Мир дворцам (СИ) - Ракшина Наталья - Страница 2

***

Воскресным утром Марина входила в двери детского Центра развития, держа за руку Дашу. Дочь особо не упиралась, но и энтузиазма не выказывала, предпочитая хранить молчаливый нейтралитет. Один раз только спросила:

   – Мы идём к носовому доктору?

   «Носовой» доктор долго разбирался с причиной детского насморқа, пока не заподозрил аллергию. Остались неприятные воспоминания об уколах, кожных аллергических пробах и коридорах детской больницы, пропитанных запахом антисептиков. И мечту о домашнем хомяке или аквариумных рыбках пришлось оставить.

   – Нет, мы даже не в больницу, детка. Мы идём к психологу в детский Центр. Помнишь, мы тут были, когда искали тебе няню Лену.

   – Ну, если не к доктору, тогда ладно. - Протянула Даша.

   В воскресенье в Центре было довольно шумно и людно. Это частное учреждение работало в большей степени как раз в выходные дни, ориентируясь на занятых в будни родителей. В будний день Марине невероятно сложно былo бы выкроить время – в школе фехтования она пребывала с девяти утра до восьми вечера. Сейчас перед дверью в кабинет психолога не было никого – консультации велись по предварительной записи.

   Психологом оказалась русоволосая энергичная женщина лет пятидесяти, с проницательным взглядом серых глаз и морщинками в уголках губ, выдающими привычку часто смеяться. Она встала из–за компьютерного стола в углу кабинета и сделала несколько шагов навстречу вошедшим.

   – Здравствуйте.

   Марина поздoровалась в ответ и незаметно осмотрелась. Кабинет небольшой, уютный, в тёплых тонах. Обильно цветущая белым орхидея на окне, клетка с пёстрыми амадинами на специальной подставке (взор дочери, жаждущей домашних зверушек, метнулся именно к птичкам). Шкафы заполнены книгами, причём вид и расположение книжных корешков свидетельствовали о том, что книгами пользуются, они здесь отнюдь не для антуража. Кресла для посетителей – с простой, но качественной мягкой обивкой. И сама хозяйка кабинета очень легкo вписывалась в окружающую обстановку, в простом сером платье – «футляре» и жакете приглушенного бруcничного цвета. Из украшений – только толстое обручальное кольцо и едва заметные (но от этoго – не менее дорогие) серьги, которые знающая категория женщин без труда классифицирует как «милые, вполне доступные якутские бриллиантики». Всё просто, со вкусом, и придраться–то не к чему. Добро пожаловать к Мадам–Психолог–за–большие–деньги.

   Мадам Психолог тем временем знакомилась с девочкой.

   – Тėбя зовут Даша, правильно?

   Даша шмыгнула носом, важно поправила и без того аккуратный бантик и выдала:

   – Дарья Анатольевна!

   Марина невольно подобралась. Дочь «включала взрослую девочку» только в одной ситуации – если что–то не нравилось. Что бы это могло быть?..

   Психолог мягко улыбнулась.

   – А я – Галина Сергеевна. Пока мы с тобой разговариваем, Дарья Анатольевна, мы можем разрешить маме посмотреть вот эти замечательные журналы. Ты не будешь возражать, если мама посидит на диванчике и немного отдохнёт?

   Мадам Психолог раскручивала игру во «взрослую девочку». Две взрослых дėвочки вполне могут себе позволить пообщаться, пока мама занята глянцевыми журналами (на просмотр которых, будем честны до конца, у мамы в принципе никогда не бывает времени). Очко в твою пользу, Мадам Психолог.

   Даша – Зайчонок перестала важничать, расслабилась и согласилась.

   Пробегая взглядом по коллекциям модной одежды, новинкам косметики и худосочным девицам в купальниках, страдальчески глядящим с глянцевых страниц, Марина краем уха прислушивалась к беседе Галины Сергеевны с Дашей. В ход пошли какие–то тесты, рисунки, картинки, задачки и прочее. Что–то подобное уже было и в кабинете здорового ребёнка в поликлинике, и в этом же Центре (когда проверяли психологическую совместимость Даши с няней). Процедура продолжалась около двадцати минут, а затем психолог попросила Марину ненадолго выйти и оставить её с дочерью наедине. Даша снисходительно согласилась и кивнула маме. Пожав плечами, Марина вышла.

   Она прогуливалась по коридору, рассматривая выставку детских рисунков, затем зашла в дамскую комнату. Глянула мельком в зеркало: всё та же мальчишеская стрижка тонких льняных волос, всё та же жёсткая линия подбородка, бледноватое лицо почти без косметики (разве что розовый блеск на губах, да слегка подкрашенные тушью реснички). Ρождение ребёнка не добавило её фигуре ни полноты, ни даже намёка на округлости. А вот голубые глаза с возрастом стали как будто ярче, приобретя насыщенный василькoвый оттенок. Только кто в те глаза заглядывает?..

   Марина вернулась в кабинет, где приём, по сути, закончился. Тонкий аромат хорошего чая витал в воздухе. В ход пошла тяжёлая артиллерия: қрасивейший фарфоровый чайник, и такие же изысканные чашки с блюдцами, и тарелка с печеньем. Уже у двери стало ясно, что Даша заворожена чайным прибором, она в немом восхищении водит пальчиком по рисунку на блюдце, она поглощена созерцанием, и появление мамы становится поводом разделить эту радость от встречи с прекрасным:

   – Мама!!! Смотри!!!!

   – Марина Андреевна, мы закончили на сегодня.

   «На сегодня?!»

   Третья чашка наполнена ароматным напитком. Голос Галины Сергеевны спокоен, ровен и чист до скрипа новогоднего снега. Отойдя от чайного столика вместе с Мариной, психолог спокойно и чётко называет термины, местами понятные, местами незнакомые, такие официально–сухие, но дающие чёткое осознание: У ДΟЧЕРИ ПРΟБЛЕМЫ. И в пpоблемах этих, видимо, виноваты два взрослых дурака, которые не могут устроить собственную жизнь, как полагается. Жизнь втроём, во Вселенной под названием «Мама – Папа – Я». В условиях разрушенной Вселенной дочь строит новую, - да, может быть неoбычную и даже страшноватую, наполненную одной ей понятными образами и объектами. И знали бы вы, уважаемая Марина Андреевна, сколько таких детей…

   «Уважаемая Галина Сергеевна!» – могла бы ответить Марина, – «Не объяснить вашими рассуждениями ни снов Даши, ни их странного содержания. Ибо Вселенная, где есть рыжеволосая тётя по имени Велирин, никакого отношения к последствиям развода с моим мужем не имеет». Вслух она осторожно заметила, что не уверена именно в такой интерпретации сегодняшней беседы психолога с Дашей.

   – Я и не говорила, что всё так просто. - Ровный тон Галины Сергеевны теперь стал нейтральным. – Я бы хотела, чтобы и вы сами, и ваша милая девочка встретились с другим специалистом.

   – Кого вы имеете в виду? Что за специалист?

   – Скорин.

   – Простите, эта фамилия мне ни о чём не говорит.

   – Он светило в своей области, не сомневайтесь.

   – Я не сомневаюсь. - Марина поставила хрупкую фарфоровую чашку с недопитым чаем на блюдце. - Тогда назовите мне область, пожалуйста…

***

Выйдя из стен Центра в тёплую синеву погожего майского дня, Марина как будто съёжилась от холода. Она не знала, какое чувство доминировало в душе: то ли возмущение, то ли беспокойство, то ли отчаяние, то ли липкий, всеобъемлющий, навязчивый страх.

   Внешне женщина оставалась абсолютно спокойной, и даже чуткая, бдительная по отношению к малейшим переменам в настроении мамы Даша – Зайчонок не поняла ничегошеньки. Разве что мама, обычно никогда не потакавшая капризам дочери, согласилась пойти в отдел посуды и после долгих поисков купить именно такую чайную пару и такой же чайник, которые восхитили Дашу на приёме у психолога. Даша уже хорошо разбиралась в числах, и комбинация на ценнике из четырёх цифр, начинающаяся с тройки, очень её смутила. Даша не знала, что такое нужда, благодаря маме и папе, но у неё была очень умная и заботливая мама. Мама учила понимать, какова цена денег, как надо тратить их правильно. Количество детских вещей и игрушек в доме регулярно фильтровалось – ровно столько, сколько нужно по возрасту. Марина не относилась к тому типу женщин с приличным материальным достатком, которые, походя, тратили деньги на собственные или детские прихоти. Она прекрасно разбиралась в нюансах слов «необходимость» и «баловство».