Заледеневшая (ЛП) - Вудс Эдриенн - Страница 15

— Какое еще может быть объяснение?

— Ну, например, ты была Грозовым Ударом.

Это только подняло больше вопросов о том, почему Фокс преследовал отца. Это тоже многое объясняло. Наверное, из-за Фокса мы так много переезжали.

— Ты когда-нибудь пыталась найти своего отца на этой стороне?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, найти его. Посмотреть, есть ли у тебя семья, которая все еще живет здесь.

— Нет, теперь, когда ты упомянул об этом, это никогда не приходило мне в голову, — сказала я. — Честно говоря, я не знаю, с чего начать.

— Я могу помочь тебе, если хочешь.

Я ахнула.

— Блейк Лиф предлагает мне помощь. Что об этом думает Табита?

Он засмеялся.

— С Табитой было бы проще. Она безумно умна, когда дело доходит до поиска вещей.

— Ммм. Хотя она не большая моя поклонница.

— Елена, она не большая поклонница многих людей.

— Поэтому вы так хорошо ладите друг с другом?

— Может быть, — он игриво поднял глаза.

Я хихикнула. Как это мог быть тот же человек, который так меня ненавидел? Мой желудок сжался, когда другая мысль пришла в голову. Какова была настоящая причина всего этого?

Мы оставили наше место на горе, немного покружив и поныряв в прохладном воздухе.

Когда мы приземлились, я пошла с ним в комнату Табиты, и он был прав насчет нее. Она протестовала, как сумасшедшая, когда Блейк попросил ее, и по какой-то причине он переключился на латынь и вроде как уговорил ее помочь мне.

Она просто свирепо посмотрела на меня и процедила, что встретится со мной в библиотеке в восемь, прежде чем топнуть ногой. Блейк вошел в ее комнату, но помахал мне, неуклюже пытаясь не рассмеяться.

Это заставило меня улыбнуться, когда я спустилась по лестнице обратно на четвертый этаж.

Когда я вошла в нашу комнату, я увидела Бекки и Сэмми, смотрящими «Кинжал любви».

— Итак, как продвигаются занятия? Уже заключила мир с Рубиконом?

— С которым? — спросила я Сэмми, и обе девушки рассмеялись.

— Да, думаю, оба в порядке. Вы никогда не поверите, что я собираюсь сделать сегодня.

Обе девушки уставились на меня.

— Это не так, — сказала я и засмеялась, поскольку могла только предположить, что они думают о Блейке. — Табита поможет мне узнать, откуда я родом.

— Табита. Табита Блейка? — недоверчиво спросила Бекки.

— Да.

— Как, во имя всего святого, ты заставила ее помочь тебе?

— Никак, твой брат попросил ее.

— Мой брат?

— Он не такой уж и плохой. Он сказал, что помогая мне и тренируясь к Варбельским играм, он держит свою темную сторону под контролем.

Бекки саркастически рассмеялась.

— Это та сказка, которую он тебе рассказывает?

— Это не сказка.

— Елена, он в двадцать раз хуже, чем был Люциан, и он проводит каждую ночь, как медведь с больным зубом.

— Он не такой, когда мы тренируемся.

Сэмми уставилась на Бекки огромными глазами.

— Вот черт.

Бекки начала смеяться и пригубила чашку с чаем.

— Что?

— Моя мама была права насчет него.

— Это не похоже на вас двоих. Он даже сказал мне не влюбляться в него.

— Он сделал это?

Бекки изогнула губы в полуулыбке.

— Да, зачем говорить это кому-то, если хочешь добиться своего?

— Какой он? — поинтересовалась Сэмми.

— Должна признать, я никогда не видела, чтобы твой брат так много смеялся.

Подруги переглянулись.

— Что еще?

— Ну, что еще? Мы разговариваем, вот и все.

— О чем? — упорствовала Сэмми.

— О том, кто мы такие. Мы оба Рубиконы, и я не знаю. Вы, ребята, всегда все так запутываете.

— Елена, это очень важно. Ты никогда не задумывалась, почему он с тобой другой, но со всеми остальными он такой же придурок? Он ничуть не изменился.

— Это неправда, он изменился.

— Да, это так, — сказала Бекки.

— Бекки…

— Это Рубикон, — сказала Сэмми.

— Что?

— Это должно быть так, Елена. Зачем еще ему с тобой тусоваться? Твой дракон действует на моего брата успокаивающе.

— Тогда это хорошо, правильно?

— Хорошо для кого? — Бекки вставила свои две копейки.

— Может, хватит уже об этом? — мое лицо ожесточилось, когда я подумала о Люциане. — Это не так.

— Извини, я не это имела в виду. Я знаю, ты любила Люциана, но ты должна двигаться дальше.

— Однажды, когда придет подходящий человек. Но это не Блейк Лиф.

— Хорошо, — она согласилась, и я оставила их смотреть фильм.

После обеда я встретила Табиту за одним из компьютеров. Ее белые волосы были забраны в небольшой хвостик. Она отращивала его в последнее время, и челка закрывала ее ледяные глаза. Девушка действительно была великолепна.

— Привет, спасибо…

— Я делаю это ради Блейка, больше никого.

— Ладно, — сказала я и поставила стул рядом.

Некоторое время было тихо, а потом она уставилась на меня.

— Что?

— Ты хочешь, чтобы я высосала из пальца твою фамилию?

— Ой, извини. У меня есть только имя моего отца. Герберт Уоткинс.

— Это его единственное имя?

Я кивнула.

— Когда он родился?

— Я не знаю точного года, так как ему могло быть 400 лет, но день рождения был 5 февраля, и он говорил 1969 год.

Она нетерпеливо вздохнула и продолжила задавать все больше вопросов, на которые я не знала ответов.

Ее пальцы печатали на клавиатуре так быстро, я не могла увидеть, что она делала. Все, что я знала, это ответ компьютера: «нашлось 0 результатов ".

— В этом нет никакого смысла.

— Почему?

— Как будто твоего отца никогда не существовало, Елена.

— Может быть, он не жил в Пейе.

Она набрала только его имя и фамилию с несколькими другими кодами рядом с ними, и через три минуты страницы и страницы, полные Гербертов Уоткинсов, заполнили экран.

— Просмотри их, если найдешь правильного, тогда я постараюсь узнать больше.

Она нажала «печать» на экране, а потом встала и вышла из библиотеки.

Шестьсот восемь страниц Гербертов Уоткинсов и их изображений образовали впечатляющую кучу бумажной работы.

Я взяла целую пачку и ушла в свою комнату.

Бекки и Сэмми не могли даже помочь, так как они понятия не имели, как выглядит папа, а когда около двенадцати мои глаза начали гореть, мы решили оставить это на следующий день.

Завтра мы могли бы поискать снова, он должен быть где-то в этой куче. Я бы выяснила, кто такой Герберт Уоткинс.

Глава 8

В воскресенье около одиннадцати девочки уехали с Джорджем и Дином. Я не хотела идти, поскольку была бы просто пятым колесом, и тот факт, что они попросили меня приехать, взволновал меня больше, чем следовало бы. Даже поиски мне пришлось продолжить через силу.

По какой-то причине я продолжала думать о Блейке. Желание быть рядом с ним еще больше расстроило меня, потому что это было чувство, которое не имело никакого смысла.

Я точно знала, что не могла влюбиться в него. Я пообещала ему, но не могла перестать считать часы, пока не увижу его снова.

Что насчет Люциана, что это значит? Разве я не переживала из-за него так сильно, как думала.

Нет, я в это не верила. Я любила Люциана, но с Блейком это чувство было похоже на то, что я чувствовала с Полом. Это было запутанно и непонятно.

Я разорвала пару бумаг, и ненависть снова наполнила мое сердце, когда я думала о том, что сделал Пол. Как я могла испытывать к нему чувства? Мы почти поцеловались. Мое благоразумие вернулось в тот день внутри пещеры. Я плюнула ему в лицо, когда он упомянул об этом и… задохнулась.

Мы почти поцеловались, и Люциан услышал об этом прямо перед смертью.

Более темное чувство появилось и полностью захватило меня. Изображения ломающейся кровати и рвущегося ковра оказались вспышкой; дальше последовала одежда. Мое сердце бешено стучало в груди, но в то же время то, что я чувствовала, было хорошо. Я чувствовала себя удовлетворенной, и когда уперлась спиной в стену, то съехала по ней вниз. Я зажала голову между коленями. Гнев снова поднялся.