Лилия для герцога (СИ) - Казакова Светлана - Страница 39

— Всё хорошо, — промолвила я, улыбнувшись ему в ответ.

— Больше не думаете о возможных причинах для развода? — усмехнулся он понимающе. — А ведь я говорил, что вам действительно повезло! Лучшего мужа, чем герцог де Россо, и представить нельзя!

Я нахмурилась. Что-то чересчур часто мне сегодня твердили о моём везении. То Ортензия, то вот он. А ведь я так и не поговорила с герцогом о том, что мне в пылу ссоры заявила баронесса де Кастеллано. Почему она не сомневалась в том, что ему вынужденно пришлось жениться на мне? Только ли из зависти и стремления вбить клин между нами? Или же на то имелись другие причины?..

— Но, конечно, вашему супругу с вами тоже повезло. Красивая и покладистая жена, к тому же ещё и образованная! Да он просто счастливчик!

— А что насчёт тех странностей, о которых вы говорили прежде? — напомнила я. Может быть, то, на что намекал поверенный тем вечером, касалось запертой комнаты и когда-то жившей там хальфданки?.. — Вы что-то знаете? О колдовстве и… Пожалуйста, расскажите мне!

— Полноте, ваша милость, то всего лишь слухи да суеверия! Поговаривают, что замок герцогов де Россо проклят. И будто душа одного из его прежних владельцев, покойного мужа госпожи Ортензии, не находит себя покоя из-за грехов, которые он якобы совершил и передал потомкам. Что верно, то верно — человеком он был суровым, все это подтверждают. Однако все в те незапамятные времена старались бороться с колдовством, и вот, как видите, теперь в нашей стране нет ни одной демонской любовницы!

— Ничего не понимаю, — покачала я головой. — Вы говорите о дедушке Себастьяна? Но разве он…

— Вам всё ещё не рассказали? Сейчас-то, думаю, вы уже имеете право знать об истории семьи, к которой принадлежите. Господин Джеронимо де Россо являлся одним из тех, кто разыскивал колдуний и вершил суд над ними, послужив этим своей стране не хуже, чем доблестные предки. Сын его этим не занимался, а вот внук, как вам, должно быть, уже известно, состоит на королевской службе. И когда объявился культ…

— Гаттини! — окликнул его голос герцога, прозвучавший так, что не только его поверенному, но и мне захотелось втянуть голову в плечи. — Кажется, я нанял вас не для того, чтобы вы мололи языком. И сейчас у нас ещё достаточно дел.

— Конечно! — отозвался мой собеседник, имя которого я, услышав снова, наконец-то оживила в памяти, и зашагал к Себастьяну. Герцог в эту минуту выглядел так строго и внушительно, что мои недавние мысли о том, что воспитанием его занималась бабушка, вновь напомнили о себе. Однако на меня мой супруг посмотрел с большей теплотой.

— Я сам расскажу тебе обо всём, что ты должна узнать, — произнёс он, и я кивнула, соглашаясь. А что мне ещё оставалось делать? Не капризничать же прямо в коридоре на потеху слугам, желая непременно здесь и сейчас дослушать рассказ поверенного, породивший больше вопросов, чем ответов.

Некоторое время я продолжала стоять на одном месте, глядя в спины уходящим мужчинам. После случившегося на душе стало так тяжело, точно на неё навалился огромный камень. Недавнее ощущение счастья и уверенности в будущем постепенно таяло, как снега Хальфдана под палящим солнцем моей родины. Даже цветы, которая я лично поставила в вазу, уже не радовали. Вернувшись в свою комнату и скользнув по ним мимолётным взглядом, я потуже затянула на ладони надоевшую повязку и легла на кровать поверх покрывала. Вспомнилось вдруг, как Себастьян заворачивал меня в него в ванной, пока я дрожала от страха и неизвестности. Теперь-то я знала, что в ту ночь мне ничего не грозило, ведь на тот момент мы не совершили положенных обрядов, и всё же ещё тогда я чувствовала его мужской интерес ко мне, желание прикоснуться, провести наедине целый вечер, в который мы могли бы лучше узнать друг друга.

И, может быть, если бы не внезапный приезд баронессы…

Отогнав представший перед внутренним взором образ Виенны де Кастеллано, я снова подумала о словах господина Гаттини. Выходит, при жизни супруг Ортензии преследовал и казнил обвинённых в колдовстве женщин? А что за культ, о котором упомянул поверенный? Он как раз перешёл в своём рассказе к тому, что касалось не прошлого, а настоящего времени. И нынешнего герцога де Россо, моего мужа…

У меня даже голова разболелась от этих размышлений. Янис, помнится, говорил, будто сам расскажет Себастьяну о моём колдовском даре и наших с хальфданцем уроках, однако теперь я засомневалась в том, что ему следовало это сделать. Ведь, если хоть на миг допустить, что герцог поддерживал точку зрения его дедушки и Ортензии, тогда всё осложнялось ещё больше. Одно дело — состоять в дружеских отношениях с северным колдуном, когда-то спасшим ему жизнь, и совсем другое — быть женатым на колдунье. Не каждый согласился бы на такой риск.

Я действительно почти ничего не знала о любви. Меня воспитывала не семья, а обитель, наставницы которой давали обет безбрачия. Но одно я знала точно — любовь невозможна без доверия. А пока ни Себастьян не знал обо мне всей правды, ни я о нём. Так, значит, о чувствах между нами ещё и говорить рано?..

Мой затуманенный слезами взгляд снова остановился на цветах. Являлись ли они подарком моего супруга? Может быть, он захотел сделать мне приятное, уделить внимание, несмотря на его занятость?

В дверь постучали.

— Ваша милость! — заглянула в комнату горничная. — Портниха приехала, ждёт вас. Что такое, вы плачете?

— Ничего подобного, — отозвалась я. — Просто что-то попало в глаз. Передай ей, что я уже иду.

На сей раз наряды для меня уже не планировали шить из грубоватого на ощупь недорогого материала. Портниха привезла всё самое лучшее, что только смогла отыскать. Должно быть, она ожидала от меня восторгов и благодарностей, однако я лишь мельком глянула на разложенные передо мной рулоны ткани и сказала, что подобрать фасоны они с бабушкой герцога могут и без моего участия.

— Но разве вам не хочется лично поучаствовать в изготовлении вашего гардероба? — изумилась женщина. — Вы ведь в столицу поедете! С самим королём встретитесь!

— Мерки с меня вы уже сняли, а расплачивается с вами госпожа Ортензия, так что с ней все вопросы и решайте, — произнесла я в ответ. Сейчас мне было совершенно не до платьев. — А сейчас простите, я нехорошо себя чувствую.

Портниху я оставила, но в свою спальню не вернулась. Мой путь лежал туда, где, я не сомневалась, когда-то жила та молодая женщина из Хальфдана. Как и в прошлый раз, дверь легко приоткрылась, впуская меня. Но в настоящий моментм не не хотелось просто оплакивать здесь свою и чужую судьбу. Меня обуяла жажда деятельности, и я принялась обыскивать комнату, сама не зная, что именно хочу в ней найти.

Поднятая моими руками пыль летела во все стороны, пока я обшаривала ящики покосившегося секретера, перетряхивала изъеденную молью одежду в шкафу и переворачивала матрас на поскрипывающей от такого обращения кровати. Увы, ничего интересного не обнаружилось. Когда же я, вконец отчаявшись и чихая от забившихся в нос пылинок, села на постель с выпавшим из одёжного шкафа платьем в руках, из его кармана вдруг выскользнул и стукнулся об пол какой-то ярко блеснувший небольшой предмет.

Подняв неожиданную находку, я принялась жадно её разглядывать. Это оказалась тяжёлая металлическая подвеска на вытертом кожаном шнурке. Должно быть, после того, как тот порвался, владелица засунула украшение в карман, да там и оставила, позабыв.

Сама подвеска была искусно выполнена в виде дерева, ветви и корни которого переплетались в причудливом узоре. В драгоценностях я не слишком-то разбиралась, однако вспомнила, что нечто подобное уже видела. На рисунке в книге! А если эта вещица происходила из Хальфдана, то наверняка принадлежала когда-то той женщине. Я провела по граням подвески, обрисовывая кончиками пальцами изящную вязь, и внезапно ощутила в них знакомое покалывание. Колдовство во мне пробуждалось, откликалось на невидимые волны энергии, что исходили от украшения. Держа его в ладони, я чувствовала, что становлюсь сильнее с каждым мгновением, и это ощущение дурманило, наполняло неведомым прежде могуществом и уверенностью в том, что мне всё по плечу.