Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю. - Страница 59

Не может быть и речи.

Я прошу тебя… Он ничего мне не сделает, — с убеждением проговорила я, хотя в глубине души знала, что это вовсе не так.

Тем не менее, присутствие Сергея сбивало с толку. Я не могла сосредоточиться, пока поблизости находился кто-то еще. Мы должны были поговорить с Денисом наедине, без свидетелей, так будет лучше.

Мечтательница, — хмыкнул мой брат. — Ладно, я слушаю тебя, но не занимай слишком мое время. Знаешь ли, оно стоит дороже, чем ты можешь себе представить, Лера…

Мое имя, произнесенное в исполнении брата, сильно резануло слух. Как же давно, черт возьми, как давно я не слышала своего имени из его уст… Я почти забыла, как это; почти, потому что какая-то часть меня помнит все, что так или иначе связано с моим братом. Что ж, все в этой жизни течет, все меняется… к сожалению, в моем случае далеко не в лучшую сторону.

Но если можно еще все исправить, то я сделаю это. Нет никаких сил продолжать влачить это ничтожное существование изо дня в день, нет возможности и дальше тащить на себе тяжелый груз от расставания с братом.

Под моим взглядом Цербер, наконец, сдался и скрылся за деревьями; впрочем, я была уверена в том, что далеко он все же не ушел. Эта неясная тревога в его глазах, тревога за мою жизнь, конечно же, импонировала, заставляла мое сердце сжиматься, а меня саму надеяться на какое-то будущее, однако сейчас меня больше интересовал мой брат.

Ден медленно провел рукой по нацарапанным на коре дерева каракулям.

Странная штука жизнь, правда? Сейчас ты здесь, а через секунду уже лежишь бездыханным трупом у моих ног и ни о чем не думаешь… Ловишь кайф не от прихода, а от того, как твоя гребаная душонка отрывается от земли и летит к небу, туда, где ее никто не ждет. В вечность, — Ден усмехнулся и легонько качнул головой в такт своим словам. — Вечность представляется нам чем-то реально клевым, наверное, поэтому каждый псих бьется в экстазе от этого дурацкого слова, предвкушает свое бесконечное существование вдали от земли, грезит о звездах в теплом ночном небе… Агонизирует наяву, мыслями пребывая где-то там, далеко-далеко… А потом, однажды столкнувшись с этой самой вечностью, думает — опа! Какая хрень вырисовывается. Как же, черт побери, тяжело смотреть на всю эту бесконечную хрень другими глазами, не искаженными линзами благополучия.

Ден…

Нет, не перебивай, — тихо, с расстановкой пресек мои попытки заговорить брат. — Смысл в том, что после того, как ты окончательно осознаешь все, что творится в долбанном мире, в один прекрасный момент тебе становится плевать.

Он замер, затем опустился на корточки и привалился спиной к дереву, тому самому, кору которого не так давно исполосовал ножиком. Сцепил руки в замок и уставился на них ничего не выражающим невидящим взглядом. Наверное, задумался о чем-то своем… В эти мгновения он выглядел таким одиноким, что я вновь почувствовала приступ острой жалости. Мне очень хотелось подойти, сесть рядом с ним, обнять его, подбодрить… Но останавливало одно — он по-прежнему вооружен, опасен и непредсказуем. Он терпеть не может сантиментов и явно не одобрит моих искренних порывов. Самое главное — он отчего-то не терпит меня…

И тем не менее я все же рискнула приблизиться к нему; осторожно, словно проверяя каждое свое движение, я опустилась рядом и медленно протянула руку… Он тут же фурией перехватил мое запястье своей широкой ладонью и крепко сжал.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, как тогда, при нашей первой встрече. Несмотря на то, что теперь ни у одного из нас не было в руках пушек, воздух быстро начал накаляться. Ден умел смотреть прожигающим, изворачивающим душу взглядом, но сейчас я смогла перенести его и не отвести глаз. Казалось, брат удивлен.

Что это ты задумала, а? — вкрадчиво поинтересовался он, сильнее сжав мое запястье.

Я хочу разобраться в том, что произошло и понять, почему ты разрушил все, что у нас было? Зачем уничтожил нашу семью?

Я?!

Ты, Ден.

Постой, постой… то есть, это я виноват?!

После того, как ты тогда на меня набросился, я едва выкарабкалась. Скажи мне, почему ты это сделал?

Я… Ты… Да ты что, крышей поехала, сестренка?! Забыла, как сдала меня своему муженьку со всеми потрохами, а потом кинула еще раз, когда я звонил тебе, надеясь, как последний мудак, на гребанное чудо?!

Я не понимаю!

Ден выпустил мое запястье для того, чтобы обеими ладонями схватить за плечи. Я не сопротивлялась — наверное, сказывался шок от услышанного, страх… Брат с силой тряхнул меня, словно вознамерился привести в чувство; его глаза блестели злым яростным огнем.

Не понимаешь?! Ты, мать твою, не просекаешь?! А я еще должен тебе объяснять?! Ты что, специально все это придумала, и теперь разыгрываешь амнезию для того, чтобы совсем свести меня с ума?!

Я обхватила его лицо ладонями и заставила посмотреть мне в глаза. Брат был зол, он бесновался от этой злобы, метался, словно загнанный в клетку разъяренный тигр… Но я была преисполнена решимости сейчас же узнать его точку зрения о тех событиях, которые положили конец нашей маленькой семье.

Спокойно, Ден. Посмотри на меня. Смотри на меня, Денис… Скажи, почему виновата я? Что я сделала? Ответь мне, Денис, что я сделала?!

Где-то возле особняка зажглись уличные фонари, их свет почти не проникал в этот уголок сада, но отблеск тем не менее мелькал между сгустившимися кронами деревьев. На улицу плавно опустился вечер, который так же плавно грозился перейти в ночь. Но мы с Деном по-прежнему находились здесь, не обращая внимания на столь явные перемены.

Я сидела, опершись спиной о ствол дерева, подтянув колени к животу и обхватив их руками. Мой брат находился рядом в почти идентичной позе, только ноги его были вытянуты. Часы, проведенные за тяжелым разговором, таяли, утекали, словно песок сквозь пальцы. Никто из нас не заметил, как потемнело.

Какие-то птицы щебетали, легкий ветерок ощутимо колыхал ветви деревьев, яркое полуденное солнце давным-давно закатилось за горизонт, уступив место на небосклоне редким звездам. Со стороны особняка доносились какие-то звуки, бормотания — отморозки вели свою обычную жизнь. Цербер, наверное, понял, что мы засели тут надолго, и уже давно, должно быть, уехал.

За все проведенное тут время нас с Денисом никто не побеспокоил. Наверное, Сергей предупредил головорезов не соваться в сад, чтобы не нарваться на неприятности в виде их босса, и те, конечно, уразумели. Во всяком случае, ни один из ребят брата не показался мне на глаза.

Да, разговор вышел тяжелым, но теперь я точно могла ответить на самый главный вопрос — почему брат так поступил со мной? Я узнала ответ, узнала о том, что все это время мой муж водил меня за нос, использовал, как приманку для Дениса, дергал за невидимые веревочки, управляя мной до той поры, пока не подсел на наркоту.

Я узнала, что едва ли не убила собственного брата. Я ничего не ведала о планах Андрея, но тем не менее вина моя была очевидна. Если бы я не была такой дурой и не клюнула на смазливую рожу этого сученыша, если бы не стремилась вырваться из вязкого криминального болота, то сейчас все было бы по-другому. Андрей стремился выслужиться перед Мастером, наметил себе цель — убрать Опоссума через Дена, и для этого привлек к своему плану меня. Ему ничего не стоило вскружить мою юную голову, ведь на самом деле это легко — жалкая оборванка не могла не клюнуть на такого мачо, коим он предстал передо мной.

Теперь мне многое стало ясно, и то, почему Андрей вскорости заметно охладел ко мне, и то, почему продолжал жить со мной, не помышляя о разводе. Причина проста — его заклятый враг — мой брат — остался жив, и единственной возможностью для Андрея избежать кары головореза была я, точнее мое присутствие рядом. Мой муженек все продумал, вот только не смог расправиться с Денисом, брат чудом остался в живых, вернулся и сколотил свою банду из отчаянных отморозков. Думаю, этого Андрюша все же не ожидал… Да и поддержку Денису со стороны Цербера предвидеть не мог. День за днем мой супруг все яснее понимал, что его стратегические планы рушатся один за другим, отчаялся и, наверное, оттого пристрастился к наркоте. Искал какой-то выход для себя, отдушину, через которую можно выпустить негатив на волю и обрести душевную свободу.