L.E.D. (СИ) - "Illian Z" - Страница 27

Клиентов у меня на сегодня всего трое, а после того, как я, пересчитав наличность, выхожу из квартиры первого, обнаруживается, что двое. Семейные хлопоты могут разрушить планы всяких извращенцев. «Так тебе, бля, и надо» — злорадствую. Потом вспоминаю про деньги, вздыхаю. К тому же, у меня два свободных часа.

Решаю просидеть их в баре, потому что дома Бек мне все мозги проноет о том, какой я сволочь, и не даю ему таблеточку/не трахаю его/не развлекаю/работаю.

Только я заказал и сел в самый угол в ожидании, чтобы клиентов не распугивать своей рожей, меня окликнули:

— Эй, Найдр!

И бровью не дёргаю. Вы обознались, вам показалось…

— Тебе говорю!

Пошатываясь, к моему столику подходит человек и плюхается на диванчик напротив, не спрашивая разрешения.

— Выпьем! — заявляет он.

С трудом, но узнаю в нём утреннего гостя, одного из полицейских. Сразу весь внутренне подбираюсь, пока он подзывает официанта и что-то заказывает. Простой и в то же время хитрый приём — притвориться пьяницей, чтобы выудить из собеседника информацию. Только вот меня перепить — та ещё задача. И выдать я ничего не могу. Потому, что ничего не знаю.

Но беспокоюсь я насчёт планов полицейского всё-таки зря. Ему, похоже, самому надо выговориться. Грохает тумблером о стол и бормочет.

Обычный трёп о том, как его всё достало, коллеги — сволочи, начальник — самодур. Я прихлёбываю из своего стакана, стараясь не обращать внимания.

— И да, — ухмыляется вдруг мужчина, — фото можешь забирать. Дело закрыто.

— Оперативно, — отставляю стакан в пользу сухариков.

— Ещё до обеда. Кому какое дело до безродного старика! — вспыхивает полицейский. — У него никого нет! А у нас семьи, дети, кормить надо!

— Заплатили?

— Заплатили, — кивает, — но как мне всё это надоело, Найдр, как всё надоело! Вся эта уйма работы, все эти усилия! Даже посадишь подонка, а он всё равно выходит под залог! Даже напиши ты на меня заяву, всё равно хода ей никто не даст!

— Что не уволишься?

— У тебя дети есть?

Отрицательно качаю головой. Даже и не задумывался никогда.

— Это ты верно. У меня — двое. И они есть хотят! И растут, чёрт их забери! И зарплаты, я тебе скажу, ох как мало!

А кому её в наше время достаточно? Если бы не моя «подработка», платить за дом, содержать мать и теперь ещё сверху Бека до кучи было бы изначально нечем.

Рассказывает ещё о чём-то, я не слушаю. Миром всех людей сейчас правят деньги. И если уж полиция ведёт свои дела не вполне честно, то я и подавно снимаю с себя всякую ответственность. Хлопаю незадачливого знакомца по плечу, оплачиваю счёт за себя и двигаю на выход. Делает вялую попытку меня остановить, но я уже выполнил для него свою задачу — собутыльника.

Закуриваю. До него, такого взрослого, что, до сих пор не дошло? Легальная работа всегда прикрывает настоящую.

— Мама, а почему дядя такой страшный?

Хлопнись с небес на землю, философ. Маленькая девочка показывает на меня пальцем. Её мать, скользнув по мне взглядом и скривившись, даже и не думает объяснять причину:

— Будешь себя плохо вести, я тебя ему отдам!

Ребёнок действительно пугается и прячется за женщину. Я не силён в воспитании детей, но правильным такой подход мне всё равно не кажется. Обращаю внимания на главу семейства, он тоже смотрит на меня. Узнал, я не сомневаюсь. Мою рожу забыть невозможно. Мой бывший лучший друг, Майкл.

Подумать только, а так давно я, пацан, доверил этому человеку самую страшную свою тайну — ориентацию и то, что у меня появился парень. И он, казалось, понял. И он был последний, кто отвернулся после моего «преображения». Но всё же отвернулся.

Типичная семейка — малосимпатичная жена, которая от быта не стала краше, свадьба, на которой у невесты платье было ну очень свободным в талии, ребёнок, которому было всё равно, желанен он или нет, и муж, так и не бросивший холостяцких привычек. Одет с иголочки, ведёт себя развязно. Сразу видно, что тяготится присутствием семьи. Поздоровается? Нет?

Прошёл мимо. Жена с дочкой посеменили во след, ребёнок пару раз обернулся.

Я сплюнул окурок в снег. Не очень-то и нужно. Просто было любопытно. Не устаю изучать людей и их реакции. Очень интересно иногда.

Последний на сегодня клиент один из любимых. Тот самый молодой парень. Искренне рад мне. Страстный. Симпатичный. Не просто позволяет мне выполнять свою работу, а по-настоящему трахается со мной. Позволяю себе расслабиться, немного выйти за рамки — ночь уже глубокая, а оргазм способствует здоровому сну, знаете ли. Курю в постели, он разрешает, наслаждаюсь минутами уюта. Если существует полезный секс, то сейчас был именно он.

— Может, мы могли бы… — извернувшись под моей рукой, тихо начинает.

Надо же, решился признаться. Сильная воля у парнишки, ничего не скажешь. Но вот если бы раньше, намного раньше…

— Нет, — отвечаю как можно более мягко.

— Я тебе не буду запрещать, я лишь… — отчаянно.

— Нет, — я непреклонен, — у меня уже есть кое-кто.

— Но я…

— Давай я больше не буду приезжать? — начинаю одеваться.

— Но…

— Так будет лучше, — поворачиваюсь я к парню. — Я не последний на земле, знаешь ли.

Провожает меня, завёрнутый в простынь, стесняясь неведомо кого. Трогает меня рукой уже на пороге:

— Это хотя бы… парень?

— Парень, — успокаиваю я его. — Прощай.

И опять забываю его лицо почти моментально. Не взял денег, потерял клиента. Дерьмовый из меня бизнесмен. Потому что честный.

Бека я застаю в позе «по-собачьи». Он моет полы. И не похоже, что это его так перекрыло, да и позвонить обещал в случае чего. В ответ на мой недоумённый взгляд поясняет:

— Наблевал на пол. Таблетка твоя — дерьмо кошачье.

— Ты близок к излечению, mein lieben fräulein!

— А как же, красавчик, — скалится.

Сто́им друг друга, определённо. Разуваюсь, раздеваюсь, с наслаждением потягиваюсь. Я всё-таки дома.

— Я там кровать перестелил, — сообщает мне Бек, — если хочешь, можешь поспать со мной.

Чтоб его, блядво ненасытное. Но перспектива выспаться на родной и обжитой кровати кажется райской.

— При условии неприкосновенности моей невинности!

Бек наиграно-печально вздыхает:

— Ну ладно, ничего не поделаешь. Я же хуже, чем клиенты. Не удивляйся. Что думаешь, я не учую?

— Ты что, собака?

— Удовлетворённые мужчины по-другому пахнут, красавчик, знаешь?

— Не знаю и знать не хочу.

Приняв душ и перехватив пару кусков из холодильника, в очередной раз убеждаюсь, что времени на сон опять мало. Бек растянулся на кровати раздетым, развратник. Впрочем, все его попытки меня соблазнить были прерваны: один раз — грубым окриком, второй раз — схватил его за горло и несильно сдавил. Дошло.

Утро, впрочем, началось опять с той же темы. Проснулся я оттого, что мой член осторожно исследовали. Губами и языком, ласково, но требовательно. Я пихнул Бека, тот заворчал и не собирался сдаваться.

— Отъебись, — стащил его с себя.

— Можно тогда купить твои услуги? — парень бесстыже выгнулся, так, чтобы я заметил его стояк. — Я там завтрак приготовил.

— Самые минимальные.

— Сойдёт.

Извивается в моих руках, дрожит, хотя ничего особенного не делаю — просто дрочу ему, хотя, конечно, профессионально.

— Сильней, — шепчет и облизывает губы.

Ах, ну да, он же обрезан. Сжимаю пальцы, двигаю рукой резче и яростней. Мне даже нравится ощущать его желание, его бесстыдную решительность. Он чуть двигает бёдрами навстречу, стонет, взмокший и прекрасный, отзывается на каждое моё движение. Как бы он ни был развратен, он — искренен. Не скрывает своего удовольствия, своих желаний. Каждая клеточка его тела жаждет оргазма. Отдаётся полностью, ничего не тая. Это подкупает, такая его соблазнительнейшая доверчивость. Для него хочется горы сворачивать. Из-за таких, как он — начинали войны и жгли города. Сокровище порока. Чистое возбуждение. Похоть, облачённая в плоть, а не человек. Опасный, боже мой, до чего же опасный!