Двойник твоей жены (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 20

— Что интересного за окном, Ребекка? — поинтересовался Сэдлер.

— Что? — отозвалась я глухо.

— Ты так смотришь, будто снаружи представление.

— Нет. Там просто… просто… — я попыталась придумать правдоподобное объяснение, но выпалила: — Патрик!

Лорд, и правда, стоял посреди аллеи. Да не один, а с бледной, как смерть, Таей. Он читал письмо, а она переминалась с ноги на ногу, будто ожидала приговора. Ее худшие опасения оправдались. Лорд закончил чтение и разорвал послание на мелкие клочки. Что-то недовольно бросил горничной и размашистой походкой зашагал к главному входу.

Неужели, опять анонимка? Наверняка. Но о чем? Об отношениях лорда с горничной? Или у этих двоих есть тайны посерьезней?

— Хорошо, что Патрик приехал, — проговорил Сэдлер, странно улыбаясь. — Хочу обговорить с ним некоторые аспекты благотворительного вечера. Кстати, Ребекка! — на лице дядюшки появилось лисье выражение. — Я прибуду не один. А в компании твоего старого знакомого — Габриэля Саттона. Он недавно вернулся в страну. Все так же богат и хорош собой. Мечтает с тобой встретиться. Ты ведь не против?

— Нет, — пролепетала я, понятия не имея, кто такой этот Саттон.

— Отлично! Значит, хорошо проведешь вечер и заставишь немного поволноваться Патрика. Невнимательным мужьям иногда полезно устраивать показательные уроки.

— Зря вы согласились принять Саттона, Ева, — попенял вечером лорд, когда мы остались наедине в спальне. — Но теперь ничего не поделать. Сэдлер сильно удивится, если вы передумаете. А нам его удивление ни к чему.

— Кто такой Саттон? — я нахмурилась.

Говорит со мной обвинительным тоном. Будто я знала, что этот гость здесь неугоден. К тому же, не на меня злится, а на автора таинственного анонимного письма.

— Саттон — бывший поклонник моей жены, — огорошил лорд. — Он ухаживал за ней в юности и даже сделал предложение, но брак отказался благословить отец Ребекки. Посчитал претендента на руку дочери ветреным и ненадежным. Саттон покинул страну, узнав о нашей помолвке и скорой свадьбе. А теперь мечтает о встрече. Нехорошо.

Я поежилась. И, правда, ничего хорошего. Дав согласие дядюшке Бенжамену, я поощрила бывшего ухажера. На благотворительном вечере он непременно постарается остаться со мной наедине. А это человек из прошлого Ребекки! Он знает о ней такое, чего не расскажут лорд с помощником. Это опасно. Очень опасно. Пара неосторожных фраз и Саттон догадается о подмене. И тогда… тогда…

— Мне нельзя оставаться с ним один на один, — выпалила я нервно.

— Определенно, — кивнул лорд. — Я позабочусь, чтобы этого не случилось. Обещаю.

Он сказал это столь уверенным тоном, что я поверила. Ничего плохого не случится. Ни на благотворительном вечере. Ни в любой другой. Я ошибалась. И очень скоро предстояло это выяснить. Путем потрясений и разочарований.

…В тот день Тая взяла выходной. Уехала за город — в гости к тетке. Ко мне временно приставили другую горничную: розовощекую пухленькую девчонку с русой косой. Она появилась, потупив взгляд. Длинные ресницы трепетали, как крылья бабочки, а пальцы с коротко остриженными ногтями подрагивали. Чему удивляться? У Ребекки Флеминг грозная репутация. Чуть что, служанок в темницу отправляет, где они — невинные — сводят счеты с жизнью.

— Как тебя зовут? — спросила я небрежным тоном.

— Сара, — пролепетала горничная и качнулась, вот-вот свалится в обморок.

— Помоги с платьем! Не стой, как пень! — велела я строго. Любезность показалась бы странной и неискренней.

Помощь, правда, не мешала. В наряды Ребекки приходилось облачаться с боем. Сплошные петельки, да шнуровки. В прежней жизни я одевалась проще. Девушку трясло, но она справилась. Поклонилась, едва ли не в пол, спросила, не желаю ли я еще чего и, получив отрицательный ответ, бочком прокралась в коридор. А я надула губы. В самом деле! Слуги либо шарахаются, как от прокаженной, либо косятся вслед. А после грандиозного явления Итона Прайса ситуация ухудшилась. Они злорадствовали. Еще бы! Вздорная миледи попала в глупейшую ситуацию! Вот потеха! Представить страшно, как они смаковали в помещениях для прислуги подробности конфуза. Я не Ребекка, и ничего дурного не сделала, однако щеки горели от стыда.

Ох, неужели, мы с этой женщиной родственники? Мысль вызывала единственное желание: топать и сжимать кулаки.

На прогулку я отправилась в отвратительном настроении. Спускалась по лестнице, подозревая, что Голкомб вряд ли получит сегодня удовольствие от пребывания на свежем воздухе. Я буду ходить мрачнее тучи и молчать, не взирая на его попытки завязать разговор. Однако прежде чем я добралась до выхода, произошел «выплеск» эмоций. В гостиной Мюррей отчитывал мою временную горничную. Сара стояла перед ним белее мела. Губы дрожали. Девушка казалась хрупкой, как веточка, а дворецкий напоминал скалу.

— Это неприемлемо, Сара! — грохотал он. — Подумать только! В парке лордов!

— Но мы ничего не сделали, господин Мюррей, — лепетала горничная.

— Даже его присутствие позор! Выгоню тебя в шею!

— Не надо! Умоляю! Мне нужна эта работа!

— Надо было думать раньше. Ох, если узнают милорд и миледи…

Вот тут я решила вмешаться.

— О чем узнают, Мюррей?

Дворецкий и горничная застыли, как две скульптуры. Причем, не особо эстетичные. Он с выставленным вперед указательным пальцем. Она — схватившись за голову. В глазах девушки во всей красе отразилась паника, и я мысленно вновь вспомнила недобрым словом выходки Ребекки.

Первым очнулся дворецкий.

— Не извольте беспокоиться, миледи, я разберусь.

— Я задала вопрос, Мюррей. И желаю получить ответ.

Он странно крякнул. Неужели, смущенно? Однако открыто перечить не посмел.

— Дело в том, что… э-э-э… к Саре приходил мужчина.

— Это мой жених, миледи! — выпалила горничная, заламывая руки. — Он совершил страшную глупость, пробравшись в парк. Я понимаю. Но прошу, не увольняйте!

— Глупость — это мягко сказано, — припечатал дворецкий. — Ты заслужила наказание, Сара. Уверен, миледи считает точно так же.

Дурное настроение мгновенно дало о себе знать, будто я, впрямь, превратилась в Ребекку.

— Мюррей, оставь девочку в покое, — велела я стальным тоном. — И будь добр, не решай за меня, что и когда думать.

Дворецкий опешил, судорожно сглотнул, но опомнился и поклонился.

— Прошу прощения, миледи. Я позволил себе лишнее.

— Ступай, Сара, — велела я и пошла к выходу из особняка, не удостоив дворецкого и взглядом. Но разве не так бы поступила моя копия? Тем более, Мюррей заслужил. Сара не в ответе за глупое поведение второй половины. Мужчины иногда такие бестактные и бессердечные.

…После сцены в гостиной узел в груди немного ослаб, и прогулка прошла вполне сносно. Голкомб пытался шутить. Я реагировала вяло, но хоть не молчала и не напоминала грозовую тучу. Нас хватило минут на сорок. Взамен слякоти пришло похолодание. Лужи покрылись коркой льда, изо рта вырывался густой пар, небо мрачнело, грозясь высыпать на город первый снег.

Остаток дня я провела в теплой спальне. Благо ветер дул с другой стороны, а Сара разожгла камин и несколько раз приносила горячие напитки, хотя о последнем я не просила. Девушка смущенно улыбалась, но, похоже, перестала меня бояться. Мне польстила забота. Как и поведение горничной. Кажется, в особняке появился человек, переставший считать меня монстром.

— У вас с тем парнем всё серьезно? — спросила я. Хотелось поговорить о чем-то светлом и жизнеутверждающем.

— Да, миледи, — Сара мечтательно улыбнулась. — Вот поженимся, переберемся в какую-нибудь деревеньку. В городе интересней, конечно, но там люди гораздо добрее. Мы когда с двоюродной сестрой сюда приехали, думали: вот теперь заживем. Но все оказалось, не как мечталось.

— Чем занимается твоя сестра?

— Она больше не здесь, — ответила Сара, не вдаваясь в подробности. — Ей не повезло.

Я поняла, что для горничной это больная тема и не стала расспрашивать. Отпустила Сару и занялась чтением. Особняк покрывалом окутали сумерки, сгустились, обретя чернильный цвет. Стук копыт оповестил, что прибыл лорд. Однако он не спешил подниматься в спальню. Наверное, занимался делами с Голкомбом. Или с Таей. Не делами, а кое-чем иным. Особняк большой, найдется место для уединения.