Загадки древнего Манускрипта
(Девять пророчеств грядущего) - Редфилд Джеймс Redfield - Страница 13

Неожиданно сзади донесся чей-то голос:

— Извините, пожалуйста!

Обернувшись, мы увидели, что по тропинке к нам быстро приближаются трое мужчин. На вид им было далеко за сорок, и они были весьма элегантно одеты.

— Не подскажет ли нам кто-нибудь, где находятся сады для исследований? — осведомился самый высокий из них.

— А вы не могли бы сказать, — поинтересовалась в свою очередь Сара, — что привело вас сюда?

— У меня и у моих коллег есть разрешение владельца этого поместья осмотреть сады и поговорить с кем-нибудь о так называемых исследованиях, которые проводятся здесь. Мы из университета Перу.

— Судя по вашему тону, вы не согласны с нашими открытиями, — улыбнулась Сара, явно пытаясь разрядить обстановку.

— Совершенно верно, — подтвердил другой. — Мы считаем абсурдными заявления о том, что вы можете видеть некую загадочную энергию, которую никто прежде не замечал.

— А вы пытались увидеть ее? — настойчиво допытывалась Сара.

Пропустив мимо ушей се вопрос, он снова спросил:

— Вы можете объяснить, как пройти в сады?

— Конечно, — проговорила Сара. — Метров через сто увидите тропинку, ведущую на восток. Идите по ней, и примерно через четверть мили выйдете к садам.

Долговязый поблагодарил, и они поспешили своей дорогой.

— Вы направили их не туда, — удивился я.

— Не совсем чтобы не туда, — ответила она. — Тут есть и другие сады. Люди там более подготовлены к тому, чтобы разговаривать с подобного рода скептиками. У нас здесь время от времени появляются подобные типы, не только ученые, но и просто любопытные, люди, которым не дано даже подступить к постижению того, чем мы здесь занимаемся… и это говорит о том, что существует проблема научного подхода.

— Как это понимать? — недоуменно спросил я.

— Я уже говорила о том, что старый подход — научного скептицизма — был хорош для изучения более очевидных и несомненных явлений в природе, таких, как деревья, солнечный свет или грозы. Однако существует целая группа явлений, которые не так просто увидеть и невозможно изучить. По сути дела, нельзя даже утверждать, что они вообще существуют, если не отставить в сторону или не забыть на время свой скептицизм и постараться постичь их. А вот когда вам это удастся, тогда и возвращайтесь к своим скрупулезным исследованиям.

— Занятно, — проговорил я.

Лес впереди закончился, и перед нами предстали десятки возделанных участков, на каждом из которых росли различные растения. Большинство из них, похоже, были съедобные: тут было все — от бананов до шпината. К восточной кромке каждого участка подходила широкая, посыпанная гравием дорожка. Она вела на север, туда, где пролегала дорога, которая, как выяснилось, уже не была частным владением. Вдоль гравийной дорожки стояли металлические строения. Возле каждого из них работало по четыре-пять человек.

— Я вижу здесь кое-кого из своих друзей, — сказала Сара, указывая на людей у ближайшего строения. — Давайте подойдем туда. Хочется, чтобы вы познакомились с ними.

Она представила меня трем мужчинам и женщине, все они принимали участие в исследованиях. После краткой беседы мужчины извинились и вернулись к своей работе, а женщина-биолог, которую звали Марджори, была, похоже, не занята и могла поговорить.

Поймав на себе взгляд Марджори, я спросил:

— Какими конкретно исследованиями вы занимаетесь?

Было такое впечатление, что я застал ее врасплох, однако, улыбнувшись, она в конце концов заговорила:

— Даже не знаю, с чего начать. Вы знакомы с Манускриптом?

— С его первыми разделами. Только что приступил к Третьему откровению.

— Ну что ж, этим все мы здесь как раз и занимаемся. Пойдемте, покажу. — Она поманила меня за собой, и мы, обогнув металлическую постройку, вышли туда, где росли бобы. Я обратил внимание, что на вид это были исключительно здоровые растения: не было заметно следов поражения насекомыми-вредителями и пожухлых листьев. Почва там, где они росли, отличалась, судя по всему, высоким содержанием перегноя и казалась чуть ли не пушистой. Каждое растение было тщательно разрежено, стебли и листья росли близко, но не касались друг друга.

Она указала на ближайшую посадку:

— Мы стараемся рассматривать эти растения как законченные энергетические системы и заботимся обо всем, что необходимо для их процветания — о почве, питательных веществах, влаге и свете. И вот что мы обнаружили; законченная экосистема вокруг каждого растения представляет собой единую систему жизнедеятельности, единый организм. И здоровье каждой его части влияет на его здоровье в целом.

После некоторого колебания Марджори продолжила:

— Главное же заключается в том, что, начав размышлять над энергетическими связями всего растения, мы пришли к поразительным результатам. Выбранные нами для опыта растения не отличались размерами, однако по своей питательности превосходили остальные.

— И каким образом вы это выяснили?

— В них было больше протеина, углеводов, витаминов и минеральных веществ.

Собеседница выжидающе посмотрела на меня:

— Но самое удивительное не в этом! Мы обнаружили, что растения, которые находятся под непосредственной опекой людей, таят в себе еще большие возможности.

— Под какой опекой? — не понял я.

— Ну, когда каждый день обрабатывают вокруг них почву, следят за ними, — объяснила она. — В таком вот духе. Мы поставили эксперимент с контрольной группой растений, когда одни получали особый уход, а другие — нет, и наши находки подтвердились. Более того, — продолжала биолог, — мы подошли к этому вопросу шире, и теперь исследователь не только ухаживает за ними, но и обращается к ним с просьбой расти более здоровыми. Человек просто усаживается рядом и все свое внимание и заботу сосредоточивает на их росте.

— И они стали здоровее?

— Значительно. И стали быстрее расти.

— Невероятно.

— Да, в это с трудом можно поверить… — Звук ее голоса замер: она не отрываясь смотрела на шагавшего в нашу сторону пожилого человека, на вид ему было за шестьдесят.

— Джентльмен, который идет к нам, — специалист по микробиологии, — негромко пояснила Марджори. — Первый раз он приехал сюда около года назад и тут же взял отпуск, чтобы задержаться здесь подольше. Это профессор Вашингтонского университета. Зовут его Хайнз. Он автор нескольких выдающихся открытий.

Когда профессор подошел, Марджори представила меня этому коренастому черноволосому мужчине, на висках у которого пробивалась седина. Она задала несколько вопросов, и профессор с увлечением принялся излагать суть своего исследования. По его словам, наибольший интерес для него представляли результаты жизнедеятельности органов человека на основе высокоэффективных анализов крови, особенно в том, что касается качества потребляемой пищи.

Профессор поведал, что больше всего его заинтересовали данные, полученные при исследовании высокопитательных растений, которые выращиваются в Висьенте. Они не только вызывали бурный подъем жизнедеятельности организма человека: подъем этот превосходил все, что можно было ожидать от питательных веществ как таковых. Наши знания физиологии человека здесь бессильны. Нечто, присущее строению этих растений, производит эффект, который до сих пор не поддается объяснению.

Взглянув на Марджори, я спросил:

— Значит, когда на этих растениях концентрируется внимание, они получают нечто такое, от чего, съев их, человек, в свою очередь, становится гораздо сильнее. Это и есть та энергия, о которой упоминается в Манускрипте?

Марджори повернулась к профессору. Тот лишь чуть улыбнулся мне:

— Пока не известно.

Я поинтересовался его планами, и он рассказал, что хочет разбить такой же сад в штате Вашингтон и наладить в нем исследования, чтобы выяснить, испытают ли энергетический подъем и станут ли здоровее люди, которые будут питаться выращенными там растениями. Пока он говорил, я то и дело невольно погладывал на Марджори. Она вдруг показалась мне необычайно красивой. Даже под мешковатыми джинсами и футболкой она выглядела высокой и стройной. Темно-каштановые волосы, ниспадающие на лицо крупными завитками, карие глаза…