Академик (СИ) - Алгранов Игорь - Страница 37

– Какое? – переспросил Ми-ха и снова удивленно воззрился на Иринку.

– Ну, основанное на действии пороховых газов, воспламеняемых микрозарядом детонирующего вещества в виде капсюля. Пороховые газы в свою очередь разгоняют рабочее тело, то есть пулю, в стволе, ну а дальше, по законам физики – произведение маленькой массы на большое ускорение дает нужный поражающий или останавливающий эффект.

Ми-ха обалдело смотрел на Иринку и даже остановился на пару секунд. Но потом все же снова двинулся вперед.

– Звучит интересно. Но я понятия не имею, что такое «пороховые газы» и детонирующие вещества.

– А взрывчатые вещества?

– Это как?

– Ты никогда не видел, как что-нибудь взрывается? Ну, то есть практически мгновенно увеличивается в объеме при определенном внешнем воздействии, с выделением огромной энергии в виде тепла и газов, с образованием ударной волны и прочее...

Ми-ха какое-то время шел молча, переваривая, потом спросил:

– Эти вещества... Есть на твоей планете?

– Да, и в довольно большом количестве, – Иринка пожала плечами. – А еще есть целая химическая промышленность, производящая гораздо более эффективные взрывчатые вещества в виде различных смесей и химических соединений в промышленных же количествах. У вас разве не так?

– Нет.

– Н-ну хорошо... – озадаченно протянула Иринка, – а огнеопасные вещества?

Иринка попыталась вспомнить, видела ли она где-нибудь в городе открытый огонь, но не смогла.

– Огонь, конечно, я видел не раз, – ответил Ми-ха. – Хоть и редко. Например, от удара молнии в одинокое дерево в степи... Да, точно видел... Не помню когда... Правда, с деревьями, говорят, у нас последние лет сорок очень туго. Их почти не осталось, кроме охраняемых парковых зон внутри города. А снаружи всё, что оставалось от лесов после вырубки, давно захватили песчаные дюны... Или вот когда подобные тебе с неба падали – случались пожары иногда в местах падения... Но это редко. У нас мало что горит.

– А металл чем плавят?

– В пустыне есть месторождение черного камня для плавильных печей. Еще идет как топливо для паровых машин, вырабатывающих электричество.

– Уголь?

– Да, наверное. Я не все хорошо помню.

Ми-ха потрогал страшный рубец на затылке.

– Понятно... – задумчиво произнесла Иринка, искоса наблюдая за ним.

– А до того как изобрели эм-оружие, в ходу были луки и арбалеты, – продолжил Ми-ха. – Есть там классные вещицы. В Музее на площади Лидерства – смотри не хочу. Там много всякого древнего барахла. Только нам теперь туда хода нет. Нам теперь совсем в другую сторону...

– В какую?

– Увидишь.

Они миновали еще один ряд типовых высоток, облепленных у основания зарослями высокого кустарника. Этот ряд неожиданно оказался последним. Иринка даже зажмурилась от неожиданно яркого светлого неба, неприкрытого ставшим уже привычным частоколом высоток. И на этом чистейшем, без единого облачка, небе уже сияло пока еще низкое, но уже до боли в глазах белое, жаркое местное солнце. А по краям неба, у горизонта, слева и справа, висели две огромные полные луны, тающие в лучах светила, на которых даже можно было еще разглядеть замысловатые рисунки темных пятен – огромных лунных кратеров, впадин, долин и морей.

– Ух ты! – вырвалось у Иринки вместе со вздохом восхищения. Когда глаза немного привыкли к яркому свету Иринка, наконец, заметила что-то еще более необычное, чем непривычно чистое небо с двумя лунами.

Метрах в двухстах от последнего ряда высоток, отделенная от них широкой полосой сухой земли, растрескавшейся и местами покрытой степной травой, выжженной солнцем добела, от одного края горизонта до другого тянулась высокая – метра четыре, не меньше – бетонная стена, опутанная сверху тремя рядами колючей проволоки. На полпути к стене, в обе стороны, насколько видел глаз, на расстоянии метров тридцати друг от друга, из земли торчали невысокие столбики с табличками на них. Надписи на табличках нельзя было разобрать – настолько они выгорели на солнце.

Тут у Иринки закрались смутные подозрения.

– Ми-ха, подожди... – она взяла его за рукав. – Нам что – туда? За эту стену?

Ми-ха едва заметно кивнул, занес ногу над слоем выжженной земли, плотно упиравшимся в край покрытой паутиной мелких трещин бетонной дорожки, и, секунду поразмыслив, ступил на полосу отчуждения.

Три дня до События.

Эх, м-мать! Как же мне незаметно научиться читать и писать на местном наречии? — думал Стас, идя ранним утром по коридору жилого отсека воровского комплекса. — Спросить у Ба-ри букварь? А у меня есть знакомые дети? А у него? Или, может, лучше спросить у Май-ки? Обернуть всю эту дурь сексуальной игрой — типа она училка в мини-юбке, а я – тупой двоечник. Ага, с оттопыренными штанами. Да... Она классная... А ведь у меня с бабами там было не то чтобы очень. Ладно, забыли. Если они меня раскусят, то хлопот не оберешься. Объяснять отсутствие образования своей природной тупостью или тяжелым детством? Перспективка так себе... Но все равно надо рискнуть. Скрывать это дальше будет все труднее.

— Ба-ри, – тихо позвал он приятеля, постучав в дверь его комнаты. Из-за двери раздалось невнятное бормотание и скрип кровати.

— Ты спишь еще, что ли? — спросил Стас, приоткрыв дверь и заглядывая внутрь. Ба-ри лежал на скомканной постели лицом в подушку. Правая рука его свесилась до пола, а рядом валялась пустая темная бутылка из-под местного вина. Амбре в комнате стояло соответствующее. Стас усмехнулся — выхлопы можно было собирать в пакет и сливать конденсат обратно в бутыль на утреннюю опохмелку. Похоже, когда Стас, придя вчера поздно ночью после боя домой и едва смыв пыль и грязь, завалился спать, Ба-ри с ребятами неплохо отметили выход клана на Темный Сход. Так ведь говорил Ба-ри? «Считай, что попал на Сход...» Значит, попал, раз Бари лежит пьяный в зюзю.

— Ба-ри! — опять позвал он приятеля.

— Мы лучшие!.. – пробормотал тот, пуская слюни в подушку и хлопнул рукой по бутылке. – Подотритесь!

Бутылка отскочила в сторону и едва не разбилась о край основания шкафа.

Толку от лучшего друга среди воров сейчас точно не было никакого. Аккуратно прикрыв дверь, Стас решил сходить на кухню подкрепиться. А потом поискать Май-ки. Для столь интимного дела, как обучение грамоте взрослого парня, пожалуй, она подходила лучше всего. Да и выбора у Стаса особо не было. Не к дуболому же Ке-ну идти! С ним вообще лучше сейчас не встречаться, а то как бы не покалечить мерзавца...

На кухне в столь ранний час никого не было. Аппетит как обычно был зверский, и Стас быстро сварганил себе завтрак из горки бутербродов и парочки мисок салатов, оставшихся после вчерашнего застолья ребят, праздновавших его очередную победу. Запив все это добро тремя стаканами молока и парой кружек неплохого местного кофе, Стас, наконец, заморил червячка и, довольный, расслабленно откинулся на спинку диванчика, ощущая приятную тяжесть в желудке.

На кухню, потягиваясь и зевая, зашла заспанная Май-ки в симпатичных коротких шортиках и майке. Даже спросонья она выглядела великолепно. Длинные волосы ее были собраны в хвост на затылке и задорно поглаживали низ спины в такт движениям девушки.

– О, Май-ки! — произнес Стас, с удовольствием разглядывая ее. -- Как раз о тебе думал.

– Привет, Рыжик! – ответила Май-ки, роясь в большом двустворчатом холодильнике в углу кухни. – Ты такой милый. Надо же, – улыбнулась она, – с самого утра и уже мысли обо мне. Приятно, Сэд меня забери!

Стас улыбнулся. Май-ки ему все больше становилась по душе. Правильная девушка – может и крепкое словцо обронить невзначай.

– У меня к тебе есть предложение, красавица, – сказал он, когда Май-ки села и начала уплетать некое подобие овсяных хлопьев, залитых кефиром.

– Предложение? – удивилась девушка и усмехнулась. – Хм... Ничего себе заявление с утра! Если замуж, то я выйду только за чемпиона, – лучезарно улыбнулась она, с дьявольскими искорками в глазах глядя на Стаса.