Утраченный и обретенный (ЛП) - Кеннеди Слоан - Страница 2

— Тебе нравятся грызуны? — спросил он.

Я тут же засмеялся над ним.

— Грызуны?

— Спиногрызы, я имел в виду. Ну, знаешь, мультик такой, про детей.

Помню, я тогда подумал, что за чудик.

Я пытался его игнорировать поначалу, но Беннета было сложно игнорировать.

Как и сейчас.

Я заставил себя остановиться, чтобы не сбить его с ног, в отличие от того времени, когда мы с ним были детьми, теперь я стал гораздо крупнее. Беннет казался всего на пару дюймов ниже меня, но активный образ жизни сформировал мое тело так, как никогда не добьешься этого в тренажерном зале. И в то время как Беннет выглядел подтянутым, я, вероятно, на добрых фунтов тридцать, а то и больше, превосходил его.

— Боже, Зендер… — прошептал он.

Его глаза пронизывали насквозь, разворошив внутри меня все, что только можно. Я мысленно проклинал себя, потому что эффект от этого его внимательного взгляда направился прямиком к моему члену, хотя я и знал, что он не вкладывал в него такой смысл. Господи, какая, блядь, разница, как он на меня смотрел?

— Что? — огрызнулся я.

Медведь заскулил, но прежде чем я успел опустить руку, чтобы успокоить его, показав, что все в порядке, несмотря на мое растущее раздражение, Беннет опередил меня и первым коснулся морды моего пса. Тот внимательно обнюхал его несколько раз, а затем прижал свое большое тело к его ногам. Тупой гребаный предатель.

— Я просто… подумал, что мы могли бы поговорить, — произнес Беннет.

— О чем именно?

— О чем именно? — тупо повторил он. — Обо… всем. О той ночи, о твоем отце…

Мне было глубоко плевать, кто в эту минуту смотрел на нас, я сгреб в кулак футболку Беннета и яростно толкал его до тех пор, пока его плечи не врезались в дерево.

— Никогда больше не смей говорить о моем отце, слышал меня, Беннет? — я практически рычал ему в лицо. — Ты лишился этого права. Ты лишился всего, когда повернулся ко мне спиной.

Медведь начал отчаянно лаять, и я вспомнил, где мы и что мы здесь не одни. Я отшатнулся от него, пытаясь взять себя в руки.

— Держись, блядь, от меня подальше, — предупредил я его тихо, потянувшись к Медведю, чтобы успокоить пса.

— Зендер…

Проигнорировав просьбу в его голосе, я развернулся к нему спиной.

И сделал это без капли сожаления… точно так же, как это сделал со мной он пятнадцать лет назад.

Стыдно признаться, но несмотря на напряжение, растущее между нами, не говоря уже о мучительной вине, лежащей на моем сердце и сдавливающей грудь, я не мог перестать пялиться на его проклятую задницу. Прошло всего несколько часов с момента нашего неожиданного воссоединения, а я уже был так настроен на тело Зендера, что едва мог хотя бы минуту думать о чем-нибудь другом. В частности, о детях.

Я любил этих ребят. И уже провел достаточно времени со многими из них в рамках одной из внешкольных программ, что спонсировались компанией моего отца, и я знал, что такое приключение, как этот поход по дикой природе, могло для них сделать. Расширить горизонты, предоставить время и пространство для размышлений, показать масштабность красоты мира и дать возможность обзавестись лидерскими навыками. Для большинства этих парней подобная поездка была единственной в жизни. И мне посчастливилось подарить ее им.

Я оглядел наш лагерь, постепенно утопающий в сумерках, когда возбуждение парней немного поутихло после установки палаток и раскладывания спальных мешков. От места высадки мы шли по тропе всего час или около того, когда Зендер остановился и объявил близлежащую поляну стоянкой на ночь.

Восемь подростков в нашей группе были достаточно взрослыми, чтобы научиться более продвинутым навыкам, таким как навигация, скалолазание и речные переправы. Младшая группа отправилась с двумя другими добровольцами и гидом. Они должны были сконцентрироваться на вещах попроще, типа основ туризма и кемпинга. Поскольку сам я до мозга костей был городским парнем, то нервничал, сопровождая так называемую «продвинутую» группу сильнее, чем хотел это признавать, но Эйден напомнил, что мои доверительные отношения и взаимопонимание с этими парнями было важным и ценным активом, поскольку они сложно шли на контакт и не доверяли кому попало.

Парень по имени Тоби подошел и сел со мной рядом на большой валун, на котором я расположился после ужина. К ночи поднялся ветер, и я заметил, что несколько ребят натянули на себя теплую одежду. Темные облака отбрасывали черные тени на чернильно-синее небо, и я был удивлен, когда понял, что больше не слышу звуков животных. Угуканья совы или рычания медведя, или чего-нибудь еще в этом духе.

Тоби вручил мне кучу широких эластичных ремней вместе с кусочками пластика, и я уставился на эту коллекцию предметов в своих ладонях.

— И что прикажешь мне с этим делать? — поинтересовался я.

— Отремонтируй это для меня, — ответил он.

Я посмотрел на них еще пару секунд.

— А что это должно быть?

— Фонарик на голову. Я не знаю, как это собрать. 

— И ты решил, что я знаю? — поинтересовался я, приподняв бровь. — Ты говоришь с парнем, чье освещение дома полностью контролируется его айфоном. Я не знаю, как работает настоящий осветительный прибор.

Я повернулся к нему лицом и уселся, скрестив ноги, чтобы высыпать все запчасти, и они не разлетелись бы при этом по сторонам. По-видимому, это был один из тех обучающих моментов, с которым я должен был разобраться.

— Хорошо, сначала проведем идентификацию частей. Если это фонарик для головы, логично предположить, что нам нужны ремешки, чтобы он как-то держался на голове. Есть идеи, какие из этих деталей похожи на ремни? — я глянул на Тоби без какого-либо выражения на лице.

Он закатил глаза.

— Не смей надо мной издеваться. Ты не настолько тупой.

Он схватил эластичные ремни и отложил их в сторону. Осталось несколько пластиковых деталей и батарейка.

— Теперь, должен еще быть какой-то осветительный прибор, — сказал я настолько тупо, как только мог. — Лампочка там, или типа фара... Электростанция, если хочешь.

— Иисусе, ну ты и странный чудик, — пробормотал он, хватая осветительную часть устройства из кучи вместе с батарейкой.

— Хмм… и, наконец, нам нужно как-то подсоединить святящуюся хрень к этим сложным ремням…

— Я понял. Спасибо, здорово помог, Эйнштейн, — бросил он раздраженно, схватив последний крепеж, что валялся на валуне и шагая прочь.

— Ура! В конце концов, ты все-таки сам понял, как это сделать. Представляешь? — крикнул я ему в след. — Всегда пожалуйста.

За что в ответ получил грубый жест в виде среднего пальца, который он показал мне через плечо. Я ухмыльнулся и поднялся с валуна, чтобы отправиться на поиски своего собственного спального мешка. Но остановился, как вкопанный.

Зендер стоял всего в нескольких футах и смотрел на меня. Электричество между нами потрескивало в десять раз громче любого костра. Это был неожиданный, но не такой уж нежелательный сюрприз в динамике развития отношений между нами. У нас не было возможности изучить этот аспект нашей дружбы, прежде чем наши пути разошлись в подростковом возрасте. Черт, я даже не знал был ли он геем. Скорее всего, нет.

Не то чтобы это имело значение, учитывая то обстоятельство, что парень передо мной с радостью надрал бы мне задницу быстрее и охотнее, чем сделал бы с ней что-то другое, более приятное.

Я хотел произнести что-нибудь. Сказать ему, как сильно скучал по нему и как мне жаль из-за каждого неверного решения, которые я принял в своей жизни, причинив ему боль, но слова застревали у меня в горле, жгли на кончике языка. К тому моменту, как я сподобился сделать хотя бы вдох, он уже отвернулся, качая головой.

Я продолжал смотреть на него со смесью сожаления и смирения. Его неприятие жалило так же сильно, как и несколько часов назад на парковке.