Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю. - Страница 89

Сергей внезапно поймал себя на мысли, что скучает по Деновым чудачествам и задумкам. Сколько раз без всякого удовольствия наблюдал за тем, как Якунин забавляется над жертвой, «промывая» той мозги своими заумными, подчас бредовыми идеями… Считал, что Ден просто идиот и стремится сделать такими же всех остальных. Позже, гораздо позже научился понимать непростые мировоззрения Дениса, и теперь посмотрел бы на привычную картину вновь.

Дена тут нет и больше не будет.

Тяжело, так как больше всего на свете хочется наброситься на этого кретина, который дважды выстрелил в Якунина, и задушить собственными руками или отдать на растерзание ребятам. Но вместо этого приходится, призвав на помощь все свои скудные актерские навыки, изображать равнодушного и циничного криминального субъекта, для которого главную ценность составляет собственная репутация и спокойствие.

Цербер подтащил к стулу, на котором сидел пленник, колченогий табурет из угла и уселся на него.

Знаешь, кто я такой? — совсем другим тоном поинтересовался он у пленника.

Знаю.

Я смотрящий, и это моя территория. Как много тебе рассказывал Игорь?

О тебе? Немного, — пленник тяжело дышал и то и дело морщился. — Сказал, что смотрящий, что поможешь ему утвердить позиции в этом городе, но прежде нужно избавиться от Якунина и его сестры… Вот и все.

И Якунин, и его сестра мертвы, — отрешенно пробормотал Цербер, не сводя глаз с пленника. — А Ворон убил Игоря. Понимаешь, в каком невыгодном положении я оказался?

Пленник поднял глаза на смотрящего и покосился с удивлением — не этого он ожидал от Цербера. Когда Сергей избавился от якунинских псов, пленник решил было, что его собираются пытать, но к подобному повороту событий он не был готов. Цербер вдруг убрал из своего голоса устрашающие нотки и теперь говорил спокойно. Странно…

Если бы пленник был хоть чуточку умнее, то такое поведение смотрящего его бы непременно насторожило. Но парень, во-первых, не отличался сообразительностью, во-вторых, не знал биографии Цербера, и в-третьих был так напуган, что теперь почувствовал возможность расслабиться.

Мне некого теперь поставить следить за такой огромной империей, — вкрадчиво сообщил Цербер. — Все мертвы, и Игорь, которого я поддерживал, и мои бывшие подопечные. Что, по-твоему, я должен сейчас делать?

Искать нового подопечного? — неуверенно предположил пленник.

Верно… Но где я теперь его найду, да еще в такие кратчайшие сроки?

Теперь пленник испугался не на шутку и бросил взгляд в сторону Ворона. Юрка по-прежнему старательно делал вид, будто происходящее его никоим образом не касается. Цербер заметил опасения пленника.

Не беспокойся, Ворон уже давно работает на меня, — сообщил он пленнику. — А Якунин, если так разобраться, давно уже всем мешал. Ты сделал правильно, убив его.

Вот такого пленник не ожидал точно, а потому немедленно распахнул заплывшие глаза и поочередно посмотрел на Цербера и Ворона. Не похоже было, что его водят за нос, но как тогда все это объяснить?! Вместо того, чтобы растерзать, ему выдают такие вот подозрительные заявления…

Я не буду ходить вокруг да около, — вдруг буркнул Цербер, которому уже осточертело мирное общение с паршивым щенком, которого Игорь приволок за собой. — Мне нужен человек, а выбирать из своих нет времени. Ты вполне подходишь на роль моего «подопечного», не вижу причин менять своего решения. Из всех в живых остался ты один…

Я… Но…

Ты. Поможешь мне сохранить репутацию и займешь место всех недавно усопших, — жестким тоном отчеканил Цербер. — Первое время я буду тебе помогать, а дальше ты сам справиться с этим бременем.

Но… Как…

Молча, — с трудом подавив раздражение, отрезал Цербер. — Значит, слушай сюда…

Спустя две недели.

Лера

Услышав, как отворилась дверь, Денис медленно разлепил сонные глаза. Увидев, кто вошел в палату, он зажмурился и, выдержав пару секунд, снова распахнул веки и лучисто улыбнулся. Я выжала из себя ответную улыбку и почувствовала, как защипало в глазах.

Прошло две недели с тех пор, как брат валяется в больнице с двумя огнестрелами. Меня не пускали даже на порог палаты, не помогали ни угрозы, ни мольбы, ни приторные слезы… только сегодня лечащий врач милостиво выделил мне на визит пару минут, и то при этом состроил противную физиономию. Но мне было наплевать на вредного лекаря, главного я добилась — мне позволили увидеть Дениса, зайти в палату и даже — неслыханное чудо — посидеть немного рядом с ним. Теперь напряжение, сковавшее две недели назад и с тех пор не отпускавшее, понемногу начало спадать. Хоть врачи и говорили о том, что самое страшное миновало и теперь брату ничего не грозит, я не спешила им верить и все это время словно находилась на вулкане, в любую секунду готовая сорваться.

С ним все хорошо, теперь сама вижу это. Вот только меня пугает болезненная бледность его лица и глубокие мешки под глазами. Нет, не от наркотического дурмана, а от потери сил.

Привет, — тихо пробормотала я.

Салют, — весело поприветствовал меня брат. — Ты никак растрогалась, сестренка? Что-то я не припоминаю, чтобы криминальные лидеры пускали слезы.

Дурак, — по-детски хмыкнула, чтобы скрыть короткий всхлип — нервы и правда подводили, ужасно хотелось разреветься. — Просто все эти больничные запахи… Ты же знаешь, как я ненавижу клиники.

Я пододвинула к кровати стул и села рядом с Денисом.

Знаю, — он усмехнулся и тут же поморщился, что не могло меня не насторожить.

Больно?

Ни один жизненно важный орган не задет, а болит, как проклятая, — посетовал Ден.

Я сгоняю за медсестрой…

Забей, а? — Денис вдруг ловко схватил мою ладонь и легонько сжал. — Меня уже тошнит от этих несмышленых пигалиц. Куда вы меня вообще засунули?!

Туда, где тебя никто не знает, — улыбнувшись, я ответно пожала его ладонь. — Ты теперь тоже официально мертв, и Сергею даже не пришлось инсценировать твою смерть.

Круто, — восхитился Ден. — Как так вышло?

Это все Ворон… — я вспомнила, как, узнав обо всем, в порыве бесконечной благодарности за спасение жизни Дена готова была расцеловать Юрку. — Он держался рядом и в нужный момент вмешался. Пристрелил твоего живучего Опоссума и вырубил его прихвостня, который тебя едва не пришиб. Сейчас парень под крылышком Цербера взлетел на небывалую высоту, живет в свое удовольствие, смотрит Сергею в рот и ждет, когда наш хитрый смотрящий представит его, как своего «подопечного» остальным.

Денис расхохотался так, что у него на глазах едва не выступили слезы. А я забеспокоилась о его ранах.

Денька, ты осторожнее… ладно?

Черт, я просто обожаю этого сукиного сына, — качнул головой Ден, прекратив смеяться. — Что он задумал? И какого хрена вытворяет теперь, пока я не могу вмешаться в ситуацию?

Я позволила себе улыбнуться — наивность нового «подопечного» Цербера была просто нереальной. Этот идиот всерьез вообразил себя важной личностью, способной встать во главе огромной криминальной империи.

Как обычно, мутит воду в чистом озере, — усмехнувшись, сообщила я. — Цербер в своем репертуаре, Денис. Старательно вешает лапшу на уши этому кретину, обещает золотые горы, а сам вовсю готовится к его же похоронам.

Узнаю ублюдка, — хмыкнул братец.

Естественно, Сергей не собирается представлять этого парня остальным — с какой стати?! Этот дурачок выполнил отведенную ему миссию — растрепал всем, кому нужно, что вы с Игорем мертвы, и теперь с его легкой руки этот факт неоспорим. Мы с тобой теперь фантомы, Денька.

Всегда мечтал примерить саван, — с притворной задумчивостью сообщил братец.

Там некуда прятать пушку и нож, — так же притворно развела я руками, подыгрывая ему.

Плевать, я же буду играть на стороне зла, следовательно, мне незачем прятать свое добро.

Засмеявшись, я потрепала его по руке, чувствуя себя бесконечно счастливой. И пусть меня не существует, пусть для всех я умерла, самое главное — дорогие и любимые люди — всегда будут рядом, а большего мне теперь не нужно. Всю жизнь гонялась непонятно за чем, выдумывала себе истории про красивую жизнь, страдала от собственной ничтожности, пыталась всеми силами пробиться из грязи в князи… Зачем?! В итоге все вернулось на круги своя, жизнь каждому указала его законное место, все расставила и всех рассудила. Мы с Денисом снова вместе, и так будет всегда. Никто и ничто больше не встанет между нами, как бы далее не повернулась жизнь. Я буду тщательно охранять свое хрупкое счастье, больше не стану совершать тех ошибок, которые делала раньше. Я буду просто… жить и довольствоваться тем, что имею, более не замахиваясь на высокие планки. Выше, чем то, что есть у меня сейчас, мне без надобности. Пусть другие сколько угодно набивают новые и новые шишки, а я… я прозрела.