Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю. - Страница 69

Я уже отказывалась что-либо понимать. С силой зажмурив глаза, я вырвала свою руку и замотала головой, словно стремясь избавиться от всего этого кошмара. Влюбленный Вадик из-за меня замочил кучу моих пацанов, моих друзей и соратников… из-за меня. И теперь всерьез намерен вместе со мной куда-то уехать… Это просто безумие. Что творится в этом гребанном мире?! Я сошла с ума, или целая планета стихийно впала в состояние прогрессирующего маразма?

Я мертва. Для своих врагов и… для близких мне людей. Что произойдет с Деном, когда ему станет известно о моей мнимой смерти? Что почувствует Сергей? Вадик болтал что-то о моем якобы трупе, значит, если в наличии будет тело, то копать глубже, разбираться в произошедшем никто не станет. В моей смерти вряд ли кто-то усомнится, значит, и искать меня тоже не будут. Я попала.

Меня не существует.

Проклятый Вадик здорово все подгадал — теперь обезумевший Денис сцепится с боссами Цербера, и в городе начнется такое… А может быть, Сергей сам убьет моего брата. Или кто-то из предателей в стане Дена сделает это за смотрящего… Не знаю. Единственное, в чем я уверена точно, так это в том, что теперь все силы наших оппонентов будут обрушены на Дениса, раз я мертва. И не знаю даже, получится ли у брата держать удар, сможет ли он отбиться? Я лежу здесь, мне стараниями Вадика больше ничего не угрожает, а Ден там, в самом центре бойни, под прицелом кучи неизвестных людей… Один.

Цербер ему не поможет — не станет рисковать своей шкурой ради психопата, который в состоянии перерезать смотрящему глотку, особенно если узнает о его незавидной роли в развернувшейся войне. Конечно же, цепной пес предпочтет вернуться к своим хозяевам и с утроенным усердием примется лизать тем ботинки, чтобы удержать собственные позиции. О том, что он сообщил мне, Сергей ни за что не расскажет Дену — опять-таки не станет подвергать свою шкуру опасности. Денис так и не узнает о заговоре против нас, значит, он заведомо обречен на провал.

Вадик, сволочь, спас меня, тем самым еще больше подверг опасности жизнь моего брата.

Я должна что-то делать, не могу же все время лежать тут и ждать, когда Вадик сообщит о гибели Дениса? Нет, ни за что, я должна связаться с братом и сообщить хотя бы, что жива. Он обязан знать о том, что я не умерла, и пусть все эти чертовы отбросы идут прямиком к своему покровителю, мне наплевать. Я должна связаться с Деном и рассказать ему все…

Лер, скажи что-нибудь, — сквозь нарастающий шум в ушах донесся до меня ставший ненавистным голос бывшего доверенного.

Я открыла глаза и с ненавистью посмотрела на Вадима.

Что тебе сказать? Что ты хочешь услышать от меня, ты, грязный кусок дерьма?! Лучше бы ты убил меня так же, как и моих людей, своих товарищей. Слышишь, мразь? — своих товарищей! Ведь мы все доверяли тебе, понимаешь? Уж от кого, но от тебя подлянки никто не ждал… Ты убил своих братьев по оружию, и теперь ждешь от меня… чего? Похвалы?! Так ты никогда ее не дождешься! Убирайся, пока я не расцарапала тебе твои бесстыжие позорные глаза! К сожалению, это все, что я могу сейчас с тобой сделать.

Выражение лица Вадика поменялось — от надежды не осталось и следа, ее затмила ярость, показал свои клыки гнев.

Ты еще пожалеешь о своих словах, Лера. Ты скоро поймешь, что я был прав, примешь меня в свое сердце и будешь бесконечно мне благодарна.

Ага, конечно, — я зло фыркнула. — Убирайся отсюда и не зли меня еще больше!

Даже если ты все еще одержима надеждами об этой сволочи — смотрящем — знай, что и они скоро тебя покинут. Я сам с ним разберусь, слышишь? Даже если ему удастся отмазаться перед хозяевами, я все равно до него доберусь, потому что, пока он жив, ты не перестанешь думать о нем, ведь так? Ты должна думать обо мне, Лерочка, и я заставлю тебя рано или поздно сделать это.

Что ты говоришь, ублюдок?! Выметайся отсюда и больше не смей показываться мне на глаза! Иди и застрелись сам, чтобы не мучиться перед смертью, потому что ты уже не жилец.

Лера, тебе отсюда не выбраться — эта клиника принадлежит моему брату, и он сделает все, чтобы ты стала смирной и послушной. Ты отсюда не сбежишь, более того, ты даже не сможешь покинуть эту палату, потому что я строго-настрого приказал следить за тобой. Не делай глупостей и дождись меня — я вернусь сразу же, как только улажу оставшиеся проблемы, вот увидишь, ты даже не успеешь заскучать. Лечись, любимая, а после мы с тобой скроемся так далеко, что никто в мире не сможет отыскать нас…

Леха, Леха… Хороший мальчик решил хотя бы раз в жизни сыграть роль плохого, но — вот ведь обидно! — нарвался на такие неприятности, о которых вряд ли мог даже задуматься. Лех… а, Лех?

Ден забрался на древний стол, ножки которого, как показалось Лехе, были намертво прибиты к полу, и теперь оттуда буравил свою жертву страшным взглядом.

Сам пленник сидел на деревянном стуле, свободно мог шевелить конечностями, так как его не привязали. Леха догадался, что эта мнимая иллюзия свободы была очередной коварной ловушкой Якунина — все равно ясно, что парню не позволят даже подняться с этого места.

К тому времени, как Ден своим появлением озарил сырое мрачное помещение, над Лехой успели потрудиться его головорезы, и теперь парень выглядел неважно, но тем не менее был в относительном порядке — синяки и кровоподтеки по сравнению с переломами полнейшая чепуха. Наверное, якунинские упыри во главе с темноволосым долговязым козлом не рискнули калечить жертву до появления своего босса, а только слегка размяли кулаки. И сейчас они рассредоточились по помещению, стоят смирно, но тем не менее поглядывают в Лехину сторону многообещающими взглядами. Только один смотрит хмуро — тот самый долговязый. Леха помнил его кликуху — Ворон, этот парень также был на фотографии, которая сейчас покоилась во внутреннем кармане Лехиной рубашки. Как же, все-таки, повезло, что карточка не обнаружилась во время обыска!

Леха не знал ничего о судьбе своих подручных, которые были в этот день вместе с ним, но смутно догадывался — в живых остался только он один. И это открытие его откровенно пугало. Нет сомнений, что эти отморозки примутся за него всерьез, раз уж сообразили, что это он командовал «операцией». Леха понятия не имел, на сколько его хватит, но пока что был настроен хранить гордое молчание и не уступать безумному ублюдку, который ведет себя, как клоун.

Между тем клоун, которого в миру называли Денисом Якуниным, повернул голову в сторону Ворона и подмигнул тому.

Вороненок, смотри-ка — похоже, наш любезный друг меня не уважает. Как ты считаешь, следует ли мне на него обидеться?

Ворон сразу включился в игру и, напустив на себя задумчивый вид, подпер подбородок кулаком.

Даже не знаю, Ден. Может быть, он все еще не понимает, куда попал? Может, мне стоит попробовать объяснить ему?

Отличная идея, братишка!

Ден хлопнул в ладоши и ловко спрыгнул на пол. Медленной походкой готового напасть хищника он приблизился к заметно насторожившемуся Лехе и наклонился к пленнику.

Эй, ты ведь не думаешь, что мне больше нечем заняться, кроме как посещать всяких мудаков типа тебя? Не искушай судьбу и выбери себе самую легкую из всех доступных тебе смертей — начни уже болтать.

Леха поджал губы — это можно было расценивать, как знак протеста, нежелание сотрудничать с врагами и предпочтение далее сохранять молчание. Ден с полминуты испытующе глазел на свою жертву, но тот упрямо отводил глаза и не желал «проникаться» тяжелыми взглядами палача. Отморозки Якунина наблюдали за происходящим с дикой смесью удовольствия и нетерпения; судя по всему, у каждого из присутствующих бойцов сильно чесались кулаки. Однако босс, как обычно, был намерен поразвлекаться, а значит, пока что им надлежит стоять и смирно дожидаться любого из возможных исходов.

Хорошо, — вдруг согласно кивнул Ден и, отступив от своей строптивой жертвы, принялся размеренно вышагивать по помещению. — Ты не хочешь говорить. Ладно. Я понимаю. Давай-ка взглянем на твое шмотье; мои люди все тут аккуратно сложили… Спасибо, парни… Та-ак…