Меч ее отца (ЛП) - Хобб Робин - Страница 4

— Я думала, что наша комната и еда здесь уже хорошо оплачены, — заговорила Таура. — Разве вы не взяли меч моего отца в прекрасных кожаных ножнах, на которых вырезан девиз моей семьи? «Следуй за сильнейшим», вот что там написано. Это прекрасный меч из Баккипа. Его носил отец, когда был молод, счастлив и служил в страже короля Шрюда. Теперь у вас есть меч, который должен был перейти ко мне!

— Таура! — выдохнула мать, но это был протест, а не болезненное понимание того, что она отдала.

— Неблагодарная сучка! — ахнула жена Джелина, а тот издевательски произнес:

— Ты можешь съесть меч, дура? Может ли он прикрыть твою спину от дождя или согреет тебе ноги, когда выпадет снег?

Таура только открыла рот, чтобы ответить, как услышала крик. Кричали недалеко. Кто-то пронесся мимо дома, отчаянно вопя. Таура первая вскочила и распахнула дверь, вглядываясь в дождливую ночь.

— Закрой дверь на запор! — закричали сзади Джелин и Дарда.

Будто люди, заживо сгоревшие в домах, подожженных пиратами, ничему их не научили.

— Они идут! — закричал кто-то. — С пляжа, из моря! Идут!

Сзади подошел брат, проскользнул под рукой и стал всматриваться в ночь.

— Они идут! — с тупой радостью повторил он. Через мгновение раздался свист. Два, еще два, еще.

— Шары Эля, да запри ты эту проклятую дверь! — взревел Джелин. В его руке был обнаженный меч, тот самый, который он так поносил мгновение назад. Его блеск и отброшенные на пол ножны взбесили Тауру. Она протиснулась мимо брата, схватилась за край двери и захлопнула ее перед его лицом. Через мгновение ей захотелось, чтобы с ней оказался плащ, но портить такой блестящий уход возвращением она не стала.

Мелкими назойливыми каплями моросил дождь. Из домов выходили люди и вглядывались в ночь. Некоторые прихватили жалкое оружие — дубины, рыболовные ножи, багры. Орудия их ремесла, не подходящие для драк и защиты — вот все, что у них было. Долгий свист зазвенел и затих в ночи.

Большинство людей оставались в дверях, но кое-кто, смельчаки или отчаявшиеся, отважились выйти. Рассеянной группкой они двинулись по темным улицам. У одного из мужчин нашелся фонарь. В его свете Таура видела разрушенные дома, какие-то — совсем сгоревшие, от других остались почерневшие балки. Она увидела дохлого пса, которого еще не убрали с дороги. Наверное, его хозяин тоже умер. Некоторые дома остались почти целыми, их окна были плотно закрыты. Ее мутило от запаха горелого, который разносил дождь. Вещи, не украденные пиратами, валялись на улице, мокрые и опаленные. Свист не повторялся, и для Тауры это казалось страшнее, чем если бы он звенел, не смолкая.

Хозяин фонаря высоко поднял его, и через неуверенный свет Таура увидела несколько приближающихся фигур. Один из мужчин в группе вдруг позвал:

— Атильда! Ты жива!

Он побежал к женщине. Та не ответила на его приветствие. Вместо этого она резко остановилась, тупо глядя на руины дома. Таура и другие медленно подошли к ним. Мужчина стоял рядом с Атильдой, вопросительно вглядываясь в нее. Волосы женщины были завязаны, промокшая одежда висела мешком. Он мягко произнес:

— Они сожгли твой дом. Мне очень жаль, Атильда.

Она молча отвернулась от него. Соседний дом пережил нападение. Она подошла к нему и подергала дверь, потом застучала в нее. Медленно открыла старуха.

— Атильда! Ты выжила! — воскликнула она. На ее лице появилась робкая улыбка.

Но перекованная ничего не сказала. Она отодвинула старуху с дороги и вошла внутрь. Старуха заковыляла за ней.

— Пожалуйста, не ешь это! — услышала Таура ее крик. — Это все, что у меня осталось для внука!

Не успела Таура подумать об этом, как на улицу навстречу толпе выбежала женщина. Она в ужасе вскрикнула, отшатнувшись от двух темных фигур, потом разглядела сбитую с толку группку людей и всхлипнула:

— Помогите мне! Помогите! Он изнасиловал меня! Мой брат изнасиловал меня.

— О, Делль! — воскликнул человек в толпе и снял плащ, прикрывая порванную одежду женщины. Плащ она взяла, но от прикосновения отпрянула.

— Рофф? Это ты? — спросил хозяин фонаря, когда из темноты вышел высокий мужчина. Он был гол и бос, его кожа покраснела от холода. Не сказав ни слова, он резким ударом бросил одного парня из толпы на колени и сорвал с него плащ, чуть не задушив его. Потом обернулся, посмотрел на зевак, отвернулся от них и направился к дому.

— Это не твой дом, Рофф! — закричал мужчина с фонарем, пока другие помогали потрясённому парню встать на ноги. Люди жались друг к другу, как овцы, окруженные стаей волков.

Рофф не остановился. Он подергал дверь. Она оказалась заперта. Он спустился на пару ступенек, а затем с ревом ударился в нее всем телом. Дверь поддалась. Изнутри раздались сердитые крики и вопли. Таура, открыв рот, смотрела, как Рофф входит внутрь. Кто-то в доме назвал его по имени, и через несколько мгновений ночь заполнили звуки драки. Несколько мужчин двинулись на них. Рыдающая женщина с маленьким ребенком выбежала навстречу.

— Помогите, помогите! Он убивает моего мужа! Помогите…

Двое мужчин вбежали внутрь, Таура осталась на темной улице.

— Так вот о чем он говорил, — пробормотала она. Он оказался прав. Она думала, что человек короля ненормальный, но он оказался прав.

На улицу вывалились Атильда и старуха. Они сцепились в ожесточенной драке, а в дверях плакал маленький мальчик. Несколько мужчин бросились растаскивать их, кто-то пошел вытаскивать Роффа. Крики и звуки драк разрастались. Таура посмотрела вниз по улице и увидела свет из открытых дверей. Народ выглядывал на улицу и снова закрывался в домах. Страх и надежда боролись в ней; увидит ли она фигуру своего отца? Но его не было.

Не успели мужчины вытащить Роффа из дома, мальчик, потерявший плащ, прыгнул к нему на спину и вцепился в его шею с криком:

— Отдавай мой плащ!

Кто-то попытался стащить его с Роффа, трое других старались удержать перекованного.

— Рофф! — закричал кто-то. — Ну брось, Рофф! Мы поможем тебе! Рофф! Прекрати драться!

Но он не остановился, и, если его противники просто хотели удержать его, то он бился в полную силу, готовый убивать. Таура увидела момент, когда мужчины потеряли терпение. Под тяжестью насевших на него людей Рофф упал на землю. Кто-то потребовал, чтобы Рофф сдался, но остальные ругались и колошматили его. А Рофф продолжал барахтаться. Только резкий удар по голове утихомирил его. Увидев, как мотнулась голова Роффа, как коснулось его ухо плеча, Таура закричала. Он затих. Еще два удара с разных сторон. Затем, как виноватые псы, мужчины отпрянули от тела.

На улице мужчина, который впервые поздоровался с Атильдой, все еще держал ее, прижимая руки к телу. Старуха сидела на улице, плача и причитая. Атильда откидывала голову назад, щелкала зубами, пинала ноги мужчины. Таура поняла: пираты нарочно освобождали их замерзшими, голодными и пустыми, чтобы они сразу же нападали на свои семьи и соседей. Может для этого они сожгли только половину деревни? Неужели тем, кто остался, суждено познать злобу своих собственных людей?

Но ей не дали задуматься над этим.

— Святая Эда! — закричал мужчина.

Друг Роффа завопил:

— Ты убил его! Рофф! Рофф! Да он же мертв! Мертв!

— Атильда! Прекрати! Прекрати!

Но Рофф растянулся на земле и его язык вывалился из окровавленного рта, а Атильда молча дергалась, вырываясь и пинаясь. И в этот момент потрясенного бессилия Таура услышала плач, крики, вопли и пронзительные визги из разных уголков деревни. Кто-то отчаянно свистел в свисток. Люди вернулись перекованными, как и предупреждал человек короля Шрюда. Но теперь Таура знала, что это значит. Они действительно возьмут все, что хотят. И некоторых, как Рофф, кроме смерти, ничто не остановит.

Жители деревни убьют отца, внезапно поняла Таура. Ее отец был сильным и упрямым мужчиной, самым сильным, которого она когда-либо знала. Он не остановится, пока не получит то, что ему нужно. И его тоже остановить сможет только смерть.