Выжить любой ценой - Трофимов Ерофей - Страница 13

– А семьи?

– Что семьи? – не понял подполковник.

– Семьи у них есть? Живы?

– Слава богу, вроде все выжили, – подумав, вздохнул Евсеев.

– Ну и какого рожна им тогда ещё нужно?! – возмутился Слава. – Главное, близкие живы, а барахло – дело наживное. И что значит вы им не командир? База ваша? Ваша. Значит, и дисциплина тут тоже ваша. И подчиняются они вам. Развели, понимаешь, дерьмократию.

– Полегче на поворотах, – огрызнулся подполковник. – Нельзя до бесконечности гайки закручивать. Люди сорваться могут. Да и я командир отряда, а не диктатор. Трудно людям. Вся жизнь в один момент сломана. Неужели непонятно?

– Это вы у меня спрашиваете? – мрачно хмыкнул Слава, глядя ему в глаза. – Только не им одним трудно. И не у них одних жизнь рухнула. Сейчас все в одинаковом положении. А кому-то ещё и похуже будет. И гайки вам закручивать придётся, если не хотите без техники остаться. Два слесаря, и оба не на железо, в небеса смотрят. Будь моя воля, поставил бы обоих перед выбором в присутствии семей. Или работают, или в нирвану уходят. Но уже не на территории базы.

– Не слишком круто берёшь? – помолчав, угрюмо поинтересовался Евсеев.

– Вам решать, что важнее, – пожал плечами Слава. – Только я лично халтурить не привык, и в других этого не терплю. Или делать дело, или вообще не браться. А лишь бы как – это не работа. От их внимательности жизни человеческие зависят.

– В каком смысле? – не понял подполковник, думая о чём-то своём.

– В прямом. Что будет, если у вашего патруля под обстрелом движок накроется, или коробка передач полетит? Братская могила всего-навсего.

– Не поспоришь, – мрачно кивнул бритой головой подполковник.

– Ладно. Я своё дело сделал. Пора дальше ехать, – свернул разговор Слава.

– Может, всё-таки останешься? – с потаённой надеждой спросил Евсеев.

– Нет, – вздохнув, покачал парень головой. – Не знаю, как объяснить, но не моё это место. Не моё, – повторил он, выходя из кабинета.

Вернувшись в общагу, Слава быстро собрал вещи, переснарядил магазины к автомату, проверил пистолеты и, подхватив рюкзак, спустился к машине. За то время, пока он занимался техникой отряда, успел и кое-что добавить в свою машину. Теперь на водительской дверце, под рукой, крепился трофейный TT, а под сиденьем справа – ещё один. Патроны от трофейного ППШ обеспечили его боезапасом для обоих пистолетов. Некоторые из его знакомых считали, что у TT слишком резкая отдача, но Слава придерживался иного мнения.

Останавливающие свойства у этого оружия были не очень, зато пробивной мощности было с избытком. А по наступившим временам это было именно то, что нужно. Брать пленных и арестовывать кого-то Слава не собирался. Впрочем, и воевать он тоже особо желанием не горел. Но, как говорится, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. Общаясь с бойцами отряда, он внимательно слушал и запоминал.

Картинка складывалась совсем не радостная, и Слава понимал, что это не просто сказки, чтобы напугать новичка. Парни рассказывали о том, с чем сталкивались сами и что видели своими глазами. Так что на лёгкую поездку он совсем не рассчитывал. Что называется, от слова совсем. Он даже не поленился несколько раз сходить с бойцами на стрельбище, чтобы восстановить навыки стрельбы из пистолета, чем заслужил всеобщее одобрение.

Майор, менявший ему оружие, снизошёл до того, что преподал парню несколько уроков из арсенала спецподразделений. В итоге Слава научился приёмам стрельбы, о которых даже представления не имел. Очень помогло умение правильно стрелять левой рукой. Быстрая смена стрелковой руки для любого неподготовленного противника всегда оказывается неожиданностью. Понаблюдав за его упражнениями, майор одобрительно кивнул, с улыбкой проворчав:

– Тебя учить – только портить. Запомни главное. Если понял, что драки не избежать, бей первым. И сразу на поражение. Раненый не менее опасен, чем любой другой. Никогда не оставляй за спиной живых. Не жалей патронов на контроль. Если, конечно, жить хочешь. Мир изменился, парень. Не забывай об этом.

– И хотел бы забыть, да не дадут, – усмехнулся в ответ Слава.

И вот теперь, проверяя оружие в машине, он пытался визуально представить себе сектора стрельбы в случае столкновения с противником.

– Со стёклами придётся попрощаться, – вздохнул парень, усевшись на сиденье и обводя взглядом территорию вокруг машины.

Убедившись, что лучше всё равно ничего не придумаешь, он закрыл машину и отправился ужинать. Ранним утром он планировал покинуть территорию базы.

Но, прежде чем лечь спать, нужно было выбрать маршрут. Подальше от крупных поселений и желательно от людей. Консервов, сухарей и круп было достаточно, чтобы автономно продержаться два месяца. А значит, лезть на рожон не было смысла.

После ужина вернувшись в свою комнату, Слава засел за изучение карты, выпрошенной у командира отряда. После долгих уговоров подполковник разрешил ему откатать на ксероксе свои штабные карты. Ввиду случившегося безобразия все нанесённые на них обозначения уже не имели значения. Пялясь на извилины дорог, Слава неожиданно понял, что все его выкладки и умозаключения не более чем мечты.

Из рассказов очевидцев, которые он старательно запоминал, следовало, что почти на всех федеральных трассах были пробки из брошенного транспорта. И даже то, что его старичку дороги были не особо и нужны, не вселяло особых надежд. По целине особо не разгонишься, так что при таком способе передвижения можно огрести проблем. Двигаться по второстепенным дорогам можно, но пробки могут быть и там. Ведь логика обывателя проста. Если кто-то может объехать, значит, и я за ним смогу проскочить. В итоге затор получается там, где его никогда не было.

Как там у юмориста звучало? Проезжая по полосе встречного движения, получил удар в зад. А когда люди в панике, то столкновений не избежать. Глупых, нелепых. Они будут. Обязательно. Значит, надеяться на дороги по меньшей мере не стоит. И двигаться нужно исходя из реалий. Тщательно проверяя путь при помощи оптики. Благо бинокль мощный, удобный, а торопиться некуда.

Но что особенно настораживало парня, так это дорога от базы ОМОНа. Трасса здесь была одна, и объехать её никак не получалось. Убедившись, что ничего умного высидеть не получится, Слава убрал карту и, раздевшись, лёг спать. Как говорится, утро вечера мудренее. Разбудил его сигнал будильника. Вспомнив о благах цивилизации, парень использовал для этой цели телефон, зарядив его под завязку. В четыре утра, когда небо ещё только начало светлеть, превращаясь из чёрного в тёмно-серое, он выбрался из постели, быстро умылся и, позавтракав прихваченными с вечера из столовой бутербродами, спустился к машине.

Мотор бодро затарахтел, разгоняя утреннюю тишину. Из-за угла тут же появился патруль, но бойцы, узнав его, только пожелали удачного пути. За полторы недели Слава успел познакомиться почти со всеми обитателями базы. Подкатив к воротам, он поздоровался с дежурной сменой и, напомнив, что разрешение на выезд было передано ещё прошлым вечером, уставился на ворота так, словно ожидал увидеть за ними взвод автоматчиков. Дежурный офицер, быстро сверившись с журналом, жестом велел открыть ворота и, махнув ему рукой на прощанье, вернулся в здание КПП.

Выкатившись с территории базы, Слава прибавил газу и, покосившись, на стоящий справа от трансмиссионного тоннеля в специальном зажиме, который он сам и сделал, автомат, тихо проворчал:

– Ну, приятель, теперь у меня только на вас двоих вся надежда. На тебя и на старичка.

Так Слава называл свой «уазик». Его манера разговаривать с машиной давно уже стала притчей во языцех и на работе и в команде, но он был уверен, что техника его слышит и даже по-своему отвечает. Так что теперь, когда автомат стал в жизни предметом первой необходимости, он принялся разговаривать и с ним.

Спустя два часа начались первые проблемы. Слава в бинокль рассмотрел хвост длинного затора и, остановившись, принялся осматриваться в поисках съезда в поле. Другого выхода не было.