенно пересохло, а в паху стало болезненно тесно.

…Все! Поплыл. Какой, нафиг, завтрак и ужин, если ты на меня так действуешь?

Резко отодвинув Аню в сторону, Влад вплотную подвинулся к плите.

— Сядь, отдыхай, дальше я сам, — не поднимая на Аню глаз, напряженно буркнул он. Сердце выбивало сбивчивый ритм, и Влад молил бога, лишь бы она не поняла, что с ним происходит и насколько он возбужден.

— Я просто постою рядом, чтобы ты ничего не сжег, — мягко возразила Аня.

— Или ты сядешь, или мы с Егором сейчас уйдем! — Влад налил на сковородку тесто и изо всех сил сосредоточился на процессе его равномерного распределения.

Аня что-то обиженно пискнула, но закончивший мыть посуду Егор заботливо подставил ей стул и стал рядом с Владом.

— Не беспокойтесь, Анна Ивановна, мы не такие безрукие, как вам кажется.

Смешки и веселая болтовня Егора отвлекли Вольского от крамольных мыслей, а спустя несколько минут он успокоился и бросил робкий взгляд через плечо на притихшую Аню. Она расставляла на столе тарелки, потом, достав из шкафчика варенье, стала наливать его в стеклянную вазочку.

— Ты сядешь когда-нибудь? — сердито возмутился Влад, когда она, прихрамывая, поплелась к холодильнику.

— Я только сметану возьму, — Аня испугано застыла на полпути, прижав к груди тонкие ладони.

Отчего-то в этот момент, с её невероятными наивно-детскими глазами, она показалась Владу такой потерянной и беззащитной, что у него ком подступил к горлу и возникло отчаянное желание обнять её и ласково погладить по искристо поблескивающим в свете электрической лампы волосам.

— Я сам возьму, — сипло выдохнул Влад. — Ты совсем не даешь ноге отдохнуть. Хочешь, чтобы меня совесть окончательно замучила?

Аня слабо улыбнувшись, повинно опустила голову и, вернувшись к столу, села на стул, целомудренно сложив на коленках руки.

…Как девочка… Такая нежная. Такая ранимая. Аня… Анечка.

Влад выложил последний блин на тарелку и под громки фанфары, выдаваемые Егором, поставил перед Аней горячую румяную горку.

— Ну как? Пойдет?

Она совершенно фантастически улыбнулась ему и, сняв сверху слегка кривоватый блин, откусила от него кусок.

— По-моему, невероятно вкусно. Поздравляю.

От нее шли такие яркие и теплые эманации, что Владу вдруг стало нестерпимо жаль утраченного времени. Невыносимо обидно, что он не встретил её раньше, такую чистую, светлую, удивительную. Как же несправедливо, что на долю слабой и хрупкой женщины выпало столько горя. Как больно видеть в её лучистом каре-зеленом взгляде затаившуюся печаль и тоску, и как же хочется слышать её счастливый голос и серебристый смех, откликающиеся в душе светлой музыкой. И в этот миг он понял, что готов совершить невозможное: вытянуть из себя все жилы, вывернуться наизнанку и завязаться узлом, лишь бы всю оставшуюся жизнь быть с ней рядом. Сделать так, чтобы оттуда, из самой глубины её любимых глаз, шел тот мягкий и умиротворяющий свет, способный своим теплом растопить все арктические ледники.

Как жаль, что все так не просто, и нельзя, забив на условности, сделать то, что так отчаянно хочется. А он хотел так много. Все и сразу. Хотел послать Егора… Далеко послать. Чтобы не скоро вернулся. А затем отнести Аню наверх, уложить на кровать рядом с собой, обнять крепко, бережно и, пока она не уснет у него на плече, неслышно перебирать шелковые прядки её волос, любуясь каждой черточкой её родного лица.

Все будет. У них все это обязательно будет. И рассветы, и дни, и ночи, наполненные смехом, счастьем, теплом. И блины эти… будь они неладны, он обязательно научится готовить, и кормить её будет, как маленькую… усадив на колени, целуя испачканные губы, и… будет заниматься с ней любовью. Жадно. До одури. С нахрапом. А потом еще и еще — неторопливо, мучительно-медленно. До самоистязания. До ломок. Смакуя и растягивая кайф, выцеловывая каждый миллиметр её нежного тела.

Еда таяла так несправедливо быстро, несоизмеримо быстро в сравнении с тем временем, что было потрачено на её приготовление, и Владу хотелось прибить Егора, пожиравшего блины со скоростью звука. Так хорошо было сидеть рядом с Аней на кухне, наблюдать за тем, как она улыбается, подпирая голову ладошками. Она оживала. Оттаивала. И так страшно было сделать неосторожный вздох, неловкий жест, чтобы не напугать её и она снова не отгородилась от него ледяной стеной.

— Ты почему не ешь? — Влад наступил под столом Егору на ногу и подвинул блюдо с блинами ближе к Ане.

— Я уже наелась, — слабо пожала плечами она, отодвигая тарелку Егору.

— Ты всего две штуки съела, — настойчиво возвращая блины обратно, возмутился Влад.

Аня удивленно подняла на него глаза.

— Ты что, считал?

— Так и скажи, что невкусные получились, — красиво ушел от ответа на вопрос Влад.

— Что ты! Очень вкусные. Я просто не ем на ночь, — Аня покаянно улыбнулась сначала подозрительно уставившемуся на нее Владу, а потом переставшему, наконец, жевать Егору.

— Ладно, не надо щадить наше самолюбие, — подыграл он Вольскому. — Нам-то все равно, что есть, а вам, наверно, точно не понравились.

— Да что вы выдумываете! — Аня возмущенно схватила с тарелки блинчик и, макнув его в сметану, стала ожесточенно жевать. — Очень вкусные получились. И вообще, тесто, между прочим, я делала, а в блинах самое главное — это пропорции.

— Да-а? — переглянувшись, одновременно протянули мужчины.

— А я думал, главное — чтобы не подгорели, — подмигнув Егору, сообщил Влад.

— Нет, ну, и это тоже важно, — Аня отодвинула от себя тарелку подальше.

— Значит, пригорели, раз не ешь, — снова поставив перед ней тарелку, огорчительно вздохнул Влад.

Аня, похоже, разозлилась — резко вытянув еще один блин, она скрутила его в трубочку.

— Ем! Видите? — она яростно откусывала кусок за куском. — Отличные блины! Совсем не подгоревшие.

— Правда? — улыбнулся Влад, наблюдая за тем, как Аня сердито поглощает результат их совместного труда. — Вот прям от сердца отлегло. А то я думал, как в пословице — первые блины комом.

— Все, я наелась, — взмолилась она, глядя на Влада. — Я больше не могу. Честно.

… Вот и хорошо, что наелась, птичка-невеличка. Клюешь, как воробышек.

С чистым сердцем и спокойной душой Влад подтянул тарелку к себе и, на глазах у опешившего от такой наглости Егора, стал методично уничтожать все, что наготовил. За последний блин они едва не подрались.

— Я вам на завтрак сделаю с мясом, — рассмеялась Аня, когда они, тяжело вздохнув, посмотрели на опустевшее блюдо.

— Аня, какой завтрак? — Влад собрав со стола пустую посуду, честно отправился её мыть. — Я пошутил. Не хватало, чтобы ты еще вставала ни свет ни заря и готовила. Выспись хорошенько. А я утром заеду заберу тебя, и на работу отвезу.

— Но я же обещала?

Влад обернулся, и ему на миг показалось, что Аня чем-то расстроилась. Улыбка исчезла с её лица, и глаза словно потухли, и теперь смотрели на него немного отстраненно и рассеяно.

— Как-нибудь в другой раз, — мягко проронил он, складывая посуду возле мойки. — Мы пойдем, пожалуй, — зыркнул Влад на развалившегося под стенкой, как сытый кот, друга и телохранителя. — И так засиделись дольше, чем положено.

Аня молча поплелась за ними следом, когда они с Егором стали собираться на выход. Вольский искоса поглядывал на нее, ему не нравился её отсутствующий вид, улыбчивая и искрящаяся светом Аня куда-то исчезла. Эта невозможная женщина снова спряталась в свою непробиваемую ракушку, замкнувшись в себе, и Влад не мог понять, что могло такого произойти в её голове всего за несколько минут.

— У тебя есть запасной ключ от ворот? — остановил он её возле двери, ведущей на улицу.

Аня вздрогнула, словно очнувшись от странного гипнотического состояния. Тонкие пальцы механически нескладно прошлись по лицу, как будто убирали невидимую прядку

— Что?

— Ключ мне свой запасной от ворот дай, — все больше хмурясь, попросил Влад.