Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 51

И они снова бежали, молча, сосредоточенно, обходя торговые ряды и детинец. По счастью, никто за ними не кинулся вдогонку. Коте на мгновение это показалось даже странным, ведь скоморохи наверняка обнаружили пропажу. А без диковинки их представление ничего и не стоило. Значит, что-то отвлекло их, что-то еще… Но что? Котя решила, что их всех заслуженно посадили в темный погреб, и практически успокоилась. Теперь все представало захватывающим приключением, которое горячило кровь.

— Ух… Погони, кажется, нет, — выдохнул Огневник, садясь на задние лапы, когда они все остановились у крепостной стены; вскоре он отдышался и спросил: — Так кто это? Кто мне помогал наравне с тобой?

— Моя судьба, — уверенно отозвался Вен Аур, и Котя ощутила прилив живительного тепла. Как надежно и красиво звучало это слово. «Его судьба». А он — ее судьба. И не стоило отнекиваться от этого. Разве не сама она твердила, что не надо усложнять жизнь? Теперь все выглядело простым. К тому же всех троих охватывала радость удачного побега. Огневник разминал затекшие крылья и поводил из стороны в сторону длинной шеей.

— Челове-е-ек, — протянул, он, цокнув языком. — Вот в чем дело-то. А я-то все думал… Точно человек? Не оборотень?

— Точно-точно, — кивнула уверенно Котя.

— Как ты попался им? Зачем ты ушел за Барьер? — спросил в свою очередь Вен Аур.

— Тебя спасать от Моля! — помрачнел Огневик. — Попался на Отрезанном Просторе. Чего только ни вынес… Я еще отомщу им, когда они отойдут от города.

— Только не здесь, — напомнила Котя обоим созданиям Хаоса.

— Так значит… ты остаешься среди этих мерзких созданий? — пренебрежительно скривился Огневик.

— Котя тоже человек, и она помогла тебе бежать, — напомнил Вен Аур.

— Допустим. Так что, дружище, ты идешь со мной или нет?

Огневик изящно взмахнул длинным хвостом, а потом расправил крылья и взлетел прямо на стену, непринужденно уцепившись коготками за дерево.

— Нет. Я остаюсь, — решительно ответил Вен Аур и приобнял Котю за плечи.

— Будь осторожен, у людей что-то неспокойно все, — предупредил Огневик, смягчившись. — Да и Моля я видел неподалеку.

— Справлюсь.

— Что же, и воевать за них будешь?

— За свою судьбу. Ты же знаешь.

Огневик только глубоко вздохнул. И этот вздох значил больше, чем любые слова — благодарность за спасение слилась с прощение за побег из Хаоса. Друзья оставались друзьями, и Огневик принимал выбор товарища. Но они расставались, возможно, уже навсегда.

— Пока не знаю, — отозвался он напоследок. — Моя судьба где-то в Хаосе, но пока не встречал. Молод еще, наверное, и неопытен, раз попался кудесникам. Ну что ж, Вен, будь здоров!

— И тебе не хворать! — кивнул ему Вен Аур. И друг расправил крылья, рассыпая мелкие искры, которые тут же гасли в непроницаемом мраке. Огневик скрылся, как яркая вспышка. Котя любовалась им, Вен Аур махал вослед.

«Так вот он какой… Красивы же они, создания Хаоса. Может, зря мы так чураемся этого мира? Да, другого, да, опасного, но все-таки нет в них во всех-то скверны», — подумалось Коте. И этого стало еще легче на душе. Уже и ночь не выглядела такой темной, как бесконечные ночи в сонной прядильне. Но там по-прежнему ждала недоделанная работа и сварливая тетка Юрена.

— Надо возвращаться нам, — устало выдохнула Котя, прикрывая глаза. В этот день она хотела бы признаться Вен Ауру в своих чувствах, но теперь они оба слишком устали, чтобы еще о чем-то говорить. Значит, не судьба. Не в этот день. Или как там говорили о встречах в Хаосе? Не в том месте и не в то время. Оставалось ждать подходящего места и времени.

— Я тебя провожу и перенесу через стену детинца, — кивнул Вен Аур. Котя улыбнулась в ответ. Они взялись за руки и пошли вперед.

Спящие улицы отзывались мирным покоем, стольный град застыл в ожидании нового дня, но внезапно их огласил топот копыт. Тишину прорезали громкие возгласы:

— Война! Война! На нас идет Молниесвет!

То ли прибыли гонцы, то ли разведчики, но молва пробудила стольный град, разрушила добрые сны и светлые надежды. Война… Война… Слово не желало укладываться в голове, прозвенев сумбурным шумом. Они ждали этого уже давно, а все же случилось нежданно. В этот радостный день! В Праздник Весны! Так нельзя, так неправильно! Так не бывает! И все же слово повисло в воздухе, а потом прокатилось гулом.

— Ох, беда-беда! — донеслись разрозненные восклицания, захлопали двери, донесся суматошный гомон. Весть волной прокатилась по спящему городу, будя людей. В избах тревожно забились огоньки ранних лучин, на улице появилось больше факелов. И в каждом движении, в каждом возгласе слышалось: «Беда! Беда!». Собственный голос слился с общим стоном:

— Беда! Беда!

Котя закрыла лицо руками и сдавила виски. Вен застыл рядом, он молчал, лишь привлек к себе. И сказать он ничего не успел, потому что за его спиной так же внезапно повисло черное облако. Котя ахнула, забывая, как дышать:

— Вен… Вен, что это? Тень! Вен!

Как будто облик самой войны пришел за ними. Как будто глашатая принесли со страшным словом.

— Генерал Моль! Бежим! — истошно воскликнул Вен Аур, но вскоре лишь охнул: — Поздно…

Котя запамятовала, сколько она металась возле городской стены. Дерево, пересыпанное мерзлым дерном, тонуло во мраке и царапало пальцы. А они все шарили по нему в поисках калитки или лазейки. Конечно, ничего подобного не находилось, ведь для того крепости и строят. Но сознанию, разрубленному предельным ужасом, о том было невдомек. Да куда там! Она и свое имя позабыла, когда из мрака соткался призрачный силуэт с гигантскими крыльями.

Генерал Моль показался всего на мгновение, но этого короткого времени ему хватило, чтобы схватить подмышки Вен Аура и взмыть высоко в воздух. Ни когти, ни аура Хаоса не помогли. Вокруг осталась лишь разметанная снежная пыль.

Котя обмерла, но сразу же кинулась следом, спотыкаясь на кочках, упираясь в чужие избы — лишь бы на зов, лишь бы спасти Вен Аура. Она не представляла, что противопоставит грозному врагу, смутно догадывалась, что любые слова и увещевания для него бессмысленны. Он — чудовище, воплощенное создание Хаоса, которому нет дела до человеческих горестей. Любовь, тревога, вестимо, тоже чужды ему. Иначе посмел бы он так жестоко разделить их? Иначе посмел бы разорвать одно сердце на две кровоточащие половинки?

Котя захлебывалась несправедливостью мира. Она тихо стенала, но не смела позвать никого на помощь. Если бы хоть кто-то разгадал, что Вен Аур чужак среди людского племени, их обоих постигла бы страшная судьба. Да только Генерал Моль грозился прервать жизнь возлюбленного раньше любого суда. Проклятое насекомое возомнило себя высшей карой. Котя злилась, невероятно злилась на него. Она не замечала, как город приходит в движение, как вокруг доносятся крики людей и ржание лошадей. Новость о начале войны отзывалась чем-то далеким и маловажным, пока их застигла реальная опасность, только их двоих.

«Как же так… Как же так все сразу», — только причитала Котя, все еще улавливая слабый отзвук зова, и если бы он прервался, если бы Вен… Нет, об этом она даже не желала думать, даже про себя говорить это страшное слово. Ведь возлюбленный сильный, он побеждал не один раз в схватках с лиходеями — уничтожил Игора, посрамил Вхаро. Значит, и Генерал Моль не взял бы голыми руками ее отважного волка.

Но отчего же они тогда скрывались в ветвях всю дорогу до стольного града? Отчего так опасались встречи, вслушиваясь в щемящий слух и душу отдаленный скрежет крыльев? Теперь этот звук сплетался с зовом, исходящим от Вен Аура, ударял по ушам, резал по сердцу. Генерала Моля на самом деле сопровождало не стрекотание, а нечто зловещее, напоминавшее не песню, а вой, искаженный хрип сломанного инструмента. И этот звук лишал сил, подкашивал ноги. Может, они подгибались от непомерной усталости тяжелого дня и ночи. Она все тянулась и тянулась, постылая, не по-весеннему холодная. А Котя все бежала и бежала вдоль стены, сажая занозы на ладони. Пробить бы ее! Или перелететь через нее, как сумел Вен Аур возле детинца или Огневник совсем недавно.