Загадки древнего Манускрипта
(Девять пророчеств грядущего) - Редфилд Джеймс Redfield - Страница 50

— Она много прочитала из Манускрипта? — спросила Хулия, кивнув в сторону девушки.

— Только Третье откровение.

— Вероятно, мы сможем помочь ей выбраться из Перу, если ей хочется именно этого.

Я снова повернулся к ней:

— Каким образом?

— Завтра Роландо уезжает в Бразилию. У нас там друзья в американском посольстве. Они могут отправить ее назад в Штаты. Мы уже помогали американцам подобным образом.

Я посмотрел на нее и неуверенно кивнул. После ее слов меня охватило смятение. С одной стороны, я понимал, что Марджори лучше всего было бы уехать. Но другая моя часть хотела, чтобы она осталась со мной. Рядом с ней я ощущал себя другим человеком, чувствовал, что полон сил.

— Думаю, что мне нужно переговорить с ней, — проговорил я после некоторого замешательства.

— Конечно, — согласилась Хулия. — С вами мы побеседуем позже.

Я встал и направился к Марджори. Карла вернулась на кухню. Марджори прошла по коридору и свернула за угол. Когда я подошел, она стояла, прислонившись к стене.

Я заключил ее в свои объятия, трепеща всем телом.

— Чувствуешь, какая энергия? — прошептал я ей на ухо.

— Невероятно, — проговорила она. — К чему бы это?

— Не знаю. Между нами есть какая-то связь.

Я огляделся. Никто не видит. Мы слились в страстном поцелуе.

Когда я оторвался от девушки, чтобы взглянуть на нее, она была какой-то другой, более сильной, и мне вспомнился день, когда мы познакомились в Висьенте, разговор в ресторанчике в Кула. С ней рядом, когда она касалась меня, я ощущал в себе столько энергии, что просто трудно было поверить.

Марджори крепко прижалась ко мне:

— С того самого дня в Висьенте мне хотелось быть вместе с тобой. Тогда я не знала, что об этом и подумать, но эта энергия — просто чудо. Я никогда не испытывала ничего подобного.

Уголком глаза я заметил, что к нам, улыбаясь, подходит Карла. Она сообщила, что ужин готов, и мы прошли в столовую, где на стойке возвышалась целая гора свежих фруктов, овощей и прочей снеди. Каждый наполнил себе тарелку, и все расселись за большим столом. После того как Марета произнесла нараспев слова молитвы, мы целых полтора часа провели за едой и непринужденной беседой. Хинтон больше не нервничал, и с его легкой руки воцарилось какое-то беззаботное настроение, которое помогло нам снять напряжение после нашего побега. Марджори непринужденно болтала и смеялась. Я сидел рядом и чувствовал, что одно это наполняет меня теплом любви.

После ужина Хинтон пригласил нас снова в свой кабинет, где был подан десерт с заварным кремом и сладкий ликер. Мы с Марджори сидели на кушетке, углубившись в беседу о том, что у нас было в прошлом и что в нашей жизни произошло значительного. Было такое впечатление, что мы становимся все ближе друг другу. Единственная сложность заключалась в том, что она жила на западном побережье, а я на юге. Через некоторое время Марджори уже махнула на эту проблему рукой и от души рассмеялась.

— Жду не дождусь, когда мы вернемся в Штаты, — сказала она. — Вот будет весело кататься туда-сюда.

Я отодвинулся от девушки и посмотрел на нее серьезным взглядом:

— Хулия сказала, что может отправить тебя домой прямо сейчас.

— Ты имеешь в виду нас обоих, да?

— Нет, я… я не могу.

— Почему? Я не поеду без тебя. Но и оставаться здесь больше не в состоянии. Я сойду с ума.

— Тебе придется ехать. Мне тоже скоро представится такая возможность.

— Нет! — громко заявила она. — Я так не могу!

В кабинет вошла Карла, которая укладывала Марету спать. Она бросила быстрый взгляд в нашу сторону и тут же отвернулась. Хинтон с Хулией продолжали беседовать, по всей видимости, не обратив никакого внимания на выходку Марджори.

— Пожалуйста, — умоляла Марджори. — Ну давай просто поедем домой.

Я отвернулся.

— Ладно, хорошо, — бросила она. — Оставайся! — Вскочив, она быстро вышла из комнаты.

Я смотрел ей вслед, внутри у меня все переворачивалось. Обретенной с нею энергии как не бывало, и я внезапно ощутил слабость и растерянность. Я попытался встряхнуться. В конце концов, говорил я себе, мы не так уж давно знакомы. С другой стороны, в голову приходили мысли о том, что, возможно, она права. Может быть, мне нужно просто вернуться домой. Все равно, что я могу здесь изменить? Дома мне, возможно, удастся организовать какую-то поддержку Манускрипту и к тому же остаться в живых. Я встал и хотел пойти за ней, но почему-то опустился обратно на кушетку. Мне было никак не решить, как теперь быть.

— Можно подсесть к вам на минуту? — неожиданно послышался голос Карлы. Я и не заметил, что она стоит рядом.

— Конечно.

Она села и участливо посмотрела на меня.

— Я поневоле слышала, что у вас произошло с Марджори, — сказала она. — И подумала: может быть, прежде чем принять решение, вы захотите услышать, что говорится в Восьмом откровении о зависимости от других людей?

— Да, пожалуйста, объясните, что это значит.

— Когда впервые познаешь, как обрести просветленность и начать свою эволюцию, то преградой для любого из нас на этом пути может стать привязанность к другому человеку.

— Вы говорите о нас с Марджори?

— Позвольте, я объясню, как это происходит. А вы уже сами будете судить.

— Хорошо.

— Прежде всего я должна сказать, что мне самой эта часть пророчества далась очень непросто. Не думаю, что мне когда-нибудь удалось бы разобраться в этом, если бы не встреча с профессором Рено.

— Рено! — воскликнул я. — Я знаю его. Мы познакомились, когда я изучал Четвертое откровение.

— Ну вот. А мы познакомились, когда оба дошли до Восьмого. Он провел в моем доме несколько дней.

Я в изумлении кивнул.

— Он сказал, что понятие зависимости, как оно дается в Манускрипте, отвечает на вопрос, почему любовные отношения перерастают в борьбу за власть. Нас всегда интересовало, отчего блаженство и упоение любви заканчиваются и затем превращаются в противостояние. Теперь мы знаем, что это следствие перетекания энергии от одного влюбленного к другому.

Когда приходит первая любовь, двое передают друг другу энергию бессознательно, ощущая жизнерадостность и окрыленность. Это и есть тот невероятный подъем, который мы называем «влюбленностью». К сожалению, люди полагают, что это чувство исходит от другого человека, и поэтому отсекают себя от энергии Вселенной, целиком рассчитывая на энергию друг друга. Только теперь ее вроде бы становится недостаточно, поэтому они перестают посылать энергию друг другу и снова скатываются на свои ролевые установки, пытаясь подчинить своего партнера и вынудить его посылать энергию в свою сторону. При этом их отношения деградируют до обычной борьбы за власть.

Она на мгновение умолкла, словно желая удостовериться, что я понял сказанное, а потом добавила:

— Рено утверждал, что можно психологически объяснить, почему мы подвержены подобной зависимости. Если это поможет понять, что с вами происходит, я могу продолжить.

Я нетерпеливо кивнул, чтобы она рассказывала дальше.

— По словам Рено, проблема эта зарождается в семье, где мы провели детство. Из-за того, что каждый в ней старается отнять у другого энергию, никто из нас не получил возможности пройти до конца очень важный психологический процесс. Мы не смогли добиться целостности нашего аспекта противоположного пола.

— Нашего чего?

— В моем случае, — продолжала она, — я не смогла дополнить свой мужской аспект. Вы не смогли добиться завершенности вашего женского аспекта. Наша привязанность к представителю другого пола объясняется тем, что нам еще предстоит получить доступ к этой энергии другого пола. Дело в том, что неведомая энергия, к которой мы можем приобщиться как к внешнему источнику, несет в себе и мужское, и женское начало. С течением времени мы сможем открыться для нее, но когда мы только начинаем эволюционировать, нужно быть осторожными. Если мы раньше, чем нужно, подключимся к человеку для обретения своей женской или мужской энергии, то перекроем тем самым ее поступление из вселенского источника.