Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю. - Страница 81

Здорово, — искренне восхитилась я, подумав, что на ее месте никогда не смогла бы такого провернуть. Но на то она и профи, а я всего лишь дилетант. — Спасибо за то, что вытащила.

Не за что, — она все-таки фыркнула.

Если не хочешь, можешь не отвечать, но… ты решила свою проблему? Ту, о которой рассказывала мне тогда в кафе?

Нет, — подумав, ответила Лакрима.

Тогда… прости, я действительно не понимаю — зачем ты вернулась, если тут тебя ждет смерть?

Она помолчала немного, а затем улыбнулась легкой полуулыбкой. Кончики ее губ изогнулись таким образом, словно она вдруг представила, как целиком съедает лимон. Это была улыбка с примесью горечи.

Меня везде ждет смерть, — тем не менее, ответила в своей присущей форме.

Тебя что-то здесь держит, — сама не знаю, для чего вообще завела эту тему, но поняла, что ей неприятно и даже грустно. — Или кто-то…

Ты права, — она засмеялась и резко повернула руль направо, так, что я едва удержалась на своем месте. — Есть один человек, из-за которого я то и дело возвращаюсь туда, где меня никто не любит и никто не ждет. Не знаю, зачем я тебе это говорю, ну да к черту… Этот человек — самый настоящий идиот, сама не знаю, что именно в нем так меня привлекает, — снова усмешка. — Наверное, то, что он — другой… Понимаешь? Он не такой, как ты или я — он словно долбанулся об землю с Луны или какой-то другой планеты. Он то и дело набивает шишки одну за другой, каждый раз ошибается и теряет привычные ориентиры. Другой на его месте уже давно послал бы все к черту и стал отъявленным мерзавцем, но он… нет. Он все еще свято хранит в себе глупую уверенность в высшей справедливости и никогда не внимает голосу разума. Он весь такой правильный, гордый, безрассудный, в чем-то глупый, а в чем-то по-детски наивный, и изменить его уже не представляется возможным. Как это можно правильно назвать? Только одним словом — дурак…

Она засмеялась, а я вдруг поняла, что этой девушке, как и мне самой, абсолютно некому выговориться, облегчить душу и получить моральную поддержку. Вся такая крутая и неуязвимая, она на самом деле одинока и… одержима каким-то глупцом, которого в глубине души, очевидно, презирает за те качества, которыми не обладает сама. Никогда бы не подумала, что такая девушка, как Лакрима, тоже может испытывать привязанность к какому-то одному человеку. Причем такую сильную, что плюет на собственную безопасность и с упорством вновь возвращается туда, где ее не ждет ничего, кроме смерти. Мне вдруг захотелось посмотреть на этого человека, о котором она рассказывает — какой он? Что из себя представляет? И чем, как выразилась Лакрима, он цепляет таких потрясающих, но очень опасных львиц, как она? Что в нем особенного?

Он красивый? — неожиданно для себя спросила я у Лакримы.

Не знаю, — неопределенно ответила моя спутница. — Я никогда не задумывалась об этом. Для меня внешняя привлекательность не имеет никакого значения… Приехали.

Я посмотрела перед собой — действительно, впереди ворота резиденции Дениса. Сейчас мне предстоит самое сложное — как-то попасть на территорию и объявить брату о своем «воскрешении».

Взявшись за ручку, я распахнула дверь и наполовину вылезла из машины, но еще один вопрос так и вертелся на языке. Не выдержав, я все же решила задать его:

Я так и не знаю, как тебя зовут. Скажешь?

Инга, — она улыбнулась, впервые за все это время улыбнулась вполне по-человечески, и помахала мне рукой. — Удачи, Лера; постарайся больше не попадать в передряги.

Я захлопнула дверь и просто смотрела за тем, как исчезают в ночи автомобильные огни.

Денис и Цербер

По адресу, данному Лехой, находился небольшой двухэтажный полуразвалившийся дом, при одном взгляде на который у Цербера перекосило физиономию — представил, что внутри находится девчонка. Ден флегматично зевал, внешне продолжая играть какую-то самому ему непонятную роль, в то время как внутренне был готов, более того, жаждал крови. Наружу давно уже рвался кровожадный зверь, но все никак не было возможности «отпустить» его на прогулку, и вот теперь она, наконец, настала. Здесь и сейчас Денис Якунин твердо намерен перегрызть глотки всем обитателям странного дома и отвести тем самым душу.

«Странное паршивое ощущение неполноценности. Словно от тебя отрезали кусок и на твоих же, блин, глазах сожгли его дотла. Не оставив даже пресловутого пепла; не оставив ничего… кроме жажды мести и желания немедленной расправы над своими врагами. Вы влипли, твари, влипли по самые гланды — я приду… Не в эту самую секунду, позже, но я приду».

Какой-то сарай, — напрягшись, буркнул Цербер. — Кажется, снаружи даже охраны нет. Что за дерьмо, а, Ден?

Ты меня спрашиваешь, друг? Я в этом паршивом райончике впервые.

Мог твой Леха нас кинуть?

Ты так спрашиваешь, будто я кентую с ним с самого своего гребанного детства. Блин, мне откуда знать, что он мог, а чего не мог?! Кинул — вырву ему коленные чашечки и заставлю рыдать кровью. Что смотришь?!

Ничего, — Цербер быстро проверил наличие патронов в стволе, после чего сунул оружие в карман и решительно распахнул дверь.

Ден также выбрался наружу, из тепла на ощутимый такой сквознячок. Впрочем, головореза смена температуры не волновала — ему было абсолютно наплевать на все эти мелочи. Внутри, как пригвозденная, билась всего одна мысль — убить. Пустить какому-нибудь умнику пулю в лоб, а еще лучше устроить садистскую игру на выживание. Вот только со вторым вариантом ни за что не согласится смотрящий, этот козел всегда пытался «сдерживать» кровожадные порывы Дена, вот только не мог вечно следить за своим подопечным. Ден чудил без его ведома — на хрен надо? Вот только сейчас это, пожалуй, не прокатит, раз Цербер пасется рядом.

Дену не было нужды проверять свою пушку — он и так знал, что патронов хватает. А если их вдруг не окажется, то еще лучше — можно будет завалить кого-нибудь голыми руками. И плевать на Цербера. Плевать… плевать.

Сергей тем временем тщательно рассматривал интересующий их дом в бинокль, который предусмотрительно таскал в своей тачке неизвестно зачем. Сейчас прибор как раз оказался кстати — с его помощью Цербер надеялся понять, есть ли на территории охрана, или же их с Деном прибытие никто не ждет? По всему выходило, что двое разгневанных парней были никому не нужны; площадь вокруг дома была пуста, ни единой души не прохаживалось по периметру в целях безопасности.

Было очевидно, что поимка Лехи людьми Дена не планировалась. О том, что пленник мог рассказать Якунину о доме, тем более никто не подозревал. Внешне домик выглядел сущей развалюхой, приютом для бомжей и наркоманов — ну кому придет в голову искать там похищенную девочку? Охрана могла бы насторожить, а так все выходит правильнее некуда — дом пустой, интереса не привлекает.

Сергей прикинул, что Аленка (если, конечно, именно ее схватили Лехины перцы) может быть внутри в компании двух, максимум трех человек — больше для охраны девчонки не нужно. Вторжения ни Игорь, ни его люди не ждут, следовательно, для всех них будет большим сюрпризом появление Сергея и Дениса в стенах мрачного домишки. Следовательно, оказать сопротивления им не смогут… Замечательно, пока все складывается на редкость удачно.

Сергей покосился на Дениса — этот парень не внушал доверия. Его спокойный, даже какой-то отрешенный вид наводил на не самые радужные мысли. Цербер подозревал, что Ден в любую секунду может взорваться и натворить дел. Даже нет, не так — Сергей наверняка знал об этом. Сейчас Якунин еще опаснее, чем раньше, потому что сам не контролирует свое поведение. А еще пытается как-то осмыслить гибель своей сестры, но у него это — смотрящий видел — не получается.

Дену в сотни раз тяжелее, чем самому Церберу — факт. Неизвестно только, зачем он поперся вместе с Сергеем вызволять из неволи девочку, вместо того чтобы расхреначить половину города? Раньше Сергей, не раздумывая, сказал бы, что Ден станет невменяемым и еще более охочим до крови, но теперь… Даже известный созерцатель и непревзойденный наблюдатель был в полнейшем тупике. Поведение Якунина не поддавалось никакой логике; его нельзя было заранее проследить или предугадать. От этого опасность возрастала в несколько раз.