Там, где нет тебя (СИ) - Снежная Александра - Страница 11

…Фух, ну, вот и все… кажется, пронесло… бежать… бежать отсюда без оглядки.

— Подождите, — огромная фигура мужчины преграждает ей путь.

…О боже, только не это… кажется, не поверил ни одному её слову, сейчас точно вызовет полицию. Хотя, зачем такому полиция? Прибьет одной левой, и никто не узнает где могилка твоя…

— Это вы меня простите. Я не должен был быть здесь сегодня. Это случайность, — мужчина нервно, дергано вздыхает, словно пытается подобрать слова.

Он что, ненормальный? Я влезла в его дом, а он еще и извиняется? Точно ненормальный… боксеров по голове часто бьют…

— Это ведь ваш дом. Зачем вы извиняетесь? Это я нарушила ваш покой. Мне правда очень неловко. В любом случае, я уже ухожу.

Аня быстро делает шаг в сторону выхода, и снова упирается в выросшего впереди нее стеной мужчину.

— Останьтесь, — голос мужчины низкий, властный, прибивает её к полу, словно молоток тонкий гвоздик.

А вот теперь ей становится страшно.

Точно ненормальный… маньяк какой-то, глаза сверкают, как у безумного… кто его знает, что у него там в голове. Надо успокоиться. Хоть бы не заметил, что она нервничает.

— Это исключено, — Аня сама удивляется холоду своего тона, пусть видит, что она его не боится.

— Послушайте, ночь на улице, куда вы пойдете? — он вдруг резко хватает ручку её чемодана, и его рука вскользь дотрагивается до её пальцев. Как током ударило…

Аня судорожно начинает вспоминать, как себя надо вести с такими, как он. Кажется, главное — не спровоцировать агрессию.

Спокойствие… только спокойствие…

— Я найду гостиницу, — она осторожно тянет ручку на себя, но что её жалкие потуги двухметровому увальню? Он даже глазом не моргнул, удерживая чемодан всего двумя пальцами. Она бы оставила его ему и бросилась бежать, но вдруг вспомнила, что положила туда паспорт и обратный билет.

…Да что ж так не везет сегодня…

— Ближайшая гостиница — в Вене, и я не уверен, что там есть свободные номера в такое время.

…Тебе какое дело? Вот же привязался… Больной… точно больной… на всю голову.

— И все же я попытаюсь, — Аня дергает свои вещи со всей силы, и у нее опять ничего не получается. Этот верзила просто непробиваем.

— Хорошо, — вдруг произносит мужчина. От неожиданности Аня замирает на месте истуканом. — Тогда я поеду с вами, — добивает он её.

…Только этого не хватало.

— Зачем?

— Как зачем? Тоже сниму себе номер. Или вы полагаете, я смогу заснуть в этом доме, зная, что несколько минут назад выгнал из него на улицу беззащитную женщину. Вы за кого меня принимаете? — лицо мужчины превращается в каменную застывшую маску, густые брови сходятся на переносице и серые, цвета грозового неба, глаза выносят ей приговор — казнить, нельзя помиловать.

Шок… Аня делает шаг назад. Каблук цепляется за выступ, и она падет… В голове пусто

… позор… чудесное завершение вечера… на полу чужого дома, в чужой стране, у ног чужого мужчины… как там у них в боксе?… Нокдаун? Нокаут?

Ноги почему-то болтаются в воздухе. Дышать тяжело. И жарко… Почему так жарко? Нос уткнулся во что-то мягкое и теплое. Запах… такой знакомый… откуда она знает этот запах? Одеколон…Андрюшин любимый одеколон.

Она подняла голову. Лицо мужчины так близко… так непозволительно близко…

— Пустите.

её осторожно, словно драгоценную статуэтку, ставят на пол, но она отчего-то не ощущает его твердости. Тело горит огнем от дерзости чужого прикосновения. Он словно пометил её собой, поставил тавро на руках, плечах, спине… Как же так? Она столько лет не позволяла никому приближаться к ней, не разрешала никому прикасаться после Андрея, она столько лет строила стены вокруг себя, а этот… одним движением руки смел их все до одной.

— Оставайтесь, дом огромный. Вы мне совершенно не мешаете. Я все равно завтра собирался уехать. Но если вы не останетесь, мне придется уехать сегодня.

Он что, намекает, что она ему весь вечер испортила? Или…

— Вы что, меня шантажируете?

— Пытаюсь, — вдруг совершенно искренне признается он, и улыбка прорезает его лицо, словно трещинка гранитную плиту. Он становится похожим на нашкодившего мальчишку. Так смотрел на нее Тема…

— Зачем? — ошеломленно спрашивает она.

— Не знаю как уговорить вас остаться. Я устал жутко. Не хотелось бы бегать за вами по Вене всю ночь.

Аня недоверчиво разглядывает его огромную фигуру. Атланты бы позавидовали. Ему и небо по плечу. Разве может такой устать? Или может? Он ведь всего лишь человек… Боже, как стыдно. Она действительно совершенно не подумала о нем… Еще и за ненормального приняла… Человек устал, пришел домой отдохнуть, а тут она… хочется провалиться сквозь землю.

— Извините. Похоже, мне все-таки удалось испортить вам вечер, — Аня не знает, куда спрятать глаза. Личное пространство человека неприкосновенно, она слишком хорошо знает эту непреложную истину, и вот теперь она сама, как варвар, пересекла запретную черту.

— У вас еще есть возможность все исправить, — мужчина смотрит на нее с улыбкой и, кажется, совсем не злится на нее за причиненное неудобство. Что он задумал? Это что, очередной шантаж?

— Поужинайте со мной. Тут недалеко есть ресторан.

Ну, конечно… дурочка… нашла кого жалеть…Так вот что ему нужно! Решил получить очередной трофей на вечер. Впрочем, от такого, как этот, другого и не ожидала. Бабник…

— Я не хожу в рестораны, — ей хочется сказать еще какую-нибудь гадость, чтобы он, наконец, отвязался от нее, отдал чемодан и позволил уйти.

— Тогда, может, вы что-нибудь приготовите? Вы не подумайте ничего… Я просто есть очень хочу. Последний раз в обед пил чашку кофе. У меня сегодня тяжелый день был, — его слова падают ей на голову, как капли дождя, смывая злость, раздражение и зарождающийся где-то глубоко внутри гнев.

В глазах мужчины нет и намека на лукавство или флирт. Он спокоен, серьезен и… кажется, действительно устал и голоден. Да что с ней сегодня такое? Человек есть хочет, а ей везде происки мерещатся…

— Хорошо.

— Влад, — Аня отрешенно смотрит на протянутую ладонь, можно подумать, она не знает, кто он такой.

— Анна.

Он забирает чемодан, и надежда покинуть сегодня этот невозможный и дом, и его еще более невозможного хозяина тает, как лед, случайно упавший в горячую чашку чая.

Аня стоит посредине большой кухни, растерянно озираясь по сторонам. Зачем она согласилась? Чем она его кормить будет? Глупость какая-то. Как в дурном сне…

На автопилоте открывает дверцу холодильника и смотрит на полки с продуктами. Она и забыла про них… Как зомби, начинает доставать лотки, кастрюлю, овощи…Стоп. Что она делает? Это ведь не для него… Мегатонная тяжесть уныния наваливается на плечи Анны сизифовым камнем. Она устала… Устала бороться с ветряными мельницами. Какая разница, кто все это съест? Может, так даже лучше… Не придется выбрасывать.

Она закатывает рукава и начинает быстро суетиться: блины в духовку, кастрюлю на плиту, мясо на сковородку, ловкими привычными движениями рвет салат и базилик, крошит авокадо, немного черри, маслины, пармезан, масло… Ну, вот и все…

— Ух ты, — звучит за её спиной, и она вздрагивает. — Пахнет потрясающе.

Влад открывает шкаф и выволакивает оттуда бокалы для вина.

— Я не пью, — тут же вскидывается Анна, видя, что он откупоривает бутылку.

— Я тоже, — спокойно сообщает он. — Вы мясо приготовили. Выглядит как в ресторане, — он восхищенно разглядывает кусок стейка на тарелке, политого бальзамическим соусом. — А в ресторанах к мясу обычно подают вино.

Она не находит, чем возразить, и только тяжело вздыхает. Ну ладно, вино так вино.

— А это что? — Влад опускает ложку в тарелку с супом и подозрительно принюхивается.

— Биск-суп с креветками, — безразлично произносит Анна, отпивает глоток вина и растворяется в его терпко горьком послевкусии. Фокус перед глазами расплывается, и она, снова уходит в себя, забывая о еде, о том, где она находится, и о мужчине, сидящем рядом. Он, кажется, тоже не горит желанием общаться с ней. Впрочем, спасибо ему за это… нет ни сил, ни желания говорить друг другу ненужные, ни к чему не обязывающие вежливые фразы. Она отрывает взгляд от точки на стене и вдруг зачарованно наблюдает за бесшумно поглощающим пищу мужчиной. Словно по волшебству исчезает со стола все, что она приготовила: суп, блины, мясо, салат. А он, кажется, и не замечал её замешательства, жадно уничтожая очередной кусок стейка. Не мужчина, а троглодит какой-то…