Вторая жена. Часть 2 (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 14

Тахира прошлась вдоль балкона и снова вернулась к скамейке. Опустилась на нее, уронив глаза на свои руки, когда за спиной послышались тихие, почти крадущиеся шаги.

Принцесса варваров резко оглянулась и увидела, как к ней приближается хазнедар[9].

Ирада застыла в нескольких шагах от госпожи и спешно поклонилась, сложив руки на животе.

— Принцесса! — произнесла она.

Тахира вскинула голову, посмотрела на женщину, пряча горечь в глубине глаз.

«Никто не увидит, что мне больно!» — сказала она себе и улыбнулась хазнедар.

— Что случилось? — спросила спокойно.

— Повелительница Ширин желает видеть вас в своих покоях! — с поклоном ответила Ирада и проследила взглядом за тем, как медленно и плавно поднялась на ноги принцесса.

— Я буду счастлива посетить Повелительницу! — произнесла Тахира и кивнула хазнедар. — Проводи мне к ней!

Бесконечные широкие лабиринты дворцовых коридоров сплелись в одну паутину, пока принцесса шла, слушая шаги и глядя мимо слуг, что встречались на пути и кланялись ей. Тахира не отвечала им, как прежде, небрежным кивком. Сегодня она улыбалась, но не видела чужих лиц, думая только о том, что скоро не она, а наложница Дилия, подарит ее мужу долгожданного первенца.

«Мне стоит взять себя в руки и успокоиться! — подумала принцесса. — Весьма вероятно, что Дилия принесет акраму дочь!» — а затем поняла, что и сама она вполне может родить девочку, а не сына-наследника.

«Если еще смогу забеременеть!» — вздохнула молодая женщина.

У входа в покои повелительницы Ширин стояли два огромных воина-евнуха. Одетые в просторные шаровары и простые безрукавки, с мечами на поясах, они были черны, словно ночь и выглядели весьма опасно. Тахира скользнула по темным фигурам взглядом и остановилась перед узорной дверью, ожидая, пока вышедшая вперед рабыня не откроет ее перед принцессой. И лишь затем, гордо подняв голову, переступила порог.

Комнаты Ширин были просторны и полны красивых вещей. От пышного ковра на полу приемного зала, в котором утопали ноги по самую щиколотку, до высоких ваз с цветами, по углам. На стенах висели картины. Недалеко от окна — клетка с яркими птицами, щебечущими и прыгающими по прутьям. Тонкие ткани, такие же яркие, как и птицы и одежды служанок Ширин, украшали окна, диван, обложенный подушками, и крошечный мальчик раб на скамеечке у ног повелительницы, завершали картину.

— Моя госпожа! — Тахира встала перед Ширин и, сложив приветственно руки, поклонилась. Мать акрама посмотрела на нее долгим взглядом, а затем одним взмахом руки отпустила всех, оставшись наедине с невесткой. Вышел даже мальчик и лишь, когда за его спиной закрылись двери, а два огромных охранника встали на страже покоя своей повелительницы, Ширин указала принцессе на место рядом с собой и заговорила, едва Тахира опустилась на диван.

— Я хотела сказать тебе о том, что слухи, которые ходили по сералю о беременности Дилии сегодня подтвердились! — начала Ширин рассказ о том, что Тахира и так уже знала без ее слов. Но принцесса не спешила перебивать повелительницу, а решила выслушать то, что скажет ей мать мужа.

— Табиб[10] сегодня снова осмотрел наложницу Дилию и сказал, что она беременна, — Ширин пристально посмотрела в глаза невестке. Тахира не отвела взгляда, хотя не могла понять, что выражает взор женщины, то ли скрытое удовлетворение, то ли тревогу.

— Я бы не хотела, что бы первенца моему сыну принесла наложница, — продолжила Ширин, — но, видимо, так велели боги, а кто я такая, чтобы пойти против их воли!

Тахира поклонилась, соглашаясь со словами женщины.

— Я хочу, что бы ты как можно скорее понесла! — произнесла Ширин и Тахира не сдержала усмешки.

— Видимо, ещё не пришло мое время, госпожа! — сказала она в ответ. — Мы с принцем стараемся, но увы…

— Я наслышана о ваших стараниях! — вздохнула мать акрама. — Продолжайте в том же духе, а я, в свою очередь, буду молить богов о том, что бы они послали Дилие дочь, тогда я смогу настоять и наложницу отправят прочь из Дворца, а девочка останется с акрамом. Я сама воспитаю ее!

Тахира посмотрела на повелительницу, чуть прищурив глаза. Эта женщина продолжала раскрываться перед ней и не все, что узнавала принцесса, нравилось ей. Да, она и сама хотела бы избавиться от Дилии, но отнимать у матери дитя!

— Если боги решат, будет так, как вы пожелаете! — осторожно проговорила Тахира и увидела широкую улыбку повелительницы.

— Не волнуйся, дочка, — мягко сказала женщина и посмотрела на девушку, — мы все решим. Кто знает, сможет ли Дилия достойно разрешиться от бремени.

Внутри у принцессы что — то дрогнуло, и она едва сдержалась, чтобы не ответить повелительнице, а лишь опустила голову, думая над услышанным.

«А если бы Ширин мешала я?» — мелькнула мысль в ее голове и Тахира вздохнула.

Очередной выпад мне почти удался. аббас увернулся от моего удара в последний момент и теперь стоял в шаге слева. Я резко повернулась к нему, взмахивая коротким деревянным мечом. Нанесла рубящий удар и встретила ответный блок, выставленный моим учителем и, одновременно, противником.

— Еще! — жестко приказал мужчина.

Я подобралась, а затем шагнула вперед, замахнувшись для новой атаки.

Аббас отбил ее слишком легко и отпрыгнул назад. Полы его халата сомкнулись вокруг колен мужчины, темный взгляд выражал напряжение и что — то еще, спрятанное в самой глубине. Я стояла под палящим солнцем и смотрела в глаза своего учителя, думая о том, как и куда правильнее было бы нанести следующий удар и как атаковать аббаса, что бы он не просчитал мой удар. Сделать подобное мне пока казалось невозможным, да и меч, пусть и деревянный, я держала всего одну полную луну. аббас никогда не хвалил меня. Если остальные учителя, приставленные Вазиром, то и дело признавали мои успехи — я уже более-менее сносно могла говорить и многое понимала на родном языке моего мужа — то с аббасом было все не так просто. С самого первого дня нашего обучения он сказал, что раз обещал Тахире сделать из меня настоящую воительницу, то постарается исполнить свое обещание и, как оказалось впоследствии, слов на ветер этот мужчина не бросал.

Моей подготовкой он занялся с усердием. Каждый день, без пропусков, я спускалась после обеда, когда солнце начинало клониться к закату, и занималась тем, что метала ножи, дралась с турником и стреляла из лука по мишени. Все это время аббас был рядом. Стоял в шаге и изредка помогал, наставлял, поправлял мою руку и даже ноги, уверяя меня, что стойка для лучника не самое последнее дело. Я молча соглашалась со всем и ждала лишь, когда смогу наконец, освоить хотя бы начальные навыки самозащиты. О большем я пока и не мечтала.

Сегодня я третий раз за все время вышла против своего учителя. Взяв в руки деревянный меч, встала в стойку и по кивку аббаса, напала первой.

Мои удары он отбивал с легкостью, подобно которой человек отмахивается от назойливой мошкары, этим распаляя мой гнев. Тренировочный столб, на котором я отрабатывала удары, не убегал, в отличии от варвара и не мог бы дать сдачи.

— Еще! — снова прозвучал голос мужчины. Я собрала все свои силы и напала, атакуя учителя. аббас проделал какое-то едва уловимое движение рукой и мой меч вылетел из руки, чтобы упасть на песок в нескольких шагах от тренировочного поля.

— Пока плохо! — произнес аббас и направился к оружию, чтобы поднять его и вернуть мне. — С луком у повелительницы Майрам дела обстоят намного лучше! — добавил и это было правдой. Как оказалось, у меня был точный глаз и вполне твердая рука.

— Тебе не хватает силы, повелительница! — заметил мужчина. Он направился к столу, пока я отдыхала в тени, а затем вернулся и в руках у него были два длинных камня. На мой вопросительный взгляд, ответил спокойно.

— Будешь поднимать камни, по одному в каждой руке, три раза в день, — пояснил он. — Сперва по пять раз, затем станешь добавлять ещё по одному! — и протянул мне один из камней. Странный, черный и гладкий, словно не камень, а кусок металла. Достаточно тяжелый.