Магия вне закона (СИ) - Севастьянова Екатерина - Страница 46

— Я разберусь, почему в изоляторе с заключенных не снимают путы, — растирая мое запястье своими пальцами, пообещал он. — Не знал, что мистер Лесли практикует нечто подобное. Регламент этого не предусматривает.

Я зажмурилась, сгорая от желания нагло подсунуть ему и вторую руку. Своеобразный массаж. Остается надеяться, что не из-за жалости. Как же это приятно…

— Спасибо, — с открытой благодарностью прошептала я, наслаждаясь его прикосновениями, от которых сводило каждый мускул в теле. Когда в последний раз моей кожи так нежно касались чужие пальцы? Я задумалась. Наверное, задолго до Обители. Очень задолго. В академии. Я отвыкла от этого. Леннер словно из другой жизни, хотя это очень странно, учитывая то, что он один из стражей.

— А я? — не слишком тактично влезла южанка, заставляя некроманта вспомнить, что мы здесь не одни и с неохотой меня отпустить. — Я долго буду сидеть в путах?

— Долго! — неожиданно рявкнул Леннер, как кнутом стеганул. И плечами передернул. Злится? — А если, наконец, не заткнетесь, то побежите рядом с машиной. Я вам это гарантирую.

Учитывая скорость внедорожника, живой она не добежит.

— Это отдельный вид дискриминации? С заключенными Обители у вас нерабочие отношения?

Некромант сжал руль. Я лишь заметила, как опасно блеснули его глаза в свете фар, проезжающих мимо машин.

— Эй! — так и не дождавшись ответа, южанка громко его окликнула. — Я с вами разговариваю, капитан! Вы как? У вас со слухом все хорошо? Путы снимите!

Я судорожно вцепилась пальцами в сиденье, рискуя вылететь на дорогу через лобовое стекло — настолько резко затормозил внедорожник, съехав на обочину. Закрыв глаза, я только услышала, как Леннер вышел из машины, громко хлопнув дверью, а потом услышала, как закричала южанка и ее дверь тоже захлопнулась.

Я осталась в салоне одна.

Собрав все усилия, я приоткрыла один глаз, затем второй и глухо выдохнула. Магия, наложенная на внедорожник, застилала окна черной непроницаемой пеленой, за которой нельзя было ничего рассмотреть. Что ж… Я растерла лицо. Так даже лучше. Разборки между стражами и другими заключенными меня не касаются.

Южанка вернулась почти сразу. Осторожно забралась в машину и плотно прикрыла дверь. Без побоев или каких-либо видимых травм, разве что ее лицо перекосилось от неподдельного страха. Не хочу знать, что там сейчас произошло. Не хочу!

— Все нормально? — сочувственно спросила я.

— Нет, — отмахнулась она, переводя дыхание. — Ни хрена ненормально! До границы Нерона меньше пяти минут. Там дорожный знак висит.

Не может быть…

Я выглянула в окно, но черная пелена все еще не сползла со стекол.

— Нас не выпустят из столицы, — пробормотала я, — мы заключенные, плюс без документов.

— Ага, — южанка сжалась, — едем в машине с представителем конгресса. Кто это нас не выпустит? Не смеши. Другой вопрос, куда мы едем?

— И зачем?

— Куда и зачем?! — поддержала она. — И Лесли едет с нами, сукин сын, а еще две патрульные машины следом. Чует мое сердце, что обратно мы не вернемся или вернемся, но по частям.

Дверь распахнулась. Я внутренне подобралась, встречая Леннера настороженным взглядом.

— Что-то случилось? — он подозрительно замер, неправильно восприняв мою настороженность. — Мисс Рейтли?

— Н-нет. Ничего.

— Хорошо.

Страж захлопнул дверь и вырулил обратно на освещенную дорожными фонарями магистраль. Через несколько минут мы уже пересекли патрульный пост. Не выходя из машины, Леннер предъявил свое удостоверение и нас сразу же пропустили вперед, без лишнего досмотра автотранспорта и пассажиров внутри. Решив не задавать лишних вопросов, на которые все равно не последует ответов, я закрыла глаза и сама не заметила, как задремала. Проснулась только утром и с удивлением обнаружила, что мы все еще в пути. Проезжаем мимо какого-то административного поселения далеко от границы Нерона.

Южанка спала на заднем сиденье. Путы с нее все-таки сняли, и даже разрешили улечься на спину, и забраться с ногами на дорогущую кожаную обивку.

— Доброе утро, — негромко произнес Леннер, заметив мое пробуждение и тихую возню на одном месте. — Пить все еще хотите? — он показал мне стеклянную бутылку с кристальной водой. — Мы заезжали на заправку, но вы крепко спали, и я не стал вас будить.

Сонно зевнув, я с радостью потянулась за бутылкой. Пить хотелось жутко, и в горле все пересохло. В изоляторе приходилось отказываться от минералки практически каждый день за редким исключением. Снотворное и ночные кошмары вещи несовместимые.

— Кстати, — Леннер допил за мной остатки кристальной воды и растворил стеклянную бутылку в воздухе, — я передал ваше письмо.

— Правда? — не сразу поверила я. — Его пропустили через контроль?

— Нет. Я передал его стражу, а в свою очередь страж передаст его мисс Сандре Виттор.

Нехороший червячок шевельнулся в моих догадках.

— Никто бы из стражей не стал передавать письмо заключенной в обход контроля. Я-то знаю.

Никто, кроме…

— Вы правы. Мистер Рай посодействовал в этом.

Я окаменела. Холод сковал легкие.

— Вы разговаривали с мистером Райем? — выдавила через силу.

Не понимая реакции, Леннер в немом вопросе посмотрел на меня.

— И что он вам сказал? — представляя, что может наговорить Йонас, у меня забегали глаза и сердце застучало в висках. — Хотя знаете, — я мотнула головой, — неважно, лучше мне не знать.

С соседнего сиденья раздался снисходительный смешок, а потом я ощутила, как на мое плечо легла крепкая мужская ладонь. Нежно. Осторожно. Капитан провел рукой по плечу, касаясь обнаженного участка на шее. Я затаила дыхание. Зачем он это делает? Ведь видит же, как это на меня влияет! И я…могла бы его остановить… Уверена, что одно мое слово вернуло бы его руку обратно на руль, но почему-то я не стала этого делать. Неожиданная поддержка Леннера, настолько неожиданная, приободряла меня и заставляла держаться. Казалось бы, какое ему дело до очередной судьбы заключенной, но нет…

— Мистер Рай не сказал ничего страшного, — успокоил Леннер, — все, о чем он рассказал, я либо знал, либо догадывался.

— А о чем вы догадывались?..

От самой мысли, что Леннер пересекался с Йонасом, мне становится не по себе. Не хочу, чтобы Леннер хоть что-то знал о моем пребывании в Обители. Это мерзко… Обитель — мерзкое место.

— Мы всего лишь поговорили о вашем заключении и о возможном пересмотре дела, — перевел тему страж, не желая отвечать на мой вопрос.

— И как?

— Мистер Рай отказался выступать на суде в вашу защиту.

Тоже мне новость. Я пожала плечами.

— Вы не удивлены, — заметил Леннер.

— Конечно, не удивлена, — я опустила его руку, неосознанно положив ее к себе на колени. — Вы же не думаете, что я не просила мистера Рая о помощи? Он единственный, кто мне верил, но не хотел вмешиваться в дела конгресса.

— Обитель предпочитает занимать нейтральную позицию. Мистер Рай, как ее основатель, соблюдает нейтралитет и не оспаривает уже принятые конгрессом решения.

— Я просила его помочь, — неуверенная, что вообще стоит об этом говорить, осторожно начала я. — Не один раз и не два. Его ответ всегда оставался неизменным: «Я не помогаю заключенным в переизбрании меры наказания». — Я тяжело вздохнула. Йонас и так мне помог, требовать чего-то свыше той неоценимой защиты, которую он дарил в стенах Обители, было бы просто бессовестно. — Мистер Рай не хотел связываться с конгрессом. Он четко обозначил свою позицию еще год назад при наших первых встречах. Я почти сразу смирилась, что помощи ждать не от кого, и как только немного пришла в себя, пробовала отыскать адвоката среди верховных, но…

— …но Обитель не дает заключенным связаться с внешним миром. Встречи с адвокатом проходят в присутствии родственников, — печально улыбнулся Леннер, положив свою ладонь поверх моих. — Я понял. Никто не захотел вас поддержать. Я помогу. Устроить заседание в зале конгресса не проблема. Достаточно одного моего заявления о пересмотре вашего дела, и конгресс безотлагательно соберет комиссию.