Ад-184
(Советские военнопленные, бывшие узники вяземских «дулагов», вспоминают) - Иванова Евгения - Страница 70

Побьем фашистов, и я вернусь!“ — такие строки были в его письмах. К величайшему сожалению, письма не сохранились.

После того как связь потерялась, несмотря на тяжелейшую сиротскую жизнь, мать и родственники обращались с розыском сына в военкомат, пытались узнать подробности его гибели. Вот что мне рассказала моя мама.

После окончания войны оставшийся в живых сослуживец дяди Коли из д. Шадриха, Порецкого района, рассказал следующее. Отряд был выброшен на помощь 33-й и 39-й армиям, ведущим бои в тылу у немцев под Смоленском. Обстановка была очень сложной и неясной. Где свои? Где немцы? После десантирования отряд скрылся на местности.

Командир послал первую разведку — она не вернулась. Командир решает послать вторую разведку, уже из добровольцев. Будучи комсомольцем, дядя Коля вызывается идти. Уходит вторая разведка. Засада. Плен. Казнь и смерть в плену.

Вот так наш дядя Коля отдал свою жизнь за то, чтобы жили мы, наши дети и внуки. Но, говорят, человек живет до тех пор, пока жива память о нем. Мы будем помнить его всегда и передавать память о нем нашим детям и внукам. У его братьев (их было двое) и сестры родились дети. Наверное, не случайно его братья назвали своих сыновей Николаями».

Из воспоминаний Боговой Натальи, правнучки красноармейца Тюкаева Ивана Осиповича (1912-14.01.1942).

«…Тюкаев Иван Осипович — мой прадед (дедушка моей мамы). Наша семья очень рада, что уважаемые поисковики нашли его, а нам эта информация стала известна сравнительно недавно, потому что до этого момента наш прадед считался пропавшим без вести. И теперь еще один солдат вернулся домой. Это счастье.

В Вязьму накануне 22 июня ездил мой папа (он работает водителем дальнего рейса). Он и прикрепил фотографию на забор мясокомбината, куда ему удалось попасть.

В этих местах он сделал несколько фотографий для нас, чтобы все родственники, которые не могут поехать, смогли бы все увидеть.

Я сейчас сижу, смотрю на фотографии, присланные вами, и плачу. Это слезы радости и скорби одновременно. Спасибо вам!

Я тоже искала информацию о лазарете, в котором погиб наш дедушка, но ничего не нашла. Возможно, была искажена фамилия, потому что в разных источниках она писалась и читалась по-разному.

Я очень счастлива, что есть такие люди, которым не все равно, которые вкладывают сейчас частичку своей души и сердца за подаренную когда-то победу и жизнь, жизнь без зла, ненависти и фашизма. Это очень благое и нужное дело.

Семейных воспоминаний осталось очень мало, а фотография и вовсе одна, которая была сделана незадолго до начала войны. Знаю точно, что Иван Осипович и Наталья Григорьевна были очень работящими людьми, жили в деревне и брались за любую, даже самую сложную работу. В деревне их пару называли „Два тополя“, потому что оба были очень высокие, худощавые. Необыкновенно добрые, веселые, честные, скромные и просто хорошие люди.

У Ивана Осиповича было еще четыре брата, один из которых тоже не вернулся с войны. Но Ивана Осиповича они искали до самой смерти… Не было никаких данных, все, что было известно: „Пропал без вести в октябре 1941 года“.

А Наталья Григорьевна была однолюбом (для современных женщин это редкое качество), она до последних дней своих ждала Ивана Осиповича и верила, что он вернется с войны. Замуж она больше не выходила и посвятила всю жизнь единственному сыну Алексею Ивановичу (моему дедушке, что запечатлен на фотографии в виде чудного малыша) и племяннице Шурочке, которую вырастила с пеленок. К сожалению, я не застала ее и не была лично знакома, сейчас я бы многое отдала за встречу с таким замечательным человеком. Наталья Григорьевна умерла совсем рано от рака, который не щадит никого».

Из воспоминаний Храпутских Александры Георгиевны, снохи красноармейца 381-й сд Храпутских Григория Акиловича (1910-16.03.1942).

«…B голодный 1920 год из белорусской деревни Крупец Добружской волости Гомельской губернии выехала на Урал большая семья Храпутских Акилы Васильевича и Ефросиньи Ефимовны. В семье было четыре сына — Трофим, Василий, Васк, Григорий и две дочери: Пелагея и Александра. Родители и две дочери обосновались в Вознесенке (позднее колхоз „Красная Нива“) Аршинского сельского совета Челябинской области. Младший Григорий тоже остался жить с родителями, а старшие братья уехали в Кусу.

Григорий обучился сапожному ремеслу: шил сапоги и женские туфли. В 20 лет он женился, прожил с Александрой Павловной 10 лет, а детей все не было. Долгожданный сын Виктор родился 7 сентября 1941 г., а через полмесяца, 22 сентября, отец был призван на фронт. Заболела тифом мать, и малыша, и сноху выхаживали родители, с которыми они вместе жили. Никаких известий от Григория не было, потом пришло сообщение, что пропал без вести. Но родители и жена продолжали ждать, надеялись, верили, а вдруг найдется. Шли годы, у мамы-свекрови появилась новая семья, но надежды они не теряли. Теперь уже ждали весточку о том, где погиб и где похоронен. Так и не дождались его родители и Александра Павловна. Отец Акила Васильевич умер в 1950 г., а мать Ефросинья Ефимовна в 1956 г. Жена Александра Павловна дожила до 1985 г. и умерла после тяжелой болезни.

Сын Виктор вырос, завел семью. В семье два сына и дочь. Жизнь прошла в труде, семейных заботах и радостях. Умер он в 2002 г., так и не узнав о судьбе своего отца. Для него он так и остался пропавшим без вести.

И вот 70 лет спустя солдат вернулся!

Если бы была жива Александра Павловна, она бы умылась слезами, узнав о такой кончине своего мужа, а у сына Виктора, наверно, сердце разорвалось бы от радости, что нашелся отец, и от горя, когда осознал, что пришлось ему перенести, раненому, в немецком пересыльном лагере „Дулаг-184“.

У Григория Акиловича большая семья, сына уже нет, но выросли внуки Сергей, Наталья, Алексей, правнучка Людмила, правнуки Дмитрий, Константин, Антон, Данила, праправнучка Милания. Теперь внуки и правнуки знают, где погиб их дед и прадед, где можно положить цветы и склонить голову.

Подлая война унесла миллионы жизней, осиротила миллионы детей, которые недоиграли, недолюбили. 1418 дней и ночей надо было выстоять, пешком, бегом, по-пластунски… Конца не было ни дорогам, ни смертям. Какой ценой далась победа! И в этом есть тоже заслуга нашего Григория Акиловича.

Вечная память всем павшим!»

Из воспоминаний Зинаиды Афанасьевны Калашниковой, дочери красноармейца Корчагина Афанасия Кузьмича (1914-10.01.1942, лазарет № 1 «Дулага-184»). Воспоминания записала поисковик Лариса Надервель, Московская область.

«Изобильненский район. Село со специфическим названием Птичье. Май 1941 г. Тогда еще край не носил название Ставропольский, а был Орджоникидзевский.

В семье Корчагина Афанасия Кузьмича полным ходом идут сборы, провожают его, главу семьи, в Красную армию. На руках у жены, Агафьи Ивановны, остается маленькая дочка, Зиночка, которой и года нет.

Собственно говоря, остаются одни женщины — еще мать и сестра.

— Я совсем была маленькой, на руках еще у мамы, когда нам пришла весть от отца, что состав, в котором они поедут из Ставрополя, где были сборы, пройдет мимо Изобильного, что можно будет встретиться.

— Как рассказывала мама, — продолжает Зинаида Афанасьевна Калашникова (Корчагина), — пошли пешком из Птичьего, где жила семья, на станцию, в Изобильный.

Много было там земляков. Все прощались. Мужчины отправлялись на службу.

В воздухе витали разговоры о неспокойном положении, отслужившие финскую помалкивали, но родне говорили, что война не за горами. Чувствовалось приближение беды.

От этого и прощания были более эмоциональным, нежели в предыдущие призывы, да и пожелания сердечнее — жены и матери это ощущали сердцем и душой.