Осторожно, женское фэнтези - Шевченко Ирина - Страница 65

— Элизабет…

— Что вы сожгли?

Мой вопрос не просто поставил ректора в тупик — он даже не понял, о чем я. Пришлось объяснить:

— Вчера вы сказали, что на втором курсе устроили поджог. Мне интересно, что вы подожгли.

Ну, доверяйте мне, милорд. Прямо сейчас.

— Это было давно. И не имеет значения… Пожарную часть.

При том, как он начал, я уже не ждала ответа и, услыхав его, ошалело выпучила глаза:

— Как?

Как можно поджечь то, что в принципе гореть не должно?!

Ректор скромно развел руками:

— На спор.

Да уж. Теперь понятны его опасения насчет того, что может думать о нем инспектор. Но даже с такими яркими пятнами в биографии Оливер вне подозрений. Это не ритуал, а я сделала его ректором в столь молодом возрасте, он изначально был в моей истории.

— Мы можем продолжить не здесь? — спросил он и, не встретив возражений, взял меня за руку, чтобы через портал провести в свой кабинет.

Инцидент исчерпан? Ладно, пусть. Он, скажем так, извинился как смог. Я вообще извиняться не собираюсь, хоть тоже виновата. А историю нужно заканчивать: мир спасать, личную жизнь устраивать.

— Кофе? Чай? — предложил ректор, надев маску приветливого хозяина. — Шоколадное пирожное?

— У вас есть пирожные? — я вдруг осознала, что голодна настолько, что за кусочек бисквита готова простить ему обиды на неделю вперед.

— Нет. Но я бы мог послать за ними. Хотите?

— Хочу, — не стала скромничать я. — Я не обедала.

— Я и не завтракал, — вздохнул он, враз становясь мне собратом по несчастью. — А скоро и ужинать пора. Вы бы не отказались…

— Не отказалась бы, — даже не дослушала я. Будем считать, мужчина моей мечты пригласил меня на ужин. Во всяком случае, хоть поем.

Пока он выходил, чтобы отдать соответствующие распоряжения, я избавилась от верхней одежды и привела в порядок костюм для тренировок, которому предстояло исполнить роль вечернего наряда.

— Хотите, чтобы я занялась протоколами, пока доставят ужин? — демонстрируя готовность к сотрудничеству, спросила вернувшегося в кабинет ректора.

— Нет, копии протоколов не нужны. Можно переписать только сводный отчет, в нем учтено основное.

Я села за стол и открыла поданную мне Оливером папку.

— Это все? — уточнила, пробежав глазами отчет, согласно которому операция в «Огненном Черепе» не принесла результатов: никто там не знал Германа, не мог предположить, под каким именем тот выступал на ринге, и, конечно же, и не заикнулся о его бое со Стальным Волком. Однако сам Волк в записях фигурировал, как и Дикая Кошка. Их видели в клубе, а затем оба исчезли непонятным образом.

— Вчера было еще что-то? — подозрительно поглядел на меня Оливер.

— Нет, но вчера вы и не рассказали мне всего, — нашлась я и снова уткнулась в отчет.

После того как всех отпустили, в зале обнаружились «бесхозные вещи»: женский плащ на меховой подстежке, мужское пальто (не новое, в нескольких местах подшитое) и теплая куртка, пол владельца которой полиция определить затруднялась. В моем мире это называется унисекс, чтоб они знали!

По мнению инспектора, найти владелицу плаща, ввиду отсутствия на том меток, будет затруднительно, но полицейский планировал выделить людей, дабы опросить женскую половину студенческой общины с целью опознания данной детали гардероба. С мужским пальто, как казалось Крейгу, было проще: на подкладке обнаружилась затертая метка с инициалами «М.С.», и полиция обещалась составить списки студентов и сотрудников академии, кому эти инициалы подходили бы. Что ж, пусть попробуют. Пальтишко для похода в клуб Саймон брал старенькое, очевидно, висевшее в чулане со времен учебы, а имя у него сейчас новое. Вульф, а не Милс. Взял фамилию отца? Возможно. Исходя из того, как Саймон фигурировал в учебных планах, поменял он паспортные данные официально и не вчера, и вряд ли кто-то вспомнит, что он имеет какое-то отношение к «М.С.».

— Куртка — моя, — сказала я ректору, взявшись за перо.

— Я догадался. А о хозяевах плаща и пальто вы по-прежнему ничего не знаете?

По тому, как он спросил, я поняла, что и в изменившейся реальности вчера мы поссорились на этой почве.

— Знаю. Стальной Волк и Дикая Кошка. С Кошкой я дралась до вашего появления. Кто они в повседневной жизни — понятия не имею и сомневаюсь, что установление их личностей поможет расследованию.

— Они сбежали, — заметил Оливер, но уже без резкого осуждения.

— У них могли быть причины. Кошка, судя по плащику, из состоятельной семьи. Вероятно, опасалась разоблачения и скандала с родителями, у которых наверняка свой взгляд на то, как благовоспитанные девушки должны проводить досуг. Волк мог спасать даму.

На самом деле дама спасла его. Но я ведь ничего об этом не знаю, да?

Закончив копировать отчет, я отложила перо и посмотрела на сидящего напротив мужчину.

— Вы никогда не задумывались о том, что однажды можете не вспомнить, откуда у вас мои записи?

— Задумывался. Но ненадолго. Давайте надеяться, что мы разберемся со всем этим до того, как изменения станут необратимы.

— Знать бы, как это сделать, — вздохнула я.

— Узнаем. Будучи в столице, я побродил по тамошним библиотекам. Нашел, что смог, по интересующему нас обряду. Сведений немного, в основном легенды, пересказ которых грешит витиеватым слогом и невнятными формулировками, но какие-то выводы сделать можно. Во-первых, сам факт существования этих легенд говорит о том, что не все участники ритуала исчезали после его проведения. Кто-то ведь записал те события? Помните, я рассказывал, что подобный обряд вернул жизнь предводителю людей? Я нашел записки о том событии, составленные одним из непосредственных участников. Автор не раскрыл подробностей ритуала, но много рассказал о стыке реальностей. О том, что его память странным образом вместила события, имевшие место в двух разных вероятностных потоках, и это едва не свело его с ума. Или, как он пишет, возможно, свело, поскольку мир со дня ритуала уже не был для него прежним…

Теперь понятно, отчего Оливера проняли мои слова о возможном безумии. Интересно, без исторических свидетельств он мне посочувствовал бы?

— Упоминался еще один случай, — продолжал ректор. — Солдат, бывший рядом с вождем, когда того убили, но не принимавший участия в ритуале, тем не менее долго помнил стертую реальность. Смерть предводителя произвела на него такое сильное впечатление, что, даже увидев того живым, он не мог забыть случившегося.

Эмоциональная связь, как та, что не дает Саймону забыть пропавшего друга? Возможно, мои «художества» ни при чем.

— Что известно о самом ритуале? — спросила я.

— Мало. Точно можно сказать лишь то, что маги принимали участие в обряде добровольно, а заклинания писались их кровью в специальной книге. В легенде она названа книгой судьбы. Можно предположить, что в нее были вписаны не только заклинания, но и новая судьба погибшего вождя.

— А что было бы, если бы кто-нибудь нашел эту книгу и что-то в ней подправил? Или уничтожил бы ее?

— Наверное, он уничтожил бы и новую реальность, — понял ход моих мыслей Оливер. — Считаете, в нашем случае есть такая же книга?

— Заклинания ведь должны были куда-то записываться? И чья-то новая судьба…

Стук в дверь не позволил мне договорить. А когда секретарь вкатил в кабинет столик, на котором теснились тарелки, обсуждать дела расхотелось напрочь.

— Благодарю, мистер Адамс. Дальше мы с мисс Аштон сами разберемся. Можете быть свободны.

Из сейфа — вот уж не подумала бы, что там хранится что-то помимо особо важных документов, — ректор вынул бутылку вина и два высоких бокала, а я тем временем набрала себе полную тарелку кушаний. Жаркое с грибами, яичный рулет и тушеные овощи, сваленные вместе, представляли собой не самый живописный натюрморт, но меня, далекую от живописи, но уже близкую к голодному обмороку, эта картина несказанно радовала.

— У вас хороший аппетит, — деликатно заметил Оливер, наполнив бокалы.