Русич. Бей первым (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 72

— Ужин мне, и комнату хочу снять.

— Комнат на эту ночь свободных нет. Есть сеновал.

— Годится, я уже привыкать стал, Христом себя чувствую. По ужину, щи есть?

— А как же, мясные. Расстегаи, и пироги, каши двух видов, мясная нарезка… — затараторил тот.

— Тогда щей, побели сметаной. Пирог с капустой цельный, кашу на молоке. Пшённая есть?

— Есть.

— Вот её. Тогда медового квасу кружку и хватит.

Сидевший рядом мужичок, похоже один из матросов стоявших внизу судов, ковыряясь ногтем в зубах, что-то сплёвывая на пол, ехидно поинтересовался:

— А съешь?

— Если не съем, с собой заберу.

Надо сказать, что сосед оказался прав, блюда были солидного размера и я на одних щах наелся, но спокойно достал из мешка полотенце и завернул туда две четверти пирога с капустой, а я его вместо хлеба использовал, и убрал в мешок, кашу в котелок вывалил, и отправил следом, накрыв крышкой, после чего расплатившись, направился на сеновал. Кстати, пока время было, село мне неожиданно встретилось, до наступления темноты ещё часа три, и я вот решил прогуляться по подворьям местных крестьян. Оказалось, они в поле были, пришлось ждать, когда стадо коров пригонят. Ну и встретив стадо вместе с жителями за тыном, смотрел их всех. Нет, вроде все здоровые, не нашёл я коровьих болячек что мне были нужны. Ну да ладно. Время ещё было, так что найдя старичка в селе, тот у церквушки жил, мы сели на завалинку его дома и пообщались. А тот помнил рассказы стариков о нападении татар, это было очень давно, но то что удалось тогда отбиться, это точно. Правда обо мне тогдашнем он ничего сказать не мог, старики сказали, что бились всем миром, и прогнали супостата, взяв богатые трофеи. Может это другой случай, произошедший после меня? Поди теперь угадай.

О море от оспы тот не слышал, он вообще не знал, что это за болячка, к моему удивлению сказав, что не знает такую. Пришлось изрядно поскрести в затылке, пока я смог выдавить из себя следующий вопрос, слишком тот меня ошарашил:

— Был такой князь московский Василий, давно. Его вороги убить пытались, а попали в глаз. Слышал о нём?

— Нет, — разочаровал тот меня.

Ну что скажешь, глушь, хотя и на реке стоят. Это в Москву надо ехать, там всё узнавать, архивы читать, если они уже существуют. Должно же что-то быть. Пообщавшись с ним ещё, я узнал, что ордынцы и другие нехристи трижды деревушку дотла палили и каждый раз выжившие или новые переселенцы её с новья отстраивали. У-у-у, сказал бы сразу, я с вопросами о прошлых делах и не подходил. Если тут жители несколько раз менялись, то какой в этом смысл был? Так что поблагодарив старика за интересную беседу, тому тоже было любопытно с отроком пообщаться, и я отправился обратно на сеновал, там устроился на своём месте, на сеновале под два десятка мужиков ночевали, и спокойно уснул.

Внимательно осмотревшись, я не совсем уверенно пробормотал:

— Может всё-таки тут?

Вот уже как вторую неделю я искал место своего карантинного лагеря, но за сто пятьдесят лет тут всё так изменилось, единственный ориентир — это определённый изгиб оврага где я поставил палатку. Но ведь всё дело было зимой, сугробы тогда скрывали все приметы, да ещё столько времени прошло. Таких характерных изгибов у оврага оказалось уже три, это четвёртый, и во всех трёх я получил пшик, ничего не нашёл. Был ещё один ориентир, у палатки моей, наверху оврага рос дуб, не скажу что молодой, но уже такой взрослый. Во втором случае я нашёл наверху яму и решил, что дуб погиб и упал, вывернув землю, а потом его кто-то на дрова пустил. Купленной в селе лопатой, с железом оббитым по краю, на десять сантиметров всю землю вокруг поднял, и ничего. А ведь должны были быть находки, то что не сгнило, от наконечников стрел, до утвари, она оловянная. Хоть что-то я хотел найти, те же черепки от горшков.

В этот раз вроде и изгиб тот же, и главное огромный дуб что рос в трёх метрах от обрыва, но его корни уже проглядывали на склоне, большие, узловатые. Я уже ни в чём не был уверен. Один овраг этот искал три дня, дважды пытаясь пройти по тому маршруту что шёл от тогда ещё деревни. Наконец нашёл овраг, и вот до сих пор в нём рыскаю. По времени и направлению движения вроде он, однако их тут в лесу, подобных оврагов, хватало, но я почему-то был уверен, что это именно то что нужно. В прошлый раз тот был метра два глубиной, а тут все три, но это и понятно, весенние весёлые ручейки постепенно размывали его за подобное время, и не факт, что я вообще что-то найду, могло водой всё унести, однако золото и серебро тяжёлое, а я сюда за своей золотой гривной пришёл и серебренными кунами. Раз доказательства ищу, то почему бы не поискать и ценные металлы что точно в жизни пригодятся. Заодно подтвержу, что и остальные клады могут меня на месте дожидаться. Я вот до Нижнего добравшись, планирую лодку себе с парусом взять, чтобы дальше сплавляться до Чёрного моря. Хотя может в Казани какое-то время поживу, Иван Грозный вроде её ещё не взял. Кстати, а кто сейчас на троне? Как-то этим вопросом я не задавался, интереса не было. Мне одного Василия хватало, чтобы пропало желание вообще иметь дела с этой публикой.

Сложив вещи в сторонке, я сначала осмотрелся. Не везде была листва на дне, большинство смыло потоками, зато встречались наносы песка, значит почва тут песчаная что не могло не радовать. Сначала я лагерь разбил, костерок развёл и пока вода закипала в котелке, хочу травяного чая приготовить, в селе купил запасы, так что я теперь себя чайком балую, ну и взяв лопату, прикинув где могла стоять моя палатка, ориентировался по дубу и изгибу, и воткнув лопату в песок, стал снимать первый слой два на два метра глубиной сантиметров пятнадцать. Пока ничего. Я успел чай попить, когда просеивая очередную поднятую почву наткнулся на сильно повреждённый временем наконечник. Есть! Неужели нашёл?! У меня сразу сердце забилось от волнения, пот выступил и заволновавшись, сел на зад и так немного приходил в себя. А дальше начал снимать следующий слой почвы. Я находил вещи и с трудом узнал их, настолько те попорчены были, и примерно определившись где лежал кошель с деньгами, стал там копать. На месте не нашёл, стал вниз по склону искать, и нашёл одну куну. Да, это точно мой лагерь. На этом я работы на сегодня закончил, нужно помянуть того себя, хлебное вино с травками у меня было, травки сам добавлял, грамм пятьдесят не повредят моему молодому организму, а помянуть надо. А то у меня от Тита вон даже косточек не осталось.

Отметил, нормально, решил погулять по окрестности, и подстрелил куропаточку, мяса конечно в ней немного, но сварил на утро. А на следующий день я нашёл и остальные ценности, всё что помнил. Всё собрал, не так и далеко они от той первой куны лежали, включая золотую гривну. Всё это было отправлено в мой мешок. Остальное всё сгнило за такое-то время. Сидя в лагере, перебирая находки, всё что поднял из земли, больше шестидесяти предметов было, тут и ложка моя была, на вид как целая, правда раковин на ней тоже хватает, кружки и миски уже не было. И вот так прибирая их, я вдруг ощутил укол, порезался о кусок меди, мне кажется это был ободок котелка. Сунув палец в рот, я вдруг вспомнил отчего умер тогда. Чёрт, не ужели я могу заразится? Да нет вряд ли, два снаряда в одну воронку не падают, столько времени прошло. Ладно, сбираться пора, сейчас срублю крест, поставлю на месте смерти Тита, вернусь в село, куплю припасы и отправлюсь дальше. Уже можно.

А пока я возился с крестом, меня мучили вопросы, которые так и крутились в голове. Они мучили меня уже давно, ещё когда я очнулся в теле Тита. Для чего это всё? Почему именно я? И какой смысл в этом всём? Оказалось, смысл был, но узнал я об этом гораздо позже.

… - давай-давай приходим в себя, я же вижу, что веки дрогнули и пульс участился, — услышал я где-то в отдалении быстро приближающийся голос и с трудом открыв глаза увидел перед собой знакомое лицо анестезиолога с опушённой под подбородок маской, а за ним плафоны ламп операционной.