Король Терний (СИ) - Атлед Элис "Atled Herself" - Страница 6

— Ладно, а почему тебе нравятся растения? — попыталась она зайти с другой стороны.

— Потому что они выделяют кислород при фотосинтезе. А мне он нужен. Как и материал для зелий. И еще они красивые.

— Вот. Что если твой учитель просто считает розы красивыми?

— Не знаю… Я не знаю. Сложный вопрос. Очень.

— Ну так спроси у него сама. Чаю, кстати, хочешь?..

— Да, — мы поднялись и пошли в гримерку, — я пришла сюда успокоить нервы после тяжелой ночи переписывания справок о растениях, а из-за той мадам разволновалась еще больше.

— Ничего, сейчас зеленого чайку попьешь — все мигом на свои места встанет.

— Надеюсь, ты права.

Мы выпили каждый по кружке зеленого чая, продолжая обсуждать коробку, розы и учителя. Просидев так час, мы выпили еще, а затем я вернулась домой и принялась вновь выводить закорючки букв. Коробка стояла у меня на столе. Может, та женщина и правда просто хотела сделать мастеру подарок… Мастер ведь был очень опрятным человеком. Он всегда одевался со вкусом и в исключительно дорогие вещи, по стилистике напоминающие мне конец девятнадцатого века. И трость добавляла ему той атмосферы. Учитель идеально вписывался в рамки Старого Города, отчасти потому, что многие из них установил сам. В Совете, куда он и остальные великие мастера входили «по умолчанию», он имел большое влияние. Во многом он и тянул его за собой. Мастер являл собой весьма запоминающуюся личность, он всегда привлекал женское внимание, но этим совершенно не пользовался. Может, раньше и пользовался, но это было еще до того, как я попала в Старый Город. Я уверена, ему это внимание льстило, но отношения были не нужны. Он был одним из тех, о ком говорят «женат на своей работе». Учитель вел уединенный стиль жизни: он мог неделю не выходить из дома, сидя за своими бумажками, что-то вычитывая и переписывая, раздавая мне указания и задания по учебе. Кроме всего прочего, он страшно ценил время и являлся чуть ли не единственным мастером, вовремя приходящим на собрания. Ненавидел опаздывать сам, а когда другие опаздывают тем более. Это было частью его любви к дисциплине. Обычно все, кто опаздывает на встречу с ним, оказываются жертвами его колких замечаний. Поэтому то, что сегодня он мне ничего не высказал по поводу моего наглого опоздания на завтрак, — настоящее чудо. Если он ничего не вспомнит об этом случае и после собрания — будет просто великолепно.

В дверь постучали. Я поднялась и открыла ее, увидев на пороге ту женщину, что дала мне подарок для учителя.

— О, это снова ты… Ам… Твой учитель дома? У меня к нему есть вопрос по…

— Это не мое дело, — перебила ее я, избавив тем самым от необходимости врать мне. — Можете не рассказывать, я не вмешиваюсь в его дела, — я улыбнулась одними губами. — Он сейчас на собрании, обещал быть вечером. Можете попытать свое счастье попозже.

— А, хорошо, спасибо.

Она тоже улыбнулась и удалилась. Я вернулась в комнату и продолжила переписывать лист за листом, поглядывая на часы.

Коты жили здесь уже очень долго. Даже учитель, который и собирал бездомных котов по всему Старому Городу, не мог точно сказать, сколько их, как не мог сказать, сколько самому ему лет. Когда я только попала сюда, то пыталась сосчитать, но забросила это дело на восьмом десятке. Возможно, кого-то я посчитала дважды, а то и трижды. Они спали везде, где только захочется: на полках, на кроватях, диванах, креслах и на полу. Я не могла сходить на кухню или в гостиную, не перешагнув хотя бы через одного кота. Больше всего их было в гостиной. Они облюбовали оба тамошних дивана, но шерсти на обивке никогда не оставалось, уж не знаю, как учитель это проделывал. В гостиной всегда было настежь открыто большое окно, через которое кошки могли допрыгнуть до ветки дуба на заднем дворе и спуститься по нему на землю. Однако, немногие хвостатые предпочитали все же спускаться по лестнице. Окна были открыты везде, где только можно их найти. Лето выдалось жарким несмотря на обильные дожди, и люди попросту не хотели умирать от жары и нехватки кислорода. Волшебникам тоже нужно дышать, если кто не знал.

Я отложила перо и потянулась. С переписыванием свитков наконец было покончено. На столе стояли две стопки: одна старая и одна новая. Стрелка часов показывала на цифру шесть. Закончила чуть раньше, чем предполагалось. Вот и хорошо. Я вновь глянула на коробку. Зачем сюда-то приходить? Боится, что я за это время выпью весь чай? Нет, не выпью, даже всухомятку съем. Или не чай, а что там… Все равно съем. Что бы это ни было.

Пока я разглядывала пасмурное небо в окне, в прихожей послышалось копошение. Я, оттолкнувшись от стола, но не отпуская столешницы и балансируя на двух ножках стула, выглянула из комнаты.

— О, тоже пораньше закончил?

— Да. Там дальше застолье началось, а я не люблю этого всего…

— Черт знает, мыли ли руки те люди, что все это готовили.

— Правильно. И что ты закончила?

— Я все переписала, вот, — я тыкнула в стопки пальцем.

— Ты, кстати, обедала?

— Не ела. Не хотелось.

— Значит, на ужин суп будешь есть, — он прошел в мою комнату и приблизился к столу, смотря на проделанную мной работу. Его рука параллельно слегка толкнула спинку стула, на котором я качалась, вернув таким способом его в стоячее положение. Получилось это слишком резко, как если бы, сидя в машине, кто-нибудь неожиданно нажал на тормоз. Вот только в машине есть ремень безопасности, а у меня на стуле нет. Пришлось схватиться за угол стола. Учитель же не отвлекался от тщательной проверки бумаг, медленно листая страницы с оценивающим видом.

— Еще тебе женщина из офиса на первом этаже подарок передала.

— Что за женщина? — он не отводил взгляда от листов.

— Без понятия. Вон коробка, — я кивнула в сторону предмета, — я не открывала, но мне кажется, что там чай.

Мастер наконец дошел до последнего листа и, похоже, оставшись довольным результатом, но явно этого не показывая, посмотрел на подарок. Коробка сама открылась, и нашему взгляду предстала банка из тонкого стекла с закрывающейся крышкой, наполненная мелкими чайными листьями и чем-то вроде сушеных лепестков, ягод или кусочков фруктов. Я восхищенно выдохнула. Смотрелось очень красиво. А каково на вкус?.. Погодите-ка, где-то я такое уже видела…

Учитель взял банку в руки, покрутил ее, рассматривая на свету, открыл, понюхал смесь и… отпрянул. Буквально отшатнулся, держа ее в руках, и поставил обратно в коробку. Я вдруг осознала, что это был за чай.

— Какая, говоришь, это была женщина?..

— Ну… Светлая, выше меня на полголовы… И… Назвала меня маленькой… Я комплексую… А что?..

— Что ж. Ничего, — он взял коробку с банкой и решительно направился к выходу.

— Это приворот, да? — я зло ухмыльнулась, смотря ему в спину. Он остановился.

— Откуда ты знаешь?

— Я видела такие банки в лавке мадам ЛеРо. На улице Сердец. Я тогда только приехала и просто слонялась по Городу, заходила в магазины…

Он обернулся с таким лицом, будто это уже шестой привораживающий чай за день, и его это все порядком достало.

— Знаешь… Она обещала зайти. Та женщина.

Раздался стук в дверь.

— Меня нет. Иди, спровадь ее куда-нибудь, — он взял меня за плечо и чуть ли не вытолкнул из комнаты.

— Как?!

— Ты — ведьма. Тебе ли не знать?

— Я не буду проклинать ее! Она же умрет! Я не буду убивать ее только потому, что ты ей нравишься, ясно?!

Мастер, все еще в моей комнате, подошел к двери и слегка наклонился ко мне.

— Чтобы через минуту ее здесь не было, — тихо сказал он и закрылся в комнате.

В МОЕЙ комнате.

Стук раздался повторно. Я открыла дверь и была совсем не удивлена увидеть там женщину, давшую мне чай.

— А… — начала она.

— Учитель еще не пришел.

— Ясно… Просто у меня уже рабочий день закончился и…

— Оу, ну еще же есть завтра…

— Нет. То есть… Я подумала, может, я посижу часок-другой у вас? Если он не придет через час, то я уйду.