Купчиха (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 16

Виола бы не удивилась, если бы их выставили из трактира без объяснения причин, но хитрый Уве явно решил, что сотрудничать ему будет выгоднее, чем ругаться. Он сказал:

— Послушайте! Я вам предлагаю разумный выход. Есть у меня всё, что вам нужно, кроме одного: обоз в Эгон пойдёт боги ведают когда. Это такая дыра По весне и в начале лета туда едут только работники, которые хотят наняться на графские прииски. Но их обоз уже прошёл. Теперь ждать до осени когда они двинутся обратно.

Девушка затрясла головой: сказанное трактирщиком явно там не укладывалось.

— А продукты и прочие товары? Неужели вы хотите сказать, что они всё производят на месте?

— Конечно нет, моя дорогая, — заурчал Уве, — Только вот беда: товары в Эгон возят из Биона по другой дороге. Она через наш Барман не проходит. Это одна из причин почему мы здесь такие бедные. Итак: телега, две лошади, припасы на декаду Что ещё? Платье для очаровательной госпожи?

Если он думал этими словами смутить Вильку, то просчитался. Она нахмурилась и сжала пухлые губы в тонкую линию.

— Платье не платье Надо подумать. Я составлю список. И вот ещё За сколько одна из ваших служанок будет всю ночь греть виконта?

Поняв, что удачно выпутался, Лассер радостно выдал:

— Пусть это вас не беспокоит, красавица. Со своими служанками я разберусь сам. Пришлю кого-нибудь. Когда вы в Эгон?

— Хотелось бы завтра, — встрял Теодор, — Но мы вряд ли успеем подготовиться, чтобы выйти на рассвете, а позже смысла нет. Лишняя ночёвка в полях нашему пациенту на пользу не пойдёт.

Виола в подтверждение этого мнения энергично закивала. Даже малый ребёнок знал, что на севере Гремона поселения располагаются так, чтобы можно было в первом позавтракать, во втором пообедать и в третьем остановиться на ночь. Не успеешь холодный ночлег в лесу обеспечен. А тут водятся отнюдь не только зайчики и белки.

Лассер после этих слов успокоился и расслабился. Думал, наверное, что разговор окончен. Напрасно. Вилька состроила саму умильную из своих улыбок и завела издалека:

— Вы же тут давно трактир держите?

— Уже пять лет, — гордо ответил ничего не подозревающий Уве.

— В трактиры обычно стекаются все слухи и сплетни. Вот я и подумала, что вы можете знать Что не так с нашим подопечным и его уважаемой матушкой?

— В смысле? — вскинулся Лассер.

— Почему она потребовала, чтобы его доставили в Эгон как можно быстрей, невзирая на то, что ему от этого будет очень и очень плохо?

Трактирщик, который боялся, что вредная девка вновь попытается влезть в его дела и сама того не зная раскроет перед Теодором ещё один неприглядный секрет, выдохнул. Чужие тайны были ему как мёд, в отличие от своих.

— Матушка, говоришь? Тебе какую версию рассказать, красавица? Ту, которую выдаёт за истину графиня, или ту, которую в наших краях все знают, но стараются не поминать лишний раз?

— Если не трудно, обе, — воркующим голоском произнесла Вилька.

Кажется, она угадала: именно обе ей и собирались поведать.

— Начнём сначала: у графа и графини было двое сыновей. Ещё три дочери, но их можно выпустить: две давно замужем в дальних краях, а третья в прошлом году сбежала с менестрелем.

Виола нахмурилась и непонятливо захлопала глазками:

— Я слышала, что старший сын графини погиб на охоте вместе с её мужем, а второй лежит мало что не при смерти. Кто тогда наш виконт?

— Третий сын графа, — поспешил пояснить Лассер, — Графа, но не графини, как бы она ни кричала о том, что это тоже её детище. Подвела графиню родная сестра. Младшая, сводная. Приехала в гости, граф на неё запал и затащил в кровать. Он такой был: ничем никогда не желал себя ограничивать. Девчонка забеременела, родила и умерла. Старый Эгон при всех своих недостатках от родных детей никогда не отказывался, а в молодую мамашу вашего подопечного ещё и влюбился, как говорят. Поэтому заставил графиню признать сына и выдавать его за родного. Будто она ни с того, ни с сего разродилась. Против мужа госпожа Гедвига пойти не смогла, но пасынка невзлюбила. Если бы не отец, извела бы ещё во младенчестве. Когда у молодого Ульриха проявились сильные магические способности, она первая была за то, чтобы отправить его куда подальше: в университет. Думала таким образом избавиться от бастарда.

Ага, сынок-то неродной. Теперь Виоле было многое понятно. Многое, но далеко не всё.

— А что там произошло? Почему вдруг все законные наследники вместе с самим графом… ммм… пострадали?

Лассер улыбнулся людоедской улыбочкой. Можно было подумать, что ему доставляло удовольствие рассказывать о чужих несчастьях.

— В Эгоне думают, что всё было подстроено. Кто-то хочет подмять под себя графство.

Вилька всегда обладала отменным чутьём и хорошей памятью.

— Прииски Вы что-то говорили про прииски. Это из-за них? Но почему сейчас?

Лассер искренне восхитился:

— Соображаешь, девочка! Но мысль твоя не совсем правильная. Прииски в Эгоне были с давних пор. Люди искали драгоценные и полудрагоценные камни. Там, в горах, много всякого. Находили, сдавали в казну графства и на третью часть суммы, в которую оценили находку, получали магически защищённые векселя. Их уже меняли на золото в больших городах. Граф, как положено, вносил треть в казну, а на остальное вёл хозяйство графства. Несмотря на то, как это здорово звучит, доход выходил небольшой, — тут Лассер драматически понизил голос, — Но вот в прошлом году два старателя нашли в горах золото. Много золота. По закону содержимое недр принадлежит хозяину земель. Наша гильдия предложила графу и его семье защиту, не задаром, конечно, но старый дурак гордо отказался. Вот и огрёб полной горстью.

Тео таращился на старого приятеля: ну и дела! А он ни о чём подобном даже не подозревал. Виола задумчиво кивала головой в такт: казалось, она понимала значительно больше, чем говорил бывший наёмник. А тот, вдохновлённый тем, что его так внимательно слушают, разливался соловьём.

— Ты знаешь законы Гремона в части наследования доменов, девочка? Не очень? Ну, я тебе подскажу. Если нет прямых наследников, то король может распорядиться доменом по своему усмотрению. Либо передать его одному из дальних родственников покойного хозяина, либо выбрать кого-то из своего окружения и наградить чужими землями. Да, калека не может рассчитывать на получение наследства. Его должны кормить и поить, не выгоняя из замка, до самой смерти, но права он теряет. Если бы ещё он был женат и имел детей одно дело. Холостой же считается трупом при жизни: рассчитывать на женитьбу ему не приходится и продолжить свой род он не в состоянии. Но хоть на улицу не выгонят. А вот вдова получит свою вдовью долю и вылетит из графства со свистом. Другое дело если графом станет сын, пусть и неродной. Им она сможет командовать до самой смерти: материнского права никто не отменял, а госпожа Гедвига дама с характером.

Лассер замолчал, а Виола так и продолжала кивать в такт своим мыслям. Затем она вдруг встрепенулась.

— Выходит, графине наш подопечный нужен живым, относительно здоровым, но без магии. Поэтому и не дала его нормально вылечить. Магия В кого она у него?

— Я так понял что в мать, — выдал Лассер не задумываясь, — У графа были способности, как у всякого гремонского феодала, но ничего выдающегося. А вот у мальчишки дар был настолько силён, что его отправили в Элидиану, пусть это и дорого. Здесь такого учить никто не взялся, а передать парня в чужой род Эгон тоже не захотел. Решил что проще будет его выучить и сделать своим приближённым магом, обязав служить графству. Я почему знаю: не так давно у нас останавливался человек, который пятнадцать лет прослужил в замке Эгон. Приболел дорогой и задержался на нашем постоялом дворе. Мы с женой его выхаживали, заодно узнали всю историю его жизни. Словоохотливый попался. За что графиня его выгнала, сказать не хотел, поминал только, что второй такой суки свет не выдывал. А вот про житьё-бытьё в замке рассказывал охотно. Да и о чём ему было говорить? Что ещё он видел в жизни?