Карнавал сомнений (СИ) - "Карин Кармон" - Страница 54

‎— Насколько это плохо, Лиам? ‎

‎— Для нас — очень, — его голос звучит тише и мягче. Таким тоном врач сообщает пациенту, что тот смертельно болен: ‎— Мама подтвердила, что нож исчез в тот же день, когда погиб отец. ‎Согласно её показаниям, он всегда брал его с собой вместе с табельным оружием, носил на ремне, но ни среди вещей, ни вокруг тела, ни в машине нож не ‎нашли.‎ Решили, что он затерялся в снегу… Тогда это было не так критично.

‎— А теперь вдруг стало?

Лиам кивает.

— Почему?

‎— Потому что отца и меня нашли вы: Майк, ты, Логан и Стив. Теперь Лински ‎считает, что нож забрал один из вас. Предположительно, мой брат, потому что именно он искал ‎ключи среди останков отца, чтобы открыть машину.

‎— Лински что?.. Охренел совсем?! ‎ ‎— Я с такой силой сжимаю стакан, что выдавливаю из него горячий кофе прямо на пальцы.

‎— Именно это я и спросил у него. Правда, использовал другой глагол, поэтому меня отстранили от дела и отправили в бессрочный отпуск. Ты в порядке?

‎— Да… — Я лезу в бардачок за влажными салфетками, встречаюсь взглядом с Лиамом. — Я могу для тебя что-то сделать?

— Придумай, как сообщить всё это Майку, чтобы он не ‎слетел с катушек. Особенно, если Лински решит озвучить ему свою версию событий.

Глава 16

Комментарий к Глава 16

Тиммиз (англ. Timmyʼs) — так на сленге канадцы называют сеть закусочных ‎‎«Тим Хортонс», названную в честь известного хоккеиста.‎‎

Торонто Блю Джейс (англ. Toronto Blue Jays) — профессиональный ‎бейсбольный клуб, базирующийся в Торонто, одним из официальных спонсоров ‎которого является сеть закусочных ‎«Тим Хортонс».‎

Дабл-дабл (агнл. double-double) — двойная порция сливок и сахара на ‎канадском сленге. Используется при заказе кофе.‎

«Красные мундиры» (англ. «red coats») — так англоканадцы называют Королевскую Канадскую Конную полицию (сокращённо КККП) из-за их красной формы.

КККП или Королевская Канадская Конная полиция (англ. Royal ‎Canadian Mounted Police, сокращённо RCMP) — федеральная полиция Канады и ‎одновременно провинциальная полиция большинства канадских провинций, в том ‎числе Альберты, где обладает многочисленными федеральными полномочиями. ‎КККП — единственное в мире полицейское образование, обладающее законными полномочиями на международном, государственном, провинциальном и муниципальном уровнях.

…Буря утихла поздно вечером. С улицы больше ‎не ‎доносился ‎протяжный ‎вой ‎‎метели, в окна не бился вихрь снежинок, а на ‎ослепительно голубом небе ‎ярко светило ‎солнце. Светило, но совсем не грело.

С самого утра все были заняты поисками ‎Райана с ‎Лиамом, ‎которые так и не вернулись из ‎Эдмонтона. ‎ Папа твердил, что всё обойдётся, но я почему-то ему не ‎верила. ‎Майк, кажется, ‎тоже. Его ещё ночью привезла к ‎нам Ирэн.

Почти неделю мы торчали безвылазно по домам — школу из-за бурана ‎отменили. ‎И Брэдли не ‎придумал ничего лучше, как с самого утра отправиться к ‎‎замёрзшему ‎водопаду, пока взрослым было не до нас. ‎Стив, как всегда, поддержал затею друга и заявил, что ‎Майк ‎обязательно обрадуется такой прогулке, а вот мне лучше остаться с Эми.

Я сразу же послала его на фиг. Вот ещё! Сидеть дома… Слишком тоскливо и скучно. ‎У младшей сестры уже третий день ангина с высокой температурой. Мама даже не ‎разрешала ‎ей ‎вставать с ‎постели, а телевизор с настольными играми мне давно ‎надоели. ‎Поэтому я увязалась с мальчишками к реке.

Ну и намело! ‎

Я замедлила шаг, озираясь по сторонам. Знакомый лес выглядел чужим, пугающим и одновременно сказочным. Высокие ‎ели ‎степенно замерли, на пушистых ветках — полно снега. Стоило ‎задеть ‎одну из них, как за шиворот и на голову обрушивалась настоящая лавина. ‎ ‎

А ещё было ужасно холодно. ‎Щёки ‎горели, ‎от ‎искрящегося снега слезились глаза, ‎щуриться ‎бесполезно — не ‎помогало. Я уже не раз успела пожалеть, что вышла из дома. ‎При каждом вдохе внутрь проникал ‎колючий, ледяной воздух и обжигал пересохшее ‎от ‎‎долгой ходьбы горло.‎ Чтобы совсем не околеть и не увязнуть в огромных сугробах, я уткнулась носом в мягкий шарф и семенила за Майком. Чуть ли не на бегу облизывала шершавые губы, и тонкая кожица, ‎едва успевшая затянуть глубокие трещинки, ‎не выдерживала, во рту ‎появлялся отвратительный привкус крови. ‎Приходилось сплёвывать слюну прямо в снег, зябко сжимать ‎‎заледеневшие даже в тёплых варежках пальцы в кулаки и прятать их поглубже в ‎широкие ‎карманы куртки…

‎— Всё равно не понимаю, как нож мог оказаться у убийцы спустя столько лет, — ‎глухо говорит Лиам, ‎возвращая меня в реальность. Со вздохом добавляет: — Я бы ‎поставил на то, что кто-то заранее его выкрал. Или забрал из дома позже… Но мама ‎уверена, что отец никогда с ‎ним не расставался, значит, не мог оставить. Тем более, ‎потерять. Она вообще утверждает, что папа доверял ножу больше, чем ‎пистолету. В ‎чём-то она права…‎‏

‎— Почему?

‎— За каждую ‎израсходованную ‎пулю из табельного оружия ‎приходится строчить отчёт, доказывать, что, мол, не было выбора и пришлось ‎стрелять. С охотничьим ножом — проще. Особенно, если умеешь с ‎ним обращаться. Только отца ‎это не спасло…

‎— Не спасло. ‎

‎— …а это тоже наводит на определённые размышления. ‎

‎— В смысле? ‎

Лиам залпом допивает остатки кофе. Мнёт пальцами пустой стакан. ‎

‎— Я много об этом думал. Не раз говорил с Майком, и брат со мной согласен. ‎Есть что-то странное в том, что… вернее, как случилось. Допустим, отец торопился, ‎хотел вернуться домой до темноты. Но шоссе перекрыли из-за бурана, ‎образовалась пробка, и он решил поехать через лес по объездной. Допустим, не ‎справился с управлением. Мёркури занесло, вышвырнуло на обочину и перевернуло. ‎А вот дальше — никакой логики, — Лиам хмуро смотрит на меня. — Получается, он ‎выбрался из машины и пошёл в лес. Зачем? Заблудился? Не заметил стаю волков? ‎Почему не вернулся сразу же обратно? Имея при себе пистолет и охотничий нож, просто ‎позволил себя сожрать? Чушь какая-то!‎ Он же опытный охотник.

‎— Может, он был сильно ранен? Волки учуяли свежую кровь и…‎

Лиам нервно передергивает плечами: ‎

‎— Отец — не дурак, не стал бы отходить от машины. Тем ‎более, так далеко от дороги. Не бросил бы меня там одного. Если только…‎

Пауза затягивается, и я не выдерживаю:

‎— Если что? ‎

Лиам отвечает не сразу.‎

‎— Если с нами не было кого-то ещё, — наконец произносит он. — Дорого бы я дал, ‎чтобы вспомнить хоть что-то.

Я тоже.

…Мы забрались почти по пояс в снег. Где-то здесь должна была проходить объездная дорога. Так уверял Майк, но с каждым ‎шагом я верила ему всё меньше. ‎

Брэдли со Стивом плелись позади нас, о чём-то тихо переговаривались. Слишком далеко, чтобы разобрать хоть слово, и я больше не пыталась ‎прислушаться. Все мои силы уходили на то, чтобы не отставать от Майка, а он, ‎вместо того, чтобы вернуться, упрямо продирался сквозь сугробы дальше в лес. ‎И вдруг замер как вкопанный. ‎

Я не успела замедлить шаг и со всей дури врезалась в его спину лбом. ‎Поправила съехавшую на бок шапку, пробормотав извинения. Терпеливо ‎переступила с ноги на ногу, дожидаясь, когда Майк снова тронется в путь.

‎— Это… это ведь папина машина, правда?.. — Он ‎продолжал стоять, на что-то мне указал впереди себя, но я ничего не сумела разглядеть, кроме макушек высоких елей.

‎— Где? — Я попыталась приподняться на носки, чтобы заглянуть через его плечо — Майк был гораздо выше меня.

‎— Там…‎

Я перехватываю хмурый взгляд ‎Лиама, аккуратно, чтобы не обжечься, отпиваю из картонного стаканчика. ‎Зря ‎‎опасаюсь — ‎кофе уже успел остыть. ‎

‎— ‎‎Ты совсем ничего не помнишь?

‎— Неа, — мотает головой он. — А ты?

‎— Смутно. — Я виновато пожимаю плечами. От моих воспоминаний никакой пользы, они лишь бередят старые раны. ‎Размытые образы яркими вспышками ‎возникают перед ‎глазами, водят ‎замысловатый хоровод, дразнят запахами и ‎звуками. ‎Я ‎отчаянно ‎пытаюсь ухватиться хотя бы за один из них, ‎‎чтобы ‎восстановить в памяти ‎подробности, но мои детские ‎‎впечатления ‎оказываются слишком ‎неуловимы. Они ‎мелькают, как кадры старой ‎‎выцветшей ‎киноплёнки, обрываются, ‎сменяясь ‎новыми и снова пропадая. ‎— Надо спросить ‎Логана. Мне кажется, если кто и может вспомнить что-то полезное — это он.