Никогда Никогда. Часть 2 - Гувер Колин - Страница 3

Когда кладу книгу на место, взгляд падает на кедровый сундучок у стены. Он смотрится тяжелым и старым, словно его передавали по наследству на протяжении нескольких поколений. Подхожу к нему и поднимаю крышку. Внутри несколько книг с пустыми обложками. Поднимаю верхнюю и открываю.

7 января – 15 июля 2011.

Переворачиваю страницы и понимаю, что это дневник. В коробке под ним еще минимум пять таких.

Должно быть, она любит писать.

Осматриваюсь, поднимая подушки и одеяла в поисках чего-то, куда можно положить дневники. Если я хочу найти девушку, мне нужно знать, где она часто бывает. Места, которые любит посещать, людей, с которыми общается. Дневники – прекрасный источник информации.

Нахожу пустой изношенный рюкзак на полу и складываю в него все дневники. Начинаю копаться в вещах, встряхивать книги, пытаясь найти хоть что-нибудь, что поможет мне. Обнаруживаю парочку писем в разных местах, стопки фотографий, разные заметки. Все, что влезает в рюкзак, я беру с собой и возвращаюсь к выходу с чердака. Знаю, что еще пара любопытных вещиц должна валяться в спальне у меня дома, поэтому планирую поехать туда и осмотреть все так быстро, как только возможно.

Когда я дохожу до выхода с чердака, то первым делом кидаю рюкзак. Он громко приземляется на пол, и я вздрагиваю, понимая, что должен вести себя тише. Начинаю спускаться по полкам и пытаюсь представить Чарли, ежедневно проделывающую этот путь вверх и вниз. Должно быть, у нее несладкая жизнь, раз она любит прятаться от мира на чердаке. Спустившись, беру рюкзак и выпрямляюсь. Закидываю его на плечо и иду к двери.

И тут же резко замираю.

Не знаю, что делать, поскольку полицейский, стучавший в окно моей машины, теперь смотрит прямо на меня.

Считается ли нарушением закона неожиданный визит в дом своей девушки?

В проходе за копом появляется женщина: ее глаза хаотично бегают из стороны в сторону, под ними размазана тушь, словно она только что проснулась, волосы спутаны, и даже с такого расстояния я чувствую сильный запах алкоголя.

– Я же говорила, что он здесь! – кричит она, тыкая в меня пальцем. – Утром я предупредила его, чтобы держался подальше от моего дома, но он все равно вернулся!

Утром? Просто отлично!

Жаль, что я не предупредил себя об этом в письме.

– Сайлас, – говорит полицейский. – Не выйдешь со мной на улицу?

Я киваю и осторожно подхожу к ним. Не похоже, чтобы я натворил что-то ужасное, раз он всего лишь просит поговорить. Сделай я что-то криминальное, мне бы тут же зачитали права.

– Он знает, что не должен здесь находиться, Грант! – продолжает вопить женщина, пятясь в сторону гостиной. – Знает, но продолжает возвращаться! Он просто пытается вывести меня из себя!

Она явно меня ненавидит. Понятия не имею почему, но мне хочется извиниться, что бы я там ей ни сделал.

– Лаура, – устало обращается полицейский. – Мне нужно поговорить с Сайласом снаружи, но вы должны успокоиться и отойти, чтобы я мог выполнить свою работу.

Женщина делает шаг в сторону и прожигает меня взглядом.

– Тебе всегда все сходит с рук, как и твоему папаше, – шипит она.

Я отворачиваюсь, чтобы она не заметила недоумение на моем лице, и следую за офицером Грантом. К счастью, дождь прекратился. Мы продолжаем шагать, пока не останавливаемся у моей машины. Мужчина поворачивается ко мне, а я понятия не имею, смогу ли ответить на его вопросы. Надеюсь, они будут не слишком конкретными.

– Почему ты не в школе, Сайлас?

Я поджимаю губы и обдумываю слова, прежде чем ответить:

– Я, э-э… – оглядываюсь на проезжающую машину. – Ищу Чарли.

Не знаю, стоило ли это говорить. Но если бы копы не должны были знать о ее отсутствии, я бы уточнил об этом в письме. Ведь так? Но в нем было написано, что я должен найти ее любой ценой. Думаю, доложить о ее пропаже было бы разумным ходом.

– В смысле? А она почему не в школе?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Она не звонила, ее сестра ничего не знает, Чарли не пришла на занятия. – Показываю рукой в сторону дома: – Ее мама, очевидно, слишком пьяна, чтобы заметить пропажу дочери, потому я решил взять дело в свои руки.

Он наклоняет голову, но скорее из любопытства, чем из беспокойства.

– Кто последним ее видел? И когда?

Я сглатываю и смущенно топчусь на месте, пытаясь вспомнить, что было написано в письме о вчерашнем вечере.

– Я, вчера. Мы поссорились, и она отказалась ехать домой.

Офицер Грант подзывает кого-то за моей спиной. Я поворачиваюсь и вижу маму Чарли в дверном проеме. Она выходит в сад.

– Лаура, вы знаете, где ваша дочь?

Она закатывает глаза.

– Где и должна быть – в школе.

– Это не так, – перебиваю я.

Коп не сводит глаз с Лауры.

– Чарли возвращалась вчера домой?

Женщина косится на меня, затем на полицейского.

– Конечно. – Ее голос звучит неуверенно.

– Врет, – выпаливаю я.

Офицер поднимает руку, чтобы я замолчал, и обращается к маме Чарли:

– В котором часу она вернулась?

Я вижу недоумение на ее лице. Она пожимает плечами.

– Я посадила ее под арест за прогулы. Наверное, она была на чердаке.

Я закатываю глаза.

– Да ее даже дома не было! – повышаю тон. – Эта женщина определенно слишком пьяна, чтобы знать, спала ли ее дочь дома!

Она сокращает расстояние между нами и начинает бить меня кулаками в грудь.

– Убирайся с моего участка, сукин ты сын!

Грант хватает ее за руки и указывает мне на машину.

– В последний раз предупреждаю, Нэш. Возвращайся в школу.

Лаура пытается вырваться из его крепкой хватки, но безуспешно. Похоже, он привык к подобному; интересно, часто ли она вызывала полицию, чтобы избавиться от меня?

– Но… как же Чарли?

Почему никто больше о ней не беспокоится? Особенно мать.

– Как и сказала Лаура, она должна быть в школе. В любом случае она придет на игру. Там и поговорим.

Я киваю, но прекрасно понимаю, что не поеду в школу. Беру рюкзак с тайнами Чарли и еду домой – добывать информацию.

Я захожу в дом и замираю на месте. Ничто не вызывает у меня знакомого ощущения безопасности, даже картины на стенах. Жду пару секунд, пытаясь привыкнуть к обстановке. Можно обыскать дом или посмотреть фотографии, но я наверняка уже это делал. Времени мало, и если я хочу разобраться, что случилось с Чарли – с нами, – нужно сосредоточиться на том, чего мы не делали раньше.

Я нахожу свою спальню и иду прямиком к шкафу – к полке со всем, что мы нашли. Вываливаю все на кровать, включая содержимое рюкзака. Копаюсь в вещах, пытаясь понять, с чего бы начать. Их так много! Беру ручку, чтобы записывать информацию обо всем найденном. Пригодится, если я опять все забуду.

Мне многое известно о том, как развивались наши с Чарли отношения в последнее время, но на этом все. Я почти не знаю, как мы познакомились или как наши семьи начали враждовать. Понятия не имею, связано ли это как-то с тем, что с нами происходит, но начинать лучше всего с начала.

Беру одну из старых записок, адресованных Чарли, – я сам ее написал. Судя по дате, четыре года назад; она одна из многих, найденных на чердаке. Может, если я прочту что-нибудь от своего лица, то это поможет разобраться, какой я человек. Даже если это письмо четырехгодичной давности.

Сажусь на кровать, прислоняясь к изголовью, и начинаю читать: