ДСВ. Книга 2 (СИ) - Аэзида Марина - Страница 27

Если бы Джефранка могла, то бросилась ему на шею — увы, страх, что Виэльди не ответит на объятия или ответит холодно, помешал это сделать.

Видимо, она не ошиблась в своих опасениях: муж не улыбался, его лицо выглядело одновременно рассеянным и серьезным. Сейчас он скажет подобающие слова и…

Нет, он не сказал даже их. Вместо этого бросил чуть ли не на ходу.

— Хорошо, что ты меня встретила. Отец говорил, в княжестве неспокойно. Идем, расскажешь подробнее.

Он все-таки коснулся ее плеча, а по телу Джефранки пробежал такой трепет, будто Виэльди самое малое поцеловал. Ну надо же быть такой влюбленной дурой!

— Конечно, — ответила она и вместе с ним зашла во дворец. — Но, может, ты сначала отдохнешь, выспишься?

— Успеется. Пока все не узнаю, уснуть будет сложно. К тому же надо еще… — он расчихался, затем шмыгнул носом и прогнусавил: — Проклятое море…

— Я велю, чтобы приготовили согревающее питье.

Виэльди посмотрел ей в глаза и наконец-то удостоил улыбкой.

— Спасибо тебе.

Он мимолетом сжал ладонь Джефранки, затем отвернулся и двинулся наверх — надо думать, в свои покои.

Она отправилась следом, но у входа помедлила, ведь муж не сказал, стоит ли ей зайти, или он сам придет к ней позже.

Стражники-талмериды кивнули, приветствуя своего князя и рин-каудихо, открыли дверь, и лишь тогда Виэльди оглянулся на Джефранку.

— Прошу, княгиня, — он шагнул в сторону, пропуская ее.

Значит, и впрямь решил не откладывать беседу. До чего радостно! Пусть он станет говорить и спрашивать о делах, зато будет рядом!

Джефранка вошла в опочивальню и, оглядевшись, опустилась на покрытое шкурой кресло с высокой спинкой. Виэльди закрыл дверь и прямо у порога сбросил мокрый плащ, затем стянул и обе рубахи, оставшись в одних штанах.

До чего красив! Красиво и это смуглое тело, и чуть блестящая от влаги кожа, красивы отточенные движения и скуластое лицо, красив даже шрам на щеке…

Джефранка резко отвернулась: еще заметит ее восторженный взгляд и все поймет… хотя нет, куда там: маска-то ничего не выражает.

Виэльди достал из сундука свежую рубаху из некрашеной шерсти, быстро надел и, подстелив под себя шкуру, уселся напротив Джефранки прямо на пол и скрестил ноги. Степные привычки давали о себе знать.

— Ну, расскажи мне обо всем.

Она рассказала, попытавшись ничего не упустить.

— И что сейчас с советником Изиром? — спросил Виэльди, когда она закончила.

— Имидио присматривает за ним, да и я тоже. Еще я велела всем советникам не покидать дворец. Якобы в княжестве неспокойно, и они могут понадобиться в любую минуту. Ну и для подтверждения и правда почти каждый день собирала их в тронной зале.

Виэльди одобрительно качнул головой и улыбнулся.

— Да ты у меня умница!

Как же согрело душу это «у меня», хоть оно ничего и не значило. Что ж, любимой она никогда, наверное, не станет, зато может понравиться Виэльди тем, что разумна. Он князь и рин-каудихо — должен оценить.

Вот и Андио Каммейра хвалил ее за ум. То есть, не совсем, конечно… Он сказал: «Хорошо, что тебе хватило ума меня послушать». Ну и ладно! Приятнее думать, что каудихо просто не так выразился.

— Что ты будешь с ним делать? — спросила Джефранка. — Пытать?

Виэльди покачал головой и поднялся.

— Нет пока, сначала побеседую, а там видно будет. Не верю я, что младший советник в одиночку все это устроил, должен быть кто-то еще. Этого «кого-то» не хотелось бы спугнуть раньше времени.

— Андио Каммейра тоже говорил о чем-то подобном. Он заезжал сюда, знаешь?

— Конечно, — Виэльди схватил с полочки костяной гребень и принялся расчесывать волосы, приподнимая те пряди, в которые были вплетены бусины. — Он опять заедет. На обратном пути. По крайней мере, так он сказал, когда мы виделись в Империи.

Империя… Джефранка совсем забыла, а надо было сразу сказать… Ничего, сейчас скажет:

— Виэльди, я очень рада, что с твоей сестрой все хорошо. Я волновалась… не хотела, чтобы ты ее потерял.

Муж почему-то вздрогнул, а рука с гребнем застыла, не закончив движения.

— Я ее никогда не потеряю, — глухим голосом сказал он и, словно очнувшись, добавил: — Спасибо, что беспокоилась.

Что такое с ним было только что? Не иначе, так тревожился за сестру, что это до сих пор живо в памяти.

Виэльди наконец отложил гребень и снова присел, теперь уже на кровать. Прокашлялся, похлопал себя ладонью по груди, и Джефранка вспомнила:

— Ой, я же хотела, чтобы тебе приготовили согревающее питье! Сейчас прикажу. — Она встала, сделала несколько шагов к мужу и спросила: — Мы же договорили? Так может, ты поешь? Если хочешь, я велю слугам, и они все принесут.

Виэльди посмотрел на нее с легким изумлением, засмеялся и сказал:

— Да я бы и сам мог… Но спасибо за заботу.

Вот и все. Можно и нужно уходить, а не хочется.

…Поцелуй меня… хотя бы обними.

Словно догадавшись о ее мыслях, Виэльди подошел, приобнял за плечи и поцеловал — в лоб, как сестру.

— Я… загляну к тебе вечером.

Джефранке почудилось, будто в его голосе прозвучало сомнение.

Она не ошиблась: сомнение у Виэльди, похоже, и впрямь было, а к вечеру переросло в уверенность, потому что он так и не пришел.

Не пришел и не увидел, как поблескивают в уютном свете масляных ламп золотистые шелковые простыни и покрывало, не увидел, какая красивая на ней сорочка из тончайшей бирюзовой ткани, не почуял аромат розового масла, нанесенного на кожу и волосы…

Джефранка прождала пол ночи, кусая губы сначала от нетерпения, потом от отчаяния — он не пришел.

Она легла на пустую кровать, в холод шелковых простыней и заплакала. Как всегда, беззвучно, как всегда, не искажались черты — просто слезы стекали из глаз.

Сегодняшний день вдруг предстал в ином свете: Виэльди приехал, а она… Да она чуть ли не заискивала перед ним, пытаясь заслужить хотя бы улыбку! Какой же жалкой, никчемной она ему, наверное, казалась!

Кто она для него? Всего лишь довесок к Адальгару. Ему не нужна ее любовь, не нужна даже привязанность. Ведь это был династический союз, не более. Наверняка Виэльди считает, что и Джефранка должна смотреть на это так. А она не может… Увы, спаситель оказался молодым, красивым и ласковым. Как тут было устоять? Ей, которая прежде не любила?

О, лучше бы ее мужем стал каудихо — насмешливый, хитрый и не очень-то добрый, в чьем присутствии она всегда терялась. Его она не полюбила бы и не пришлось страдать.

Увы, ее муж — Виэльди. Виэльди, чье лицо так и стоит перед глазами, а спасения нет…

Утомленная слезами, она заснула под утро.

Джефранка сидела перед зеркалом, но смотрела не на отражение, а в окно. Руниса, как и всегда, расчесывала ей волосы долго и мучительно. Время близилось к полудню — скоро нужно спускаться к трапезе, и там поддерживать беседу с мужем и вельможами. Ни еды, ни разговоров не хотелось, но деваться от них было некуда. Все-таки Джефранка княгиня, а значит, несвободна в своих желаниях.

Руниса почти закончила с волосами и даже укрепила на голове тонкую золотую цепочку с изумрудами, но в эти мгновения в дверь постучал и вошел Виэльди. Джефранка аж вздрогнула. Совладав с собой, она глянула на мужа и ровным, доброжелательным тоном поприветствовала.

Он улыбнулся, прошел на середину комнаты и зажмурился от ударившего в глаза солнца, ненадолго пробившегося сквозь вязкую муть облаков.

— Извини, что не заглянул вчера, хотя обещал, — сказал он. — Увы, освободился уже около полуночи. Боялся, что ты уснула, не хотел тревожить.

О нет, она до утра не спала…

— Да, — протянула Джефранка. — Вроде примерно в это время я и задремала…

Ей показалось, или он вздохнул с облегчением? Наверное, рад, что его отговорка сработала.

Виэльди покосился на служанку и махнул ей рукой, чтобы вышла. Та послушалась и, отложив гребень, исчезла за дверью.

Интересно, зачем мужу понадобилось остаться с Джефранкой наедине? Сейчас, перед самой трапезой?