Тайная служба (СИ) - Полевой Алексей - Страница 34

– Вы как-нибудь потрудитесь это объяснить? – показал взглядом на обнаруженное Эрик.

– Незаконное проникновение, ордера на обыск нет, – попробовал сесть ровнее пленник, – максимум, что можно припаять – незаконное владение оружием.

– Скажем я не из полиции, – улыбнулся стольник.

– А, контора, – скривился пленный, – всё равно только оружие и припаяете.

– Не знаю, что здесь означает контора, – пояснил Эрик, – я представляю имперскую тайную службу, посему потрудитесь объясниться.

– Ах ты ж, – закусил губу пленник, – ничего не скажу!

– Вот это вряд ли, – покачал головой советник, доставая нож, – за вами числится от убийства имперского чиновника до распространения фальшивых ассигнаций, любое из преступлений карается смертью, пытки разрешаются, знаешь, что такое лягушачьи лапки?

– Прав не имеешь, здесь тебе не империя, – неуверенно сказал пленный.

– Так мы будем говорить? – сказал Эрик, переворачивая пленного на живот и приставляя клинок ему между пальцев, – по нашим законам я могу тебя преследовать и убить без суда в любой стране, а уж пытать сколько угодно, будем лягушку, говорю, делать?

– Я всё скажу! – стал ёрзать и хныкать пленник, – состою в обществе «Деяния лучезарного», нас ещё называют тоталитарной сатанинской сектой, но мы поклоняемся истинному богу, это они все слепцы и еретики. Силой небес в обряде открываем мы окна в потустороннюю вселенную и черпаем оттуда блага мирские, чтобы славить господа нашего должно и сообразно Его. Ведь Он есть никто иной…

– Ты коней придержи, не на проповеди, – тряхнул советник закатившего было глаза в экстазе мужичка, – мне твои россказни без надобности, кто руководит, где находится, как открываются ваши «окна».

– Никто не знает, где пребывает сын Лучезарного, – с пафосом начал было пленник, – а знал бы не сказал!

– Лягушка, – напомнил советник и слегка подумав, стал расстёгивать на пленном штаны, – впрочем, тебя пресветлому незачем причиндалы, начнём с них.

– Не-ет! – завопил пленный отползая, – руководит нами святой Иннокентий, сын и воплощение Лучезарного на земле, он пребывает с нами в круге Обряда, там за парком, где окно над прудом. Но самого мы редко видим, обычно приказы отдают Высшие, всех не знаю и никто не знает, я простой разведчик для заброски в иномиры. Собираемся мы за парком в лесу, там заброшенное здание есть, в городе где-то есть здание, со штабом, но я там не был. А создаёт окно Верховный жрец, после Обряда.

– Что за обряд такой? – продолжил допрос советник.

– Могу показать, сегодня как раз будет через сорок минут, – сказал пленник, – приборы, оружие, задания тоже поступают через Жреца.

– Но смотри, – предупредил Эрик, развязывая ему руки, – ты наши пули видал.

Мужичок засобирался, советник приказал ему положить всё найденное в сумку и переодеться из чёрных тряпок в приличное, у сектанта нашёлся мятый костюм, как он сказал со свадьбы не надевал, какая-то длинная куртка, лакированные ботинки, шляпы не было. Взяв пленного за локоток, советник вышел с ним на улицу и направился к парку, уже на подходе к пруду, Эрик увидел полицейских, а вместе с ним их увидел и пленный, рванувшийся к ним с криками. Советник слегка ударил его в челюсть, отчего тот обмяк и повис на нём, приобняв совершенно ничего не весящее тело, Эрик потащил его в сторону от полицейских, но те приказали остановиться.

– Лейтенант Шмутько, ваши документы, – сказал один из патрульных.

– Выпил он прилично, – стал заговаривать полицейских Эрик, – ему на поезд, жена на вокзале ждёт, ругаться будет.

– А что не пахнет? – спросил полицейский, сам видать изрядно принявший, – документы говорю.

– Так его билеты и паспорт у жены, – продолжал советник.

– А твои где? – упорствовал полицейский, – в сумке что?

– Так дома лежат, – забалтывал Эрик, – в сумке бельё грязное, он у меня жил неделю.

– Где жил? – стрельнул глазами полицейский.

– На улице Коммуны, – ответил советник, давно не попадающийся на такие удочки и запоминающий все детали, – дом два, квартира восемь.

– А в парк чего попёрлись, раз ему на поезд? – выспрашивал полицейский.

– Так думал хоть проветрится чуток, а он спит на ходу, тошнит, – пожал Эрик плечами, – его такого на поезд не пустят, ещё заблююёт там всё.

– Ох не нравятся мне они, – встрял другой полицейский, куривший рядом, – может их в отдел?

– Да ну их, ещё обезьянник заблюёт опять, – махнул рукой первый, углядев группу молодых людей с бутылками пива, – вон, пойдём этих тряханём.

Полицейские быстрым шагом покинули их, предвкушая лёгкую поживу, Эрик от греха подальше тоже быстрым шагом направился к пруду. Он уже начал было прикидывать, как бы половчее отключить полицейских, но боялся не рассчитать силу, опять же куда девать тела, да и в розыск его объявят, очнувшись. Пленный уже большой ценности не представлял, отчего советник подумал и подойдя к краю пруда, нашёл дерево-ориентир, взяв монетку в кармане, Эрик бросил её над прудом и та исчезла в свете тусклого фонаря прямо в воздухе. Оглядевшись, советник забросил туда же сначала сумку, затем пленного, так и не пришедшего в себя, достав карандаш и бумагу, Эрик составил краткое донесение, завернул его в камешек и бросил туда же. Подавив в себе желание последовать в дыру, советник решительно повернулся и зашагал вглубь парка, переходившего то ли в лесопарк, то ли в натуральный лес. Вынув прихваченную катушку, Эрик заодно подсвечивая себе в сгущавшейся темноте, шёл по направлению усиливающегося свечения.

Дорожки, засыпанные песком давно сменились узкими тропинками, если бы не здешние светлые ночи, без фонарей и знания местности делать здесь нечего. Но довольно яркое свечение катушки, давало немного света, его вполне хватало, чтобы не переломать ноги о поваленные деревья и брошенные железяки. Шёл советник уже долго, около часа, как услышал, что навстречу движется большая группа людей, сунув катушку в портфель, Эрик притаился за деревом и увидел десятка два идущих с фонариками людей. Судя по всему, это были сектанты, одетые во всё чёрное, с мрачными лицами, шли молча, не курили, по всему лидера тут не было, по опущенным плечам и понурым головам это скорее были рядовые сектанты. Пропустив процессию, советник осторожно пошёл дальше, прислушиваясь, вскоре он вышел к заброшенному зданию, правда судя по огням за местами обвалившемся забором, оно было не таким уж заброшенным. Советник залез в дыру и увидел большую тускло освещённую площадку с брошенной ржавой техникой, укрывшись за гусеничной машиной, Эрик стал наблюдать.

На площадке с тачкой и лопатой бродил человечек, поднимая что-то с земли и бросая в тачку, под самым фонарём он остановился и Эрик увидел, что собирает тот с земли куски человеческого тела, судя по всему женского. Вроде больше никого в округе не было, только вдалеке ныл генератор, видимо давал электричество, советник прошёл по границе темноты, проверяя, нет ли в огромном здании или рядом ещё кого, но больше никого не было видно и слышно. Тогда Эрик уже не таясь вышел к сектанту и схватил его за шиворот, чуть приподняв над землёй, человечек задёргался и пытался бежать, суча ножками в воздухе, но потом скис и повис как дохлая крыса.

– Где Иннокентий? – спросил Эрик, – мне Верховный жрец сказал он тут сегодня.

– Так ушли уже давно, – пролепетал человек, – а вы кто?

– Высший, – как можно небрежнее бросил советник и отпустил сектанта, – ты, что тут делаешь?

– Я Мусорщик, из низшего круга посвящения, ваше великолепие, – низко поклонился сектант, – мы только провели второй обряд для кандидатов в разведчики, вот я подчищаю жертвоприношение Лучезарному, завтра будем завершать обряд с открытием нового окна, старое использовать нельзя, там засада.

– Ну да, мне говорили, – деланно вздохнул Эрик, – только приехал, давно здесь не был, выходим на международный уровень, устал с дороги, с набережной штаб переехал или там же?

– Вы, ваше великолепие, давно за границей похоже, оно и понятно, Высших Европы мы видим редко, – поклонился сектант, – мне хоть не положено знать, но штаб у Спорткомплекса, в жёлтом здании, адрес не помню, но там заправка такая сине-жёлтая слева.