Пасть: Пасть. Логово. Стая (сборник) - Точинов Виктор Павлович - Страница 37

Накануне соседи по Тополиной привезли огромную кучу дров, загромоздившую всю улицу – клятвенно обещали возмущенным автовладельцам расколоть и убрать в ближайшее время, не успели – и к гибнущему дому пожарным не проехать.

Олег безошибочно выбрал день «Д», недаром долго готовился: белые июньские ночи никак не годились; позже, на исходе лета и в начале осени, хозяева бдительно стерегли сады, огороды и картофельные делянки; и лишь когда небогатый дождями теплый октябрь плавно переходил в ноябрь, пришло время для дела.

Может, он подождал бы несколько дней, полнолуние было на подходе, под прожектором полной луны проводить операцию никак не хотелось, – но синоптики пообещали резкое ухудшение погоды, со снегом в конце недели, и заверяли, что густые тучи в ближайшее время ни за что не развеются. Скользить темной тенью по белому снегу – чистое самоубийство, за версту видно, да тут еще нежданно повезло с этими дровами – и Олег начал методично выполнять план «Оборотень».

…На пересекающую речку дорогу, под свет фонарей, он не стал выходить, прошел под мостом, осторожно ступая – здесь имели обыкновение швырять под откос всевозможный хлам, ненужное старье, свернуть ногу можно мигом…

Но все обошлось, благополучно вышел из поселка, дальше дома вдоль Кузьминки не стояли. Выше по течению справа вплотную к речке подступал старинный Александровский парк, слева, на небольшом отдалении – металлическая, с колючей проволокой поверху, ограда учхоза.

Стоило остановиться и перевести дух – пожар остался далеко позади, криков и шума не слышно, но слабый отблеск на ночном небе показывает, что веселье на Тополиной продолжается…

Он присел на траву, убрал «тозовку» в рюкзак, аккуратно опять замотав в тряпки, – больше не понадобится. Если что – он мирный турист, заплутавший в темноте и пропустивший последний автобус.

Стянул бахилы, в которых мирные туристы обычно не щеголяют, аккуратно свернул и сунул в пакет к драным перчаткам – им и кое-чему еще суждено сгореть в глубокой сухой яме, заранее выбранной на маршруте, огня из которой никто не увидит.

Эмоций никаких не было: ни торжества от удачного дела, ни запоздалого страха… Правда, Олега бил сильный озноб – но это добрался холод ночи, которого до сих пор он не чувствовал, хотя специально оделся легко – чтобы не взмокнуть от немалых нагрузок, долгой ходьбы и бега. И сейчас, когда пришлось остановиться, стало ясно, что в нетолстом комбезе, надетом на рубашку, двигаться надо безостановочно.

Он вспомнил про фляжку, достал, сделал три долгих глотка – теперь можно… Ох, как он напьется следующей ночью, когда все закончится…

Вся неуверенность Руслана мгновенно куда-то делась, исчезла, испарилась – затормозил плавно, чтоб не сбить Осе наводку луча – и тут же уверенно выдернул пистолет из пружинного зажима – валить тварь должен был напарник, а он подстраховывать и при необходимости добить.

– Смотри, во-он там залег… Жирный… – сказал Оса тем же негромким напряженным голосом.

– Кто жирный? – спросил Руслан, начиная понимать, что тревога ложная.

– Да заяц же! Подстрелим?

– Ну тебя… не за зайцами ездим. Да и не отпишемся потом за… за спецпатроны, – Руслан медленно отходил от всплеска адреналина в крови.

– Ерунда, – уверенно сказал Оса, переламывая вертикалку. – Я на такой случай пару обычных захватил.

Чем снаряжены спецпатроны, Осе знать не полагалось. Но он еще неделю назад разобрал один и внимательно исследовал содержимое. А собрав обратно, прихватил из заряда одну странного вида картечину. В ювелирном его догадку подтвердили – маленький шарик оказался изготовлен из серебра. Не слишком чистого, почти технического, но серебра. Факт этот наводил на интересные размышления.

…Говорят, что подстреленный заяц кричит жалобным, чуть ли не человеческим голосом. Но тот, что в несчастливый для себя час подвернулся под луч прожектора Осе, повел себя нетипично – не издав ни звука, сделал большой прыжок в сторону, крутнулся по траве и неподвижно вытянулся. Оса вновь переломил ружье, вернул на место спецпатроны и открыл дверцу «Нивы».

– Подстрахуй, пойду подберу…

Руслан, держа снятый с предохранителя пистолет в опущенной руке, застыл у крыла машины, тревожно поворачиваясь то в одну, то в другую сторону.

Почему-то сейчас вероятность повстречаться с тварью казалась ему куда выше, чем каких-то десять минут назад. Ночь выглядела не такой, как из теплой кабины – подступила, окружила, обволокла – обманчиво тихая, обманчиво спокойная. И опасная, смертельно опасная. Где-то в ночи кралась на мягких лапах косматая и безжалостная смерть – медленно, как останавливающийся шарик рулетки – чей номер выпадет сегодня?

Оса приближался к жертве своих охотничьих инстинктов осторожно, держа двустволку наготове и внимательно поглядывая по сторонам. И даже далеко обошел высокую поросль бурьяна, явно опасаясь внезапной атаки. Руслан, знавший, с какой скоростью атакует оборотень, усмехнулся.

Но все обошлось, Оса вернулся целым и невредимым, высоко подняв за длинные уши незадачливого обитателя полей. Когда он грузил трофей в багажник «Нивы», рассуждая о плюсах и минусах различных способов кулинарной обработки зайчатины, Руслан коснулся его рукава:

– Смотри!

Слева от дороги, километрах в двух, а то и в трех от них – точнее ночью и не определить – поднималось к темному горизонту зарево – отсюда казавшееся небольшим и не опасным, даже каким-то манящим – как далекий костер в степи, заставляющий запоздалого путника быстрее переставлять усталые ноги. Две минуты назад зарева не было.

– В Александровской, – уверенно сказал Оса. – Деревянный дом…

Он не сомневался – приходилось видеть, как горят в ночи дома из разных материалов. И поджигать приходилось.

– Может, подъехать? – предложил Оса, не то рассуждая сам с собой, не то спрашивая у Руслана – и сам не зная, почему его туда тянет.

– Незачем светиться. Искать там нечего. Наш объект к пожарам отношения не имеет…

Руслан ошибался. Порыскать в районе пожарища им очень даже стоило.

Второй этап агонии дома наступил еще восемь лет спустя, когда из странствий, наполненных приключениями, заявилась кузина Олега, – по его мнению, весьма умная и талантливая сучка.

Приключения были в основном амурного плана и вернулась двоюродная сестричка в изрядно ощипанном виде – потеряв мужа, любовника, жилье и безвозвратно порушив карьеру международной переводчицы. Герой одного из ее романов был женат на партаппаратчице, оказавшейся на редкость склочной бабой, и чеки «Березки» остались кузине-вертихвостке сладким напоминанием о накрывшейся загранице.

Но шустрая поблядушка хорошо владела искусством приземляться на четыре лапки – лихо прописалась с малолетним сыном в квартире, где жили две ее и Олега тетки.

Повторилась старая история про зайца, лису и лубяную избушку: как-то незаметно две тетушки-старушки оказались в Александровской – сначала на лето, затем и навсегда. Тут выяснилось, что идеальный летний дом для круглогодичного жилья не подходит – не больно сладко бегать в мороз в дощатую уборную и за водой на колонку. Да и печь, чтобы поддерживать мало-мальски пригодную для обитания температуру, жрала дрова в неимоверных количествах.

Олег помогал, чем мог: постоянно возился с дровами, залатал прохудившуюся крышу, хотя бывал здесь все реже, занятый на фазенде отца – к тому же характер тетушек с годами не улучшался, все чаще слышались намеки, что дом принадлежит не ему и даже не его матери – так что особенно выкладываться не стоило, тем более что завидущая кузина, похоже, положила глаз и на загородную недвижимость…

Но тут она маленько просчиталась – упорные пенсионерки мерзли и голодали (как раз шизофрения перестройки закончилась свистопляской цен), но умирать и оставлять наследство не собирались – и в конце концов обменяли дом на трехкомнатную квартиру в отдаленном райцентре области. Сильно продешевили – цены на дома в пригородной зоне росли как на дрожжах…