Ад-184
(Советские военнопленные, бывшие узники вяземских «дулагов», вспоминают) - Иванова Евгения - Страница 68

Шел 1941 год. В первые дни войны уходит на фронт старший брат Павел. С фронта он не вернулся. Пропал без вести в августе 1941 г.

Некоторое время Иван продолжал трудиться вместе со своим отцом на заводе. В годы войны Кулебакский металлургический завод выпускал снаряды для фронта. Работать приходилось день и ночь. Рабочих рук не хватало, поэтому Ивану дают бронь. В то время это означало, что ты остаешься в тылу. Но Иван сам отказывается от брони и осенью 1941 г. уходит на фронт.

Боевой путь красноармейца Шмелева Ивана Алексеевича оказался очень коротким: начался в 1941 г. и уже в начале 1942 г. закончился. Шмелев Иван Алексеевич участвовал в боях за Москву, в зимнем наступлении Красной армии 1941–1942 гг. В ходе боев раненым был взят в плен, находился в Вяземском концлагере. Умер 6 марта 1942 г. от ран.

„Когда началась война, мне было всего три года. Войну я практически не помню. Но из рассказов мамы, Шмелевой Елизаветы Васильевны, помню, что отец присылал домой несколько писем. Долгое время у нас хранилось последнее письмо с фронта — солдатский треугольник. Испытывая трудности в послевоенные годы, мы обратились за помощью в газету <Красная Звезда), куда были вынуждены отправить это единственное подтверждение о том, что Шмелев Иван Алексеевич был красноармейцем и сражался, защищая Родину. В своем последнем письме отец писал: „… Ухожу на боевое задание. Не знаю, останусь жив или нет…“. После этого письма известий от него не было.

Шли годы. Мы жили в ожидании хоть какой-то весточки. Но известий не было до конца войны.

Известие о гибели отца, Ивана Шмелева, пришло 13 июля 1945 г. из РВК. Это была похоронка“.

В 1945 г. радостная весть о Победе разлетелась во все уголки страны. Но для семьи Шмелевых эта радость была „со слезами на глазах“. С войны не вернулись оба сына Алексея Ивановича и Марии Ивановны — Павел и Иван. От младшего Ивана писем не было долгих три года.

Сразу после окончания войны начались поиски места, где погиб Иван Алексеевич. Из похоронки было известно, что красноармеец Шмелев Иван Алексеевич, находясь в плену в г. Вяхма, умер 6 марта 1942 г. Позднее удалось выяснить, что лагерь находился в г. Вязьма Смоленской области. Теперь стало известно и о самом концлагере „Дулаг-184“, в котором умер от ран Шмелев Иван Алексеевич, уроженец Горьковской области, г. Кулебаки. Оказалось, что с октября 1941 г. по март 1943 г. в городе Вязьме находился пересылочный лагерь „Дулаг-184“, лазареты № 1,2, 3, организованные фашистами. Территория концлагеря была огорожена колючей проволокой. Военнопленные находились под открытым небом. В нем ежедневно умирали военнопленные и гражданские лица, здесь же их хоронили.

67 лет мы ничего не знали о месте захоронения Шмелева Ивана Алексеевича. Мы с бабушкой (женой Шмелева И. А.) неоднократно пытались найти г. Вяхму, но тщетно. Не знаем почему, наверное, кто-то давным-давно допустил ошибку, а возможно, и просто опечатку всего лишь в одном слове! Дело в том, что в похоронке было написано г. Вяхма. Оказалось: г. Вязьма! Уже давно нет в живых родителей Ивана Алексеевича, в 1990 г. умерла его жена Елизавета Васильевна, так и не посетив могилу своего мужа. Сегодня в семье Шмелевых остался живым единственный очевидец событий тех лет — его дочь, Вера Ивановна Казакова, которая и поныне проживает в г. Кулебаки. Ей недавно исполнилось 70 лет. Другая дочь Ивана умерла в войну от воспаления легких, когда ей было всего лишь 4 месяца. Да пожелтевшая от времени похоронка напоминает нам о той ужасной войне 1941–1945 гг., о красноармейце Шмелеве Иване Алексеевиче, который храбро сражался, защищая Родину от фашистских захватчиков, раненый попал в плен, но не сломался.

Теперь, спустя 67 лет, мы знаем место, где покоится прах Ивана Алексеевича Шмелева. И очень жаль, что нет на этом месте ни одной солдатской могилы. Историю нельзя стереть! Историю надо помнить, потому что история — это люди, это жизни!»

Из воспоминаний Наумова Александра Николаевича, внука красноармейца Наумова Алексея Ильича (1908-09.10.1942, лазарет № 1 «Дулага-184»).

«Мой дед — Наумов Алексей Ильич, 1908 г. р., уроженец села Сметанино Кировской области Санчурского района, из крестьян. У меня, к сожалению, информации о его семье нет, так как во времена, когда была жива бабушка, мы почему-то ничем не интересовались, а теперь и спросить не у кого. Знаю, что у него был брат Яков, которого я видел один раз в далекие семидесятые годы. Связь с ним и его семьей потеряна. Дед Алексей до войны работал на пекарне. В семье было пятеро детей — три сына и две дочери. В настоящее время в живых остались мой отец Николай, дочери Зоя и Галина. Они были очень маленькие, когда дедушка ушел на фронт, и ничего, к сожалению, не помнят. Ни писем с фронта, ни документов о его гибели не осталось, сгорели очень давно при пожаре. По рассказам моей бабушки Наумовой Евдокии Гавриловне помню, что в начале было сообщение, что он без вести пропал. В последнем письме он сообщил, что ранен и лежит в госпитале. Уже значительно позже (после войны) бабушке сообщили, что госпиталь попал в окружение и дед, возможно, умер в каком-нибудь немецком лагере. Поисками в то время никто не занимался. И только теперь, спустя много лет, когда мы стали более сентиментальными, мы попытались найти следы своего деда. Не обошлось, конечно, без посторонней помощи, и теперь есть официальный документ о его смерти 09.10.1942 в немецком лагере. Так мы узнали о существовании „Дулага-184“ и о том, какую мученическую смерть принял наш дед и где покоятся его останки.

Как вы уже поняли, внуков, правнуков и даже праправнуков у нашего деда сейчас много. Все мы, конечно, обязательно хотим посетить те места, где нашел покой наш дед Алексей. Наконец-то пришло время, когда вспомнили о павших в концлагерях! Они поплатились самой дорогой ценой — своей жизнью — за чужие ошибки. Очень жаль, что не пришлось мне быть лично на открытии мемориала, но там были наши московские родственники. Есть теперь достойное место, где можно склонить голову и возложить цветы…»

Из письма Гетманской Марии Ивановны, вдовы Гетманского Григория Михайловича, сына погибшего красноармейца Гетманского Михаила Ивановича (1903-26.09.1942, лазарет № 1 «Дулага-184»).

«…Получили ваше письмо заказное, за которое огромное спасибо. Теперь мы узнали, что дедушка Ивана, а мой свекор Гетманский Михаил Иванович погиб на Смоленщине. До сих пор все мы не знали, где его захоронение. У нас сохранилось извещение из Кантемировского РВК, что он числится и как без вести пропавший, и как погибший в августе 1942 г., число не указано, а в вашем письме сообщается, что он погиб 26 сентября 1942 г., ну здесь разница небольшая. Я прожила со своей свекровью 25 лет. У нее было четверо детей — три сына и одна дочь. Двое детей умерли от голода — сын Петя и дочь Катя, а два сына были живы — сын Гетманский Григорий Михайлович, 1936 г. р., который уже умер 10.01.2007, вот я и есть его теперь вдова Гетманская Мария Ивановна, я 1941 г. р. (5 детей).

Второй сын, Гетманский Илларион Михайлович, 1934 г. р., проживает в настоящее время по адресу: Краснодарский край.

Вы пишете за дочь Поспелову Матрену Михайловну, 1929 г. р., ей вот в ноябре будет 80 лет, она уже старенькая. Мы ей это все сообщим, она проживает со своей дочерью в с. Криуловке Кантемировского р-на Воронежской области.

Ей было 1,5 месяца, когда ее мать Гетманская Елизавета, отчества не знаю — это первая жена погибшего Гетманского Михаила Ивановича, а Матрены Поспеловой родная мать, — умерла. Он женился на второй жене Зубко Марии Андреевне, а у вас написано, что жена Михаила Ивановича — Гетманская Мария Ивановна, может, глава администрации ошибся в отчестве.