Не кричите в тёмном лесу (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 15

– С полезными мыслями у меня тоже негусто, – согласился пилот.

Некоторое время мы молча сидели, гипнотизируя приборную панель. Я вяло просматривала показания датчиков, внутренних и внешних, не изменившиеся со вчерашнего: корабль по–прежнему не знал, как обозвать окружающую среду,и уверенно утверждал, что посторонних на борту нет и не было. А потом повисшую тишину нарушил Юрий.

– Очень странно, – негромко заметил он.

– Которую из странностей ты сейчас имеешь в виду? - со смешком уточнила я.

– Кислород. Рабочее вещество сиcтемы регенерации нетронуто, система жизнеобеспечения к ней не обращалась, при этом все резервуары со сжиженным кислородом полны под завязку. После аварии гавия забирала газ из внешней среды, восполнила всё то, что мы использовали во время перехода,и потом продолжила работать на забортном кислороде. Продолжает и сейчас.

– Погоди, как так?! Датчики среды отказали, мы должны были перейти на внутренние запасы!

– Должны. Но – не перешли, - пилот медленно кивнул. – Более того, стоит отметка о принудительном переходе на этот режим. Компьютер считает, что от экипажа поступила соответствующая команда. Ты её, как я понимаю, не давала, я – тоже, а команда отдана вскоре после того, как мы оказались внутри этого странного объекта. Посторонних на гавии не было, – последнюю фразу oн проговорил с откровенным сарказмом, видимо, передразнивая компьютер.

– То есть не было никакого загадочного воздействия через информационное поле, вчерашний тип нам не привиделся? – заключила я. - Им просто не нужны такие воздействия, потому что они напрямую управляют электроникой гавии, могут входить и выходить, когда заблагорассудится. А могут и не выходить вовсе...

– Похоже на то, - мрачно согласился напарник. – Этот вариант выглядит отличной альтернативой воздействию через информационное поле и, на мой взгляд, правдоподобнее. Εсли они с такой лёгкостью взломали мозги гавии, причём без труда влезли в такие глубокие и изолированные от всех прочих области, как система жизнеобеспечения, возникает закономерный вопрос: зачем им мы?

– То техника, а интересовались они нашими мозгами, – предположила я, пожав плечами. – Наверное,и сейчас наблюдают. И хихикают. Впрочем, даже если мы угадали, это не даёт никакой полезной информации и ответа на вопрос «что делать?» тоже. Разве что поговорить с ними напрямую и узнать, что именно их интересует. Так что, братья по разуму, разговаривать будем? – спросила я у потолка.

– Предложение рационально. Принято, – прозвучало за нашими спинами.

Мы с напарником одновременно вздрогнули и обернулись, с искренним недоумением таращась на гостя. Задавая последний вопрос, я просто дурачилась и даже на мгновение не могла предположить, что меня не просто услышат, но действительно решат поговорить. И тем не менее около выхода из рубки стоял вчерашний – или неотличимый от него – безликий тип и смотрел куда-то сквозь нас.

Единожды высказавшись, продолжать беседу гость не стремился. Мы с Юрием обменялись растерянными взглядами, и я осторожно уточнила:

– Вы роботы,искусственные создания? Или живые разумные существа?

— Не роботы, - уверенно заявил пришелец и опять умолк.

Потом он отмер и сдвинулся с места, подошёл к одному из свободных кресел и сел. Двигался чужак при этом странно – судорожно, порывисто, порой лишь каким-то чудом не падая. На сидение опускался и вовсе неуклюже: присел над креслом, на мгновение завис в этой дурацкой позе, а потом вдруг «стёк» в него быстрым, неуловимым движением. Εщё на мгновение он застыл неживым болванчиком со сведёнными коленками и уложенными на них ладонями, а потом перетёк в другую позу, расслабленную и гораздо более естественную. Я вдруг сообразила, что он просто скопировал Юрия, который несколько секунд назад сидел точно так же.

Все эти неловкие неестественные движения вызывали иррациональный, подспудный страх. Задумавшись, я нашла ему объяснение: казалось, что человеческим телом управляет чужая воля. Кто-то другой шевелил руками и ногами нашего собеседника, открывал его рот, и человеческое тело было для этого некто непривычной неудобной одеждой.

Правда, всерьёз предположить, что перед нами действительно труп какого-то бедолаги, управляемый чуждым разумом, я не могла. Этот «костюм» при внимательном рассмотрении вообще не казался живым человеком, он скорее напоминал пресловутого робота или некачественную голограмму. Мелькнула мысль, что неплохо было бы пощупать гостя, что бы узнать, насколько он реален, но я поспешила отогнать эту безумную идею.

– И всё-таки, чего вы от нас хотите? О чём именно согласились поговорить? - вернул меня к реальности голос напарника.

– Изучать, – веско, с расстановкой проговорил чужак. - Уникальное строение управляющего органа. Нестандартный путь прогресса для разумной формы жизни белкового типа. Предварительный прогноз исключает возможность прямого столкновения ввиду отсутствия предпосылок конфликта. Рассматривается возможность симбиотичеcкогo... взаимовыгодного существования. Для окончательного принятия решения необходим подробный анализ особенностей управляющего органа, особенностей экстенсивного развития популяции, поведенческих норм отдельных особей, впоследствии – создание исключающих превратное толкование предпосылок для контакта.

Весь монолог был произнесён тем же механическим тоном с той же мoнотонностью, абсолютно без выражения. Подобная манера только подчёркивала заумность фраз, отлично с ней сочеталась и дополнительно ослoжняла восприятие.

– Чёрт, вам с юристами разговаривать надо было, - недовольно фыркнул себе под нос пилот, явно разделявший моё мнение. – Почему вы, кстати, решили исследовать именно нас двоих , если прежде уже неоднократно сталкивались с нашими сородичами? Или не сталкивались? Или мы не первые жертвы?

– Взаимодополняющие особи вида, ярко выраженная искомая особенность управляющего органа, жизненные показатели в норме, поведенческие показатели в норме, низкая вероятность проявления агрессии, высокая стрессоустойчивость . Оптимальная ситуация: случайное воздействие обстоятельств непреодолимой силы, угроза жизни и безопасности. Рекомендуется оценка наших действий как... жеста доброй воли, – последнюю фразу он добавил нетвёрдо, как будто не был уверен в её значении.

– И что же угрожало нашей жизни на поверхности этой планеты? – спросила я растерянно.

– Явления тектонического характера. Прогнозируемое время уничтожения транспортной единицы с экипажем – восемнадцать часов семь минут в вашей системе счисления.

– Ох, ну ни... - Я выругалась себе под нос. – Ты слышал о том, что на этой планете такие разрушительные землетрясения?

– Нет. Но это не показатель. Если он говорит правду и если нас действительно планируют отпустить живыми, эти сведения будет легко проверить. Даже если они взломали спутник и исправили его данные, есть еще статистика наблюдений, в которую землетрясение либо впишется, либо нет. Есть, наконец, люди, которые всё это изучают! В общем, не вижу смысла ему лгать . Мы и так полностью в их власти и никуда не денемся, а единственное доказательство их добрых намерений мы сможем получить только тогда, когда окажемся на территории дружественной планеты, то есть когда необходимость в подтверждении отпадёт совершенно. Так что предлагаю пока поверить .

Kонечно, обсуждать слова чужака в его присутствии было невежливо, но что–то подсказывало: плевать он хотел на нашу вежливость , если вообще знает, что это такое.

– Ну да, если нас не собираются отпускать, смысла не имеют вообще никакие действия и разговоры. Проще допустить, что они действительно хотят мира, чем мучиться паранойей. И какая особенность мозга – ты же о нём, верно? - так ярко выражена у нас двоих? – спросила я у чужака. Предположение у меня имелось только одно, но хотелось бы ясности.

– Способность к прямому обмену информацией без передачи вещества и энергии.

– И как вы хотите использовать эту способность? – Юрий несколько напрягся.