Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю. - Страница 32

Не говори того, о чем не знаешь! — резко выкрикнула Света ему в спину.

Ден осторожно повернулся — полубоком — и хищно усмехнулся. Этот суровый буравящий до мозга костей взгляд будто гипнотизировал; разорвать зрительный контакт можно было, только если Ден первым отведет глаза. Света таращилась на головореза, лихорадочно соображая, что он сейчас станет делать. Мысли ее по большей части крутились вокруг ножа и огнестрельного оружия — девушка прикидывала, каким из двух способов он отплатит ей на сей раз.

Не отгадала, впрочем, как всегда. Ден (невообразимо быстрый и ловкий сукин сын) оказался рядом с ней намного раньше, чем она успела моргнуть, с дьявольской усмешкой на губах схватил девушку за горло и легонько сдавил. Не смертельно, но чертовски неприятно, да и синяки наверняка останутся…

В следующую секунду Света позабыла обо всем на свете, потому что воздуха стало катастрофически мало. Вцепившись обеими руками в ладонь Дена, девушка яростно попыталась отодрать от своего горла казавшиеся стальными пальцы головореза, но тщетно. Лана захрипела и забилась в конвульсиях, однако произвести этим впечатление явно не смогла. Лишь только когда глаза девушки начали легонько закатываться, Ден разжал железную хватку и несильно толкнул Лану на кровать. Схватившись обеими руками за горло, она жадно вдыхала воздух, неописуемую ценность которого ей сейчас наглядно доказал Денис.

Не говори того, о чем ничего не знаешь, — все с той же непередаваемой усмешкой процитировал ей ее саму Денис. — Ты слишком молода, чтобы судить о жизни. Поверь мне, подруга, что еще год — от силы два — и твой Тимка сдал бы тебя с потрохами первому, кто предложил бы ему лучшую альтернативу.

Денис сделал несколько кругов по комнате, в то время как Светлана все еще пыталась отдышаться после короткого замыкания, произошедшего в мозгах этого человека. Наконец, головорез остановился рядом с кроватью и, присев на самый край, резко схватил Свету за подбородок, вынуждая таким образом повернуть голову в его сторону.

Я, наконец, понял, почему не тороплюсь убить тебя, — задумчиво пробормотал он, легко пробежавшись грубыми пальцами по ее мягкой щеке. — Ты такая же, каким был когда-то я сам — сильная и непокорная, но все еще наивная, не прожженная этой жизнью. Внутри меня сплошные рубцы от большого количества прошлых ран, внутри тебя — открытая к людям душа. Ты живешь ради своего брата так же, как я когда-то жил ради сестры. Мы с тобой одинаковые, Светка, разница лишь в том, что я — будущее, а ты — прошлое.

Ден! — в комнату вихрем влетел запыхавшийся, как после бега на длинных дистанциях, Ворон.

Денис убрал руку и с явной неохотой перевел взгляд на своего бойца.

Чего?

Ты нужен внизу, — слегка растерялся Ворон.

Ден вновь перевел взгляд на Светлану и вдруг улыбнулся самой очаровательной улыбкой, на которую только был способен. Такого головореза девушке еще видеть не приходилось, оттого она, пораженная открывшимся зрелищем, застыла.

Слышала? Я им нужен. Ничего без меня не могут решить, тупые мудаки. Значит, ты остаешься здесь и ждешь, пока я не вернусь — ха, как будто у тебя есть выбор? — Ден засмеялся и покачал головой. — И помни, что дурить тебе сейчас строго противопоказано моими пушкой и ножичком.

Ну? — Ден вышел в середину помещения и поочередно обвел взглядом всех присутствующих. Его бойцы стояли сосредоточенные и хмурые, что заранее не понравилось главарю. — Блин, говорите уже, что там за хрень случилась, иначе перестреляю нах…

Ден, Рыжий погиб, — выступил вперед Ворон, как самый смелый из всех присутствующих.

Денис медленно оглянулся на Юрку и замер, словно каменное изваяние. Впрочем, это было ошибочным, как и все, что касалось Якунина.

Кто?

Басмановские псы, — сквозь зубы процедил Ворон.

Удар под дых. Нокаут. Обезврежен и вместе с тем озлоблен. Опустошен и раздавлен, но чувствует в себе силу накаленной до предела ярости.

Лерка.

Она решила напасть? Судя по всему, да. Без своей предводительницы эти мудозвоны и шагу бы не ступили, потому что привыкли всегда заглядывать ей в рот и ловить каждое ее слово, словно мантру. Она говорит — шавки исполняют. Они даже в последнее время весьма тихо себя ведут и не используют пушки — ее закон, не иначе, потому что Андрюше всегда было глубоко наплевать на то, сколько крови проливают его люди.

Блин!!!

Это точно? — хриплым голосом спросил Ден.

Да. Ден, его завалили эти гниды, один из наших ребят нашел свидетеля.

Вот суки! — рявкнул Ден так, что ближестоящие к нему непроизвольно сделали шаг назад. — Решили, значит, под нас копать?! И как только борзости хватило!

Ден, это война, — обрек очевидное в слова один из присутствующих бойцов.

Ну ты молодец! — восхитился такой редкой смекалкой Ден. — А я-то, дурак, грешным делом подумал, что эти мудаки нас в песочницу на соревнования вызвали!

Ден, мы не можем ждать, пока они нас всех по одиночке перебьют, — осторожно выступил Ворон.

Ясен пень! Так, никто нас не перебьет — еще чего не хватало?! За Рыжего будем спрашивать с Лерки, в случае, если нас пошлют, устроим этим ушлепкам Варфоломеевскую ночь. Или утро? Похрен, короче! Ворон?

Ден?

Главарь отморозков помолчал, уставившись взглядом в одну ничем не примечательную точку. Никто не сообразил, как тяжело ему дались следующие слова.

— Договорись о стрелке с Леркой.

Может, лучше без всей этой волокиты, Ден? Просто перебьем этих овец, да и хрен с ними? Тем более, что Цербер по любому нас поддержит…

Ден резко вытащил из-за пояса пистолет и в мгновение ока приставил его ко лбу своего подчиненного. Ворон смертельно побледнел под взглядом главаря.

Что? Ты думаешь, что я мальчик, который ни хрена не понимает в жизни, или как? Полагаешь, будто должен давать мне советы?

Нет, Ден, прости, — спешно пробормотал Ворон.

Будет, как я сказал. Всем ясно, или есть еще недовольные? — Ден сунул оружие назад, после чего еще раз оглядел своих людей. — Пошли вон отсюда, и да. Будьте готовы.

Я покачнулся и едва не уронил бутылку с каким-то самопальным пойлом, которое весьма настойчиво всучивал мне один из подкрышных шефа в качестве подарка — понимал, сученыш, что со мной лучше поддерживать дружеские отношения. На редкость интересное дерьмо — вкуса никакого, а по шарам бьет будь здоров! Хотя, положа руку на сердце, должен признать, что уже давненько не пробовал подобной бодяги, надеюсь, больше и не придется.

Бросил мимолетный взгляд на часы — черт, уже довольно-таки поздно, а моя сестрица все еще где-то шляется, наверняка проводит время с этим своим козлом Андрюшей, при одном взгляде на которого мои кулаки охватывает нестерпимый зуд, а пушке становится слишком тесно в кобуре на поясе. В другой ситуации я бы, не колеблясь, пустил ублюдку пулю в лобешник, но сейчас так выходит, что сделать этого я ну никак не могу без того, чтобы не подставиться самому и не «кинуть» шефа.

Блин, говорил же Лерке, что Андрюша — мудак, каких еще поискать, что он вообще не компания для нее, но куда там, все мимо. Она не слушала, не слушает и слушать, судя по всему, не будет, а все из-за того, что я ничего не могу. Да, оказывается, я — ни на что не годный отморозок, по венам которого веселым ручейком бежит не кровь, а ее заменитель — жажда убивать. Лерка, конечно, выразилась по-другому, да я ведь далек от того, чтобы выстроиться с умниками в один ряд, поэтому не запомнил.

А сестра всегда выражается красиво, витиевато даже — иногда мне кажется, что делает она это мне на зло, чтобы выбесить, вывести из себя. Типа посмотрите, какая я милая, а вон тот парень отпетый грубиян и полный придурок.

Да ладно, это я гоню, конечно. Просто в последнее время я слишком зол на свою сестру, потому что чувствую, как медленно, но верно теряю ее.