Желтый дьявол
(Т. 1 ) - Мат Никэд - Страница 6

Баронесса и врач осторожно вылезают из сарая и ползут к стене.

Двадцать шагов часового в ту сторону — десять шагов беглецов вдоль стены. Так — шаг за шагом. А вот и угол.

Выждав момент, врач перекидывает через ограду веревочную лестницу. Еще момент и баронесса уже наверху. За ней — врач.

Но не все совершается с заранее определенной регулярностью. Везде бывают исключения.

Неожиданно часовой оборачивается на пятнадцатом шагу и, моментально осмыслив происходящее, вскидывает к плечу ружье.

— Стой!.. Стой!.. — Пах!.. Выстрел. Резкий свисток часового.

— На помощь!

По эту сторону ограды валится тело врача, по ту баронессы.

В тот же момент к падающей баронессе подбегают несколько вооруженных людей.

Солнце в зените. Выжженная асфальтовая площадь. Никакой тени. Огромные пагоды буддийского храма нависли шапкой над парком Шид-зу. Напротив него ограда русского посольства в Пекине.

В изящном, бесшумном лимузине, к самому под’езду посольства подкатывает генерал Сизо. Через минуту из другого под'ехавшего автомобиля выходят генерал Семенов, барон Унгерн и полковник С.

Спустя некоторое время под'езжают еще два автомобиля. В стосильном Форде — посланник французский. На длинном Паккарде — английский.

Два образцово вышколенных мулата в золотом вышитых ливреях встречают прибывших.

— Господа, — говорит Кудашев. — Чехи восстали. Им там помогает Нюланс. Ну, а здесь как?

— О, здесь тоже, — заявляет французский посланник. — Мы уже получили директивы правительства. Королевство Англии также согласно субсидировать чехов.

— Гм… Зачем же только чехов? — недоумевает Семенов. — А здесь… нам… работающим…

— Господа, — перебивает его английский посланник. — Мы же не можем вмешиваться в русские внутренние дела…

— Ну, что ж, — говорит Кудашев, — мы будем работать самостоятельно и используем все возможности.

Барон Унгерн и генерал Семенов, переглянувшись, улыбаются. У Кудашева в лице тоже появляется что-то веселое, но глаза его хитро щурятся.

Похоже, что улыбнулся и генерал Сизо. Но может быть это просто показалось.

— Значит, деньги для чехов будут в ближайшие дни? — обращается Кудашев к французскому посланнику. — Разрешите мне их отправить?

— Я думаю, что мы их отправим совместно, — любезно отвечает француз.

Кудашев морщится, но тотчас же отвечает:

— О, пожалуйста!

Вечер того же дня.

Белогвардейцы все в сборе.

Неудачи последних дней сильно нервируют. Лазо загнал отряды белогвардейцев в Китай… Средств нет…

Ждут прихода Кудашева.

— А вы думаете, Кудашев даст? — спрашивает Семенов Унгерна.

— Даст, если спросишь, — отвечает Унгерн. — По правде сказать, мне что-то странным показалось его сегодняшнее согласие быть посредником между чехами и иностранцами.

— Ну, это он делал вид для иностранцев. А использование денег — вопрос другой…

— Вот именно! А Кудашев, пожалуй, не прочь их заполучить у иностранцев. Только… для себя. Вы меня понимаете…

— Неужели?..

Часовая стрелка ползет к двенадцати. Кудашева все нет. Он приезжает в половине второго. С нетерпением все его обступают.

— Сколько?

— Получили уже?

— Господа, — удивляется Кудашев. — Что за вопросы? Деньги я получу завтра. Сколько — еще неизвестно. И потом…

— Нам нужно немедленно обсудить вопрос об использовании этих денег, — заявляет Калмыков.

— Господа, — дайте мне докончить. Я совсем не намерен надувать иностранных представителей. Есть дела, в которых честь…

— Будет вам говорить о чести! — резко обрывает его Семенов. — Мы догадываемся о ваших планах. Деньги должны быть распределены между нашими организациями, или…

— Простите, я немного погорячился, — заметно убавив тон, говорит Кудашев. — Вы меня не так поняли. Я не прочь… Если только это будет возможно…

— Это будет подлостью! — совершенно неожиданно для всех заявляет полковник С. — Я никогда не соглашусь на обман наших союзников.

Все взгляды скрещиваются на полковнике С.

— Вы? Вы это говорите? — шипя от злобы выдавливает барон Унгерн. — Вы захотели служить французским собакам? Какому же богу вы веруете?

И прежде, чем присутствующие успевают опомниться, барон ударяет полковника кастетом в висок. Полковник, взметнув руками, падает глухо на ковер.

— Что вы наделали, барон! — бросаются к Унгерну присутствующие.

— Убил французского лакея! — отвечает Унгерн.

И, повернув свои злобные, налитые кровью глаза к Кудашеву, точно заканчивая какую-то мысль, он бросает:

— Деньги значит будут?

Небольшое замешательство среди офицеров быстро проходит. Те же люди, час тому назад рассуждавшие о высоких идеалах, любви к родине и прочем, сейчас прячут следы своего преступления не хуже заурядных убийц.

Залитый кровью ковер свертывают, засовывают в камин и сжигают. Барон Унгерн и генерал Семенов поднимают труп и несут на балкон.

Город еще спит. Особняк белогвардейцев белеет на откосе прямо над рекой. Мутный туман над водой голубеет утренним рассветом.

Нет разговоров. Молчанье. Могильщики всегда работают молча.

Барон и Семенов быстро раскачивают тело полковника и бросают его вниз.

Присутствующие напряженно следят за всеми движениями барона и генерала. Они не замечают, как сзади них, точно отделившись от стены, проходит на балкон какая-то фигура.

Это — генерал Сизо.

— Падаздите, пазвольте!

Он смотрит вслед брошенному трупу. Желтая маска его лица расплывается в уродливую гримасу, и он хлопает барона по плечу…

— Карасо, карасо… Очень карасо!..

Все глаза впились в каменное лицо японца. В глазах испуг и страх. Отвисшая нижняя челюсть Кудашева отбивает мелкую дробь.

— Да! Это — он… он…

А внизу балкона, покачиваясь на волнах реки Желтой, в утреннем тумане медленно уплывает тело полковника С. Неправильно отчеканивая русские слова, японец говорит:

— Японское… Императорское правительство… поручило мне… передать вам для продолжения военных операций против большевиков — один миллион иен.

Военный комиссар П. положил на стол измятый листок.

ПРИКАЗ

Командиру Аргунского полка — тов. Метелице.

1. — Сегодня ночью сделать кавалерийский рейд в тыл станции Манчжурии.

2. — Задержать эвакуацию семеновцев.

Лазо.

Присутствующие вопросительно взглянули на военного комиссара.

— Вы ждете комментариев, — говорит П. — Они просты. Лазо разбил семеновцев, загнал их в Китай и там произведет разоружение. Наша игра проиграна.

— Спокойно! Не все еще потеряно. — Солодовников выпрямляется за председательским столом. — У нас еще есть шансы. Во-первых, — чехи, восставшие хотя и не сплошным фронтом, но по всей России. Во-вторых, — взята Самара. Это начало хорошее.

— Это там, в России, — говорит П. — Но почему молчит Восток?

Японский поручик прищуривает глаза.

— Он скоро заговорит. Я имею поручение передать вам информацию о том, что консульский корпус уже подготовил восстание во Владивостоке. Оно состоится на днях.

— Значит тыл обеспечен, — говорит Солодовников. — Теперь ваша очередь, — обращается он к П. — В вашем распоряжении находится Иркутский военный сектор. Постарайтесь передать его без боя чехам.

— Но не будет ли это слишком рискованно, — колеблется комиссар П.

Японский поручик предупреждает его опасения.

— Японские и английские паспорта вам готовы. Деньги также. Генерал Сизо все предвидел.