Александрин. Огненный цветок Вальхейма (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 19

В бассейне я надолго не задержалась. Не было желания упражняться в умении ненавязчиво колоть словами и ими же отбиваться. Хоть нежившиеся в душистой воде дамы и пытались спровоцировать меня на откровенный разговор. Оказывается, кто-то очень шустрый уже успел пустить слух о том, что — выражаясь словами известного поэта — «подгнило что-то в Дарском королевстве». Имелись в виду, конечно же, наши с Мораном отношения.

Интересно, маркиз сам прокололся или по нам и так всё видно? А может, Серен постаралась…

Кстати, о ней. Не успела я выйти из бассейна, а Мадлен накинуть мне на плечи халат, как в купальню заявилась эта мегера. Мне бы испугаться, но вместо этого сердце снова болезненно защемило. От ревности.

Опаль, которая Серен, была очаровательна. Хрупкая, изящная, с розовыми горошинами сосков на аккуратных маленьких грудях, осиной талией и округлыми бёдрами, которыми она соблазнительно покачивала, двигаясь мне навстречу.

Я вспыхнула. Всем этим негодяй Страж пользовался в своё удовольствие. Даже уже после нашего знакомства! Не сразу осознала, что пальцы до боли впиваются в ладони, оставляя на коже светлые борозды. Жар опаляет лёгкие, отчего вздохнуть нет сил.

Не знаю, к кому я в тот момент приревновала больше. К его бывшей любовнице, этакой воздушной нимфе, или жене-обольстительнице. Нынешняя герцогиня д’Альбре успешно сочетала в себе эти две ипостаси.

— Маркиза, — приторно улыбнулась мне ведьма, — рада видеть вас в Оржентеле.

— Не могу сказать о себе то же самое. — Невольно отшатнулась от… кузины.

— Боитесь? — поняла она всё по моему порывистому движению и расплылась в ещё более довольной улыбке.

— Не без основания.

— Надеюсь, увидеть вас сегодня вечером за игрой в карты. Вместе с его светлостью, конечно же, — как ножом полоснула взглядом и стала не спеша, не забывая при этом вилять бёдрами, как будто кто-то мог здесь позариться на её прелести, спускаться в оттенённую лепестками роз воду.

А я, когда ко мне вернулась способность дышать, рванула к себе в комнату. Позже ругала себя за то, что испугалась. За ревность, которая не должна была меня мучить.

За все другие чувства, которые продолжала, несмотря ни на что, к нему испытывать.

Поглощённая мыслями о Серен, я позволила служанке самой определиться с моим нарядом и подобрать под него украшения. Не прошло и часа, как благодаря стараниям Мадлен я преобразилась. Сейчас из зеркала на меня смотрела очаровательная молодая женщина. Волосы были аккуратно причёсаны и сколоты на затылке, лишь один локон кокетливо ниспадал на плечо. Глаза, казалось, вобрали в себя всю зелень окружавшего Оржентель леса. Единственное, как по мне, я была слишком бледная. Из-за дважды пережитого сегодня волнения. Один раз по милости Стража, другой — благодаря белобрысой стерве.

Мадлен это тоже заметила и, прежде чем я успела возразить, она шустро и от души нарумянила мне щёки. А потом ещё и уговорила нанести на грудь, соблазнительно видневшуюся в глубоком декольте платья, фривольную мушку в виде полумесяца.

Платье из кремового атласа, украшенное по подолу золотистым шитьём, удачно сочеталось с жемчужным ожерельем, овитым вокруг шеи и хоть немного скрадывающим сверхоткровенный вырез, а также со светлым пёрышком, которым Мадлен увенчала мою причёску.

Вооружившись веером и фальшивой улыбкой, я отправилась на поклон к королеве.

— Неужели! — При виде меня её величество чуть в ладоши не захлопала. — Нашлась наша пропажа! Где же вы так долго пропадали, милочка?

Пожелав себе удачи, рассказала о загадочной болезни моего батюшки и о его счастливом выздоровлении, которое и подвигло меня отправиться в путешествие.

— Что ж, мы рады, что его милости стало лучше, — благосклонно улыбнулась мне королева и предложила устраиваться подле неё на совершенно неудобном низком пуфе, да ещё и возле вечно храпящего дога.

Благо шут нигде не просматривался, и два часа в обществе правительницы и её подхалимок, к коим теперь относилась и я, прошли вполне сносно.

Когда на замок опустились сумерки, настало время ужина.

Приглашённые, которых по моим скромным подсчётам приехала в замок добрая сотня, расположились в просторной зале за длинным столом. Во главе его восседал Люстон XIV. По правую руку от короля обосновался кардинал Бофремон, по левую — мой муженёк. Который, не успела я переступить порог обеденной залы, принялся сверлить меня своими чернющими, как сама Мгла, глазами.

Под чутким надзором Стража я чувствовала себя букашкой, которую препарируют долго и со вкусом. А вскоре к созерцанию моей персоны присоединилась и Серен. На протяжении всего ужина моим единственным желанием было юркнуть под стол и ползком добраться до спасительного выхода. А там уже дать дёру и без оглядки мчаться до самой чащи. Что мне ведьмы и духи Чармейского леса, когда самая опасная в мире ведьма пожирает меня глазами.

Словно здесь подкрепиться больше нечем.

Когда слуга поставил передо мной первое блюдо — куропатку под изумительно пахнущим ягодным соусом, я заметила, как Моран решительно поднялся и направился ко мне.

— Где мой подарок? — это вместо приветствия.

— Который? В последнее время вы завалили меня презентами.

— Предпочитаете, чтобы я попробовал? — потянулся к столовым приборам. Наклонился ко мне ещё ниже, обдав выбившиеся из причёски кудряшки у висков своим горячим дыханием.

По телу пробежали мурашки, а сердце (чтоб его!) и вовсе стучать перестало. Всё то время, пока Страж находился рядом.

— Могу ведь и отравиться, — уколол словами и взглядом.

— Заманчивая перспектива.

Тяжело вздохнув, достала из болтавшейся на поясе атласной сумочки чей-то там рог. Скривившись, сунула его сначала в вино. А спустя несколько секунд, когда стало ясно, что хмельной напиток и не думает менять пурпурный цвет на какой-либо другой, дёрнула за витой шнурок, к которому он был привязан, и увенчала этим обломком чьего-то выроста некогда аппетитную, а теперь уже совсем не интересную моему желудку куропатку.

Когда проверка была закончена, его светлость выпрямился, увеличив разделявшее нас расстояние, позволив мне тем самым вздохнуть свободнее, и дал добро:

— Можете есть спокойно.

Сказав это, отправился обратно надзирать за государем, а я в который раз, обречённо вздохнув, пришла к выводу, что рядом с этим мужчиной у меня не только барахлит сердце, но и дышать получается с трудом.

После ужина часть придворных разбрелась по сумрачным галереям замка. Большинство же переместилось в комнаты, где на круглых, затянутых зелёным сукном столах игроков поджидали колоды карт.

В тот вечер я изнывала от напряжения под прицелом далеко не дружелюбных взглядов — Морана, Серен, Адриена, тоже притащившегося в Оржентель, — а потому, пытаясь хоть как-то расслабиться, позволила себе лишнего. Или, скорее, лишних. Несколько бокалов вина. В которых добросовестно, под пристальным вниманием Стража, снова и снова «топила» рог ретала.

Наверное, всему виной был хмель, ударивший в голову. Из-за него я потеряла над собой контроль.

А вскоре по моей милости его утратил и кое-кто другой.

Когда придворные стали занимать места за игорными столами, я поначалу растерялась, не зная, куда податься. Присоединиться к картёжникам или же пополнить ряды наблюдателей. Я никогда не считала себя азартной, не увлекалась картами, а потому имела все шансы просадить за вечер не одну сотню алидоров, ведь при дворе играли по-крупному.

Встрепенулась, услышав, как кто-то меня окликнул. Этим кем-то, обладателем низкого раскатистого голоса, оказался мой недавний знакомый-бородач, граф де Париньяк.

— Мадам маркиза! Что же вы раздумываете? Окажите честь, присоединяйтесь к нам. — Его сиятельство указал на единственное пустующее за столом место, и я, усмехнувшись своим мыслями, приняла предложение.

Что может быть приятнее, чем сыграть на деньги ненавистного (ненавистнее не придумаешь!) мужа и спустя пару часов остаться с пустым кошельком.