Попаданка в семье драконов (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 35

– У меня есть зелье, – нервно бормочет Мелада. – Мальчишки всегда ранятся, как хорошо, что я забыла её вытащить.

Вольдемир отмахивается от смазанного зельем платка в её руке, но Мелада решительно отводит его пальцы от раны и смазывает её, дует. Сильвана, покосившись на Ланабет и меня, всё ещё удерживаемую Ареном, подходит к дедушке. Опускается на колени. И как отвесит ему смачную пощёчину – у дедушки чуть голова не сворачивается. Звук шлепка ещё звенит в ушах, а Сильвана уже обхватывает голову дедушки и прижимает, окровавленную, к груди.

– Марджемир, – всхлипывает она, покачиваясь.

Наверняка дедуле больно, но вырваться он не пытается, наоборот – осторожно обнимает её. Вольдемир фыркает и морщится, щупает припухшую губу и нос.

Зелье Мелады, похоже, не слишком хорошее, бюджетный вариант: у Вольдемира, всего измазанного им, шишка над глазом не рассосалась, а под самим глазом набухает синяк. Губа не срослась, а лишь слегка схватилась, на горбинке носа ссадина, и костяшки все опухли и в корочках. У дедули и того хуже – он постоянно вынужден промокать губу салфеткой. Да и другие ссадины на лице выглядят ужасно.

Но Ланабет сказала «Теперь мы будем пить чай» таким тоном, что возразить было сложно, а на мою просьбу позвать целителя, покачала головой: «Иногда боль – лучший учитель».

И теперь мы вполне цивилизованно пьём чай. Сильвана даже пирожные ест с огромным удовольствием. Мелада ковырнула своё ложечкой лишь для приличия и то и дело украдкой поглядывает на меня.

Арен, не особо таясь, сжимает под столом мою руку.

А я не понимаю, почему атмосфера после такой жуткой драки не давящая, а, наоборот, стала легче. Ещё могу как-то объяснить спокойное отношение дедушки – он чувствует вину, и он всегда был склонен прощать другим слабости. Но почему Вольдемир больше не пышет злобой? Ему же прилетело, брови и ресницы опалены, а он ведёт себя так, словно ничего не случилось.

Отпивая успокаивающий чай, подогретый золотым пламенем Ланабет, мысленно признаюсь: «Арен, я не понимаю, что происходит».

«Просто иногда мужчинам легче объяснить свои чувства кулаками. Трудно произнести «Ты сделал мне больно», куда проще в ярости причинить боль в ответ».

«Тебя послушать, так и Сильвана дедулю к себе так неистово прижимала, чтобы выразить то же самое».

«Не исключено. Но её порыв больше похож на признание в том, что она по нему скучала. Готов поспорить, сегодня он ночует дома».

Сильно в последнем сомневаюсь. Да и на месте дедушки я бы не пошла с таким драчуном, как Вольдемир, мало ли что ему в голову взбредёт.

Отличный аппетит и у Ланабет с Ареном, мама его ещё пирожные нахваливает, предлагает отведать ореховое или фруктовое, с кремом и солёный десерт. Предлагает подлить чай. Если смотреть только на неё, можно подумать, мы на самом обычном чаепитии.

После того, как все допивают по чашке, Ланабет поднимается:

– Благодарю за столь чудесно проведённое время, надеюсь снова принимать вас во дворце. И, надеюсь, вы скажете, кто продал вам информацию о сокровищах Арена.

Помедлив, Вольдемир признаётся:

– Лорд Шиан.

– Мы учтём это, – обещает Ланабет.

Вольдемир откланивается ей и мне с Ареном, Сильвана и Мелада приседают в реверансах, сдержанно благодарят.

– Простите наше дерзкое поведение, – вновь кланяется Вольдемир и подхватывает жену под руку. – Это не повторится.

– Я в этом более чем уверена, – улыбается Ланабет.

Сильвана подходит к дедушке и просто берёт его под руку. Он несколько мгновений смотрит на неё, в спину Вольдемира. У меня щемит сердце и… не хочется отпускать дедулю.

– Позвольте откланяться, – он тоже кланяется Ланабет. – Благодарю за помощь. Позаботьтесь о Валерии, пока меня не будет.

– О ней есть кому позаботиться, – Ланабет указывает на стоящего рядом со мной Арена.

Мне дедуля подмигивает. Кланяется нам обоим и вместе с Сильваной неспешно покидает гостиную.

Наворачиваются слёзы, но я изо всех сил сдерживаю их.

– Им нужно пообщаться, – напоминает Арен и заправляет прядь моих волос за ухо. – Он столько лет был в твоём распоряжении, им тоже хочется. А ему надо рассказать о тебе.

Киваю несколько раз. Я всё понимаю, но как-то тревожно, я только дедулю обрела, а его уже забирают.

– Лучше давай спрячем куда-нибудь перья, – предлагает Арен и кивает на сложенные на краю стола «сокровища».

– Зачем? – не понимаю я.

Теребящая салфетку Ланабет усмехается:

– Арен и Линарэн – временные хранители. Элор всегда отдаёт им перья, которые будут искать, чтобы они приберегли их до тех пор, пока шум не уляжется.

– А после того как спрячем перья, – Арен пробегается пальцами по моей спине. – Устроим вечернюю драконью разминку.

Похоже, он всерьёз решил заняться моим одракониванием.

***

В свете заходящего солнца золотая чешуя кажется красной. Следом за Ареном я старательно вытягиваю заднюю лапу вверх, и хвост почти не отрывается от газона.

Вспышка золотого огня подсвечивает угол дворца.

В следующий миг спокойную тишину, разреженную лишь шелестом листьев да далёким треньканьем птичек, разрывает крик:

– Я же просил не красть перья у Фламиров!

– У меня их не нашли! – голос Элоранарра полон возмущения. – Не надо пустых обвинений.

– Пустые обвинения? Да все знают, что ты их воруешь, все поняли, что это ты их стянул!

– Меня подставили, – нагло заявляет Элоранарр. – Я в этом деле невинная жертва.

Сдавленно хрюкнув, Арен, недавно спрятавший следы его преступления в нашей гардеробной, валится на траву. Пока он сдерживает смех, ограничиваясь похрюкиваниями, я медленно опускаю заднюю лапу.

Там, за углом дворца, император не сдерживается и начинает хохотать. Следом за ним – Элоранарр, а там уже и я падаю на Арена и захожусь непривычным утробным смехом. Отличное завершение дня!

***

После тренировки в башню мы возвращаемся под сладкую мелодию лютни. Магические светильники озаряют статную фигуру под окном Иссены. Геринх даже шляпу с перьями надел, они радужно поблескивают, покачиваются, когда он чуть запрокидывает голову.

– Даже не знаю, радоваться за него или посочувствовать, – задумчиво признаюсь я.

– Почему? – Арен поглаживает мою ладонь на его предплечье.

– С одной стороны он может ухаживать за Иссеной. С другой… возможно, его намерения были не так уж серьёзны, а теперь ему придётся идти до конца.

– Я общался с Геринхом, он парень рисковый, но не показался мне сумасшедшим.

– При чём здесь сумасшествие?

– Только сумасшедший ради несерьёзных намерений рискнёт пропеть серенаду в драконьем саду. Впрочем, – Арен усмехается, – не исключено, что он просто хорошо скрывал своё безумие.

На крыльце, остановившись между караульными, оглядываюсь: окно Иссены темно, но Геринх продолжает перебирать струны, и печальная мелодия разливается по саду…

– Не волнуйся за них, – Арен открывает двери, – Иссена может ему и отказать. Серенады красивый способ ухаживания, но он ни к чему не обязывает.

Внутри башни тоскливо зовущая мелодия Геринха едва слышна. Магические сферы наполняются сиянием, взлетают, распределяясь по всей высоте башни.

Тихо шелестят мои шаги по ступеням…

– Арен, завтра утром обязательно слетай в столицу и устрой девушек с фабрики Тордоса к Тарлону. И ещё раз накажи ему хорошо о них заботиться. Потом мне надо узнать, что там с долгами Флосов, не хочу, чтобы у Вольдемира были веские причины укорять дедулю…

– Причины у него всё равно останутся. Долги Флосов из-за постоянного перезакладывания имущества стали непомерными, сейчас им сделали очередные перезаймы, но уже по более гуманным процентам. Если не будут делать глупостей, лет через сто расплатятся.