9-й день недели (СИ) - "Дальний" - Страница 54

- Какая-никакая, она была моя, папа. – Маржана перешла на усыпляющий шёпот и вдыхала запах эмоций стоящего перед ней человека. Отцом она его называет, скорее, по привычке. Ведь он, хоть и первый среди Холодных, всего лишь человек. А она… - Впрочем, оставим семейные распри в прошлом. Несмотря на то, что я не только не указала тебе дорогу к Огню Солнечных, сама в него угодила. Чтож, прости, что не оправдала твоих надежд. Но я вернулась. Ты и сам этого не ожидал, верно? Вернулась другой: стала сильнее, умнее и не ведающей человеческих эмоций. Но ведь это хорошо, правда? Папа, ты же сам этого хотел. – Маржана прервалась и некоторое время молча смотрела на когда-то бывшего её отцом человека. Она была не совсем искренней, сказав, что утратила способность испытывать эмоции. На самом деле, это не так. Вернее, не совсем так. – Только есть нюанс: отныне я сама буду решать, что мне делать. Я ведь уже взрослая, верно? Впрочем, некоторые цели у нас совпадают: ты жаждешь одержать верх над Солнечными, а я хочу отыскать одну из них. И здесь мы можем друг другу помочь. – Она провела рукой с непривычно длинными чёрными ногтями по бледному лицу Яна Григорьевича. – Ты же мне поможешь, папа?

Глава 87

Ложиться спать смысла нет: вставать через два часа. Колганов стянул мокрую от пота футболку и встал под прохладный душ. Совершенно очевидно, что в пареньке взыграла алчность: завладев дорогим украшением, тот предпочёл скрыться. В принципе, если сильно захотеть, Никитоса найти можно. А если попросить об этом Яна Григорьевича, то сие произойдёт ещё стремительнее. Однако придётся назвать истинную причину обращения. К тому же, после недавних событий, обращаться к Лазаревскому уже не хочется: обида клокочет в груди.

Колганов вынужден признаться самому себе: он так много возомнил о себе, своей значимости для отставного дипломата, что недоверие того просто подкосило. Сам виноват. Надо оставаться тем, кто ты есть на самом деле – простым журналюгой. Не самый хорошим, но и не самым плохим.

А может, так надо? Если ты на крупной руководящей должности, то должен иметь несколько независимых друг от друга каналов контроля за подчинёнными. И любой на месте Лазаревского поступил бы точно также. И Колганов тоже. А кто тогда контролирует Оксану? Или, как её там, Ирину…?

Колганов включил компьютер и принялся искать в соцсетях Решетникову Ирину Геннадьевну. Однако, безрезультатно: той Ирины, которую он знает как свою помощницу Оксану, нигде нет. Тогда несколько расширил возрастные рамки. Результат аналогичный. ВК, Инстаграм, Телеграм, Одноклассники, Твиттер и Фэйсбук – её нигде нет.

Стоп! А что я знаю про Оксану? Журналист изо всех сил сжал кулаки и заскрежетал зубами. Потому что правильный ответ звучит так: ничего. Ни-че-го! Девушка делилась своим прошлым крайне неохотно. Мол, не хотела вспоминать. Впрочем, кое что известно. Но общей картины не меняет: 24 года, москвичка. Замужем не была, детей нет. С её слов, несколько лет встречалась с программистом. Затем тому предложили контракт за границей, а она осталась здесь. Разумеется, он ей предлагал. И ей даже не пришлось бы искать работу: его денег хватило бы обоим. Но она выбрала Родину. Как патриотично. После разрыва принципиально удалилась с виртуального пространства. Ещё есть парочка близких подруг, с которыми иногда разговаривает по телефону. Как-то вскользь обмолвилась о том, что папа занимает крупную должность в фармацевтической компании. Но Оксана принципиально предпочитает зарабатывать на жизнь сама. И, кажется, всё. Впрочем, в офисе ксерокопия её паспорта. Можно пробить по номеру…

И с этим, на поверку оказавшимся малознакомым человеком, он периодически делит кров и постель.

Отсюда следующий, неутешительный, вывод: не он познакомился с Оксаной-Ириной и предложил работать вместе, а Ян Григорьевич подстроил эту встречу. Затем великодушно «благословил» их отношения. А девушка, как актриса, лишь отрабатывает номер. За гонорар, случайно обнаруженный в её сумочке. Ничего личного. Только бизнес.

Стараясь сохранять спокойствие, Колганов уединился в другой комнате и взял с полки подарок Яна Григорьевича – шкатулку с пулей. Вытащил пулю. Шкатулка как шкатулка. Красивая, украшенная резьбой… Деревянная…

Изо всех сил шмякнул её о пол. От резкого звука даже отшагнул назад, прикрывая глаза рукой… Среди мелких щепок-осколков выделяется один, инородного происхождения. При ближайшем рассмотрении оказавшийся небольшим твердотельным накопителем. Осталась пуля. Внешне не вызывающая подозрений… деформированная, как и положено… Небольшое усилие плоскогубцев, и задняя стенка с щелчком отлетела. Из оказавшейся полой пули на стол высыпались тонкая пластиковая мембрана, маленькая проволочная катушка и магнит. Пассивный динамический микрофон.

Колганов посмотрел на дрожащие от волнения руки, затем перевёл взгляд на часы. Ещё успеваю.

Глава 88

На щеке до сих пор ощущение её прикосновения. Такая же, как у него самого, холодная рука. Со страшными хищными когтя… то есть ногтями. Ногтями, очень похожими на когти. Она намного его сильнее. И даже не скрывает этого. Не упивается, не кичится. Просто не считает нужным маскировать.

Ян Григорьевич рухнул в кресло и содрогнулся от собственных мыслей: чувствует себя устаревшим, слабым и никому не нужным. Вот так всё изменило необъяснимое возвращение Маржаны. Да, это правда: она не справилась с возложенной на неё задачей. Тем не менее, исходящее от неё могущество и сила заставляют думать о том, что у неё всё впереди. У Холодных всё впереди. А это значит…

А это значит, что он, Ян Григорьевич, не вечен. Рано или поздно придётся уйти, освободить место преемнику. Умному, сильному, решительному, неуязвимому и холодному как… змея. А ещё лучше являющемуся таковой: ведь лишь змея в состоянии проглотить Солнце. А он не более, чем человек. Сколько ни пей грога. Как ни прискорбно, но с этим придётся смириться.

Для неё совершенный пустяк то, что для него решительно невозможно: менять обличье и проникать в любые места. Даже в его собственный дом с самой лучшей в мире охраной.

Глава 89

Камера с датчиком движения надёжно спрятана среди брёвен детского городка, а дополнительный микрофон прикреплён к дубу. Готово. Пора возвращаться. Уверенности в том, что, последовав сну, поступает правильно, нет. И вообще, кто, будучи в трезвом уме, принимает сновидения за реальность? Но Пси кажется самой что ни на есть настоящей: как грязь на руках и непонятные раны.

Объясняющиеся излишками алкоголя накануне, и никак иначе…

Почему? Кто знает. Может, из-за того, что странный сон не отпускает, может… Наступившее утро солнечными лучами разъедает воспалённые глаза. Колганов зажмурился и почувствовал горячие капли, стекающие по небритым щекам. Лишнего времени нет, но, странное дело, чем сильнее вдыхает окружающую свежесть, тем безразличнее становится фактор времени.

И сейчас, лёжа на траве под древним дубом, совсем не хочется думать об ожидающей городской суете, выборах и тому подобной чепухе. Кстати, сегодня День тишины. Журналист с удовольствием бы перенёс этот закон на отношения с Оксаной: чтобы любые разговоры между ними оказались под запретом. А в идеале, и с Яном Григорьевичем. Всё решено. Окончательно. После выборов ухожу из политики и из «9-го дня». Пусть Лазаревский забирает всё и катится к чертям. Все его деньги, которые не успел потратить, верну тоже.

И, как всегда после принятия трудного решения, стало легче. Но от мыслей о девушке в глазах защипало снова. Может, её сдать? Тогда её… нет. Хотя… может и…

Она его предала. Одно слово «шефу», и тот Оксану-Ирину уничтожит. Колганов криво улыбнулся и представил, как именно она кончит свои дни: несчастный случай… или ДТП… или просто выстрел в голову под предлогом ограбления. Главное, Лазаревский тянуть не будет. Это точно. А потом расправится с уже не нужным и представляющим опасность Колгановым. Замечательно.