Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 62

Посол отвернулся. Он смотрел на собаку, а я на него, хоть это было не совсем вежливо. Боковым зрением я заметила, что "секретарь" внимательно смотрел на меня.

Брат, предатель этакий, только смеялся, глядя на наш дивный виварий.

Глава 16

Позже к нам присоединились отец и дед. Мне пришлось остаться, а эрргов мягко, но настойчиво выпроводили из дома с непременным обязательством явиться снова через неделю. Предполагался ужин в кругу семьи.

Я надеялась, что этот пресловутый круг ограничится только родителями, братом и дедом. Еще одного подобного застолья я бы не вынесла!

Родственники разъехались по домам. Забавно… Мужчины пили и расслаблялись, а их трезвые жены потом везли обратно свою "половину". Напиваться по очереди — удел тех, что ездит в гости. Принимающей стороне проще.

При этой мысли я фыркнула, а потом отправилась помогать маме с поводами гостей. Несмотря на то, что она настаивала, нихонские тетушки отказались остаться. Они остановились в центре временного размещения беженцев и не хотели стеснять родню своим присутствием. Наемный флаер увез их в ночь.

— Вуф! — сказал Шейд и замотал головой, сдирая лапами намордник, стоило только брату ослабить крепления.

— Вот предатель! — проворчала я, имея в виду не столько пса, сколько Эрика.

— Ты мне или ему? — засмеялся тот.

— Оба хороши.

Эрик обернулся ко мне и встал:

— Ну, не сердись. Этот посол мне понравился, что из этого? Он совсем не такой, как я себе представлял.

"Он и мне нравится. Сильно", — вертелась на языке невысказанная мысль. Сердце вдруг заболело, хотя болеть там было вроде бы нечему. Медкарта это подтверждала.

— Что с тобой? — брат подошел и присел рядом на кушетку.

Он был озабочен перепадами моего настроения. Мы, как никто, всегда чувствовали друг друга. Я ничего не ответила. Брат тяжело вздохнул и, как в детстве, крепко прижал меня к себе.

— Ну, что ты? — попыталась я вывернуться из его хватки, но он не дал.

— Если он тебя обидит, ему не жить, — прошептал брат.

— Да я уже догадалась.

Мне было смешно и грустно одновременно. Лайка деликатно ткнулась носом нам в колени, намекая, что пришло время кормить.

* * *

Позже, лежа в темноте на кровати в своей детской спальне, я проверила входящую корреспонденцию.

Юрист написал, что контракт с "Обливион стейшн инк" расторгнут, и неустойка составила половину стоимости контракта, то есть съела все мои сбережения, поскольку я отслужила менее половины положенного срока.

Я оплатила и согласилась с предложением подать иск по возмещению морального ущерба и вреда, нанесенного здоровью. Раз уж работодатель оказался настолько жадным, его следовало наказать деньгами.

Просмотрела и последние новости.

Большой транспортник-левиафан "Пер Гюнт" вернулся из пространства Терра Нуэва. Обмен грузами производился в одностороннем порядке, только с планеты на транспортник. Все грузы, которые имелись на борту, вернулись обратно на Фрейю. Фактически, корабль больше месяца находился в изоляции из-за контакта с пришельцами.

Как медик, я отлично понимала, это означало. Карантин. Изоляция. Фрейя из соображений безопасности отныне отрезана от остального обитаемого мира.

Контакт с эрргами мог иметь негативные последствия, начиная с отсроченного заражения инопланетными формами жизни и кончая войной, что вызывало вполне закономерные подозрения со стороны других человеческих колоний.

Второй новостью стало прибытие к нам двух скачковых торговых судов, которые были немедленно арестованы и досмотрены. На борту одного из них обнаружился литосферный зонд, произведенный на Терре изначальной. Капитан, не дожидаясь допроса, покончил с собой. В настоящий момент велось следствие.

Расписание от Родехусета и направление на общественные работы я отклонила. На ближайшие два дня я должна быть свободной. Хаоли просил показать ему пригород и пару достопримечательностей, так что совсем не оставалось времени. Придется поработать экскурсоводом!

Отчего-то посол не желал иметь дела со штатным специалистом из дипкорпуса и в его присутствии только досадливо морщился. Запах, что ли, не нравится? Дипломат был весьма любезен, но было сложно сказать, что таилось за его дежурной улыбкой. Эррги, очевидно, знали.

Пришло сообщение от дока Фредриксена. Я отметила удобные для посещения дни и часы. Завтра. Пожалуй, завтра вечером было в самый раз…

И меня сморил сон.

* * *

Во сне вокруг меня кружил второй кит. Негатив, зеркальное отображение того, что было на самом деле. Угольно-черный, в противоположность непорочной белизне и чистоте моего кита.

Внезапно черная клякса стала каким-то странным нихонцем с катаной, потом — Улафом, печальным и неприкаянным, а еще через секунду превратилась в Тошио.

Белый кит попытался вырваться и выйти из окружения, но у него не получилось. Холодный водоворот, поднятый черным китом, затягивал вглубь сна…

А потом черные угли вспыхнули звериным взглядом в ночи, и я увидела на месте черного кита Хаоли Этти. Серебристая лайка-хаска с несвойственной ей агрессией пришла на выручку белому киту. Пес с безрассудной яростью кидался в атаку, вырывая куски плоти у черного кита.

Красное на черном… Красиво и ужасно. А еще ужаснее был крик умирающего кита, который выбросился на берег моей памяти. Белый кит, оставшись в одиночестве, недолго наслаждался долгожданной свободой. Он подплыл к самому берегу и тоскливо запел о том, чего не вернуть.

Окровавленная лайка сидела у самого края полыньи. Она слушала, слушала, а потом тоже запела, поднимая морду к небу. Вой уносился ввысь, в глубокую бархатную черноту, усыпанную бисером звезд.

Льды давили и сжимали полынью, которая делалась все меньше и меньше. Обеспокоенная лайка бегала вдоль кромки и била лапой по тонкому льду.

Тут вдали показалась человеческая фигура. Никогда до этого в моих снах не было людей. Я узнала его. Док Фредриксен!

Отчего-то он был не в зеленой спецодежде, а в белом, как и весь окружающий мир. Но его руки! Руки настоящего художника, мастера своего дела. Без перчаток, артистичные и такие же нетерпеливые, как и он сам. Док не боялся запятнать себя кровью, ведь потом ее можно смыть с ледяной купели.

Пес повернулся к чужаку и угрожающе зарычал. Кажется, он защищал кита от всего мира. Доктор, не обращая внимания, невозмутимо достал из футляра ланцет и начал препарировать китовые останки, лежащие на льдине…

* * *

Утром мы с мамой встали пораньше, чтобы приготовить завтрак.

Дедушка с аппетитом наворачивал мисо-суп с рисом, папа и брат — сэндвичи с кофе. Я же ограничилась чашкой кофе, такого крепкого и сладкого, что глаза сами собой открылись навстречу новому дню.

Потом мы убрали со стола. Мама собрала остатки трапезы в бенто и вместе с отцом отправилась на флаере в столицу. Эрик ушел работать на второй этаж, заменив у терминала маму.

— Хельга, — остановил меня старик.

— Да, дедушка!

— Побудь еще немного со мной.

Я налила еще кофе, уселась рядом и приготовилась слушать.

— Ты долго отсутствовала, — сказал он.

— Да, дедушка, — кивнула я.

— Я дал тебе достаточно времени побыть самостоятельной, — продолжил дед. — И в результате чуть не потерял тебя!

— Простите, дедушка.

Я не помнила себя со стыда. Пожалуй, в этот миг я ощутила себя не зрелой женщиной, разменявшей четвертый десяток, а сопливой школьницей, которую распекают за нерадивость.

— Хорошо. Вижу, что ты раскаиваешься, — сменил гнев на милость старик. — Проверь свою почту. Я сбросил несколько файлов из брачного агентства. Надеюсь, тебе хватит одного дня, чтобы ознакомится.

— Дедушка!

Теперь я не на шутку разозлилась. Я знала, что он так поступит, но не ожидала, что так скоро.