Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 82

- Твое имя меня не интересует. Мне лишь интересно, как ты их оживляешь. На полукровку ты не тянешь, на дракона и подавно. Да и энергетика у тебя странная. Как у бутылки шампанского, которую подняли с «Титаника».

Эристель внимательно посмотрел на странного мужчину, которому вздумалось приставать к нему с вопросами.

- Бутылки шампанского? – переспросил некромант, насмешливо вскинув бровь.

- Пафосное, раритетное и отдающее покойниками...

Эристель не знал, что означает второе слово, но последнее определение чуть позабавило его.

- А вы, значит, полукровка... Быть может, тот самый Призрак, которого упомянул господин командующий, когда в очередной раз проклинал его скользкую натуру? Какое интересное прозвище для существа, чьи способности больше напоминают трюки ярмарочных шарлатанов, нежели настоящую магию.

- Я ни разу не посылал свое резюме Девиду Копперфильду, но, да, наверное, он бы все-таки мне отказал в вакансии, - с этими словами Эрик бесцеремонно откинулся на спинку сидения и вытащил сигареты.

- Угощайся! – предложил он некроманту, и когда тот ответил вежливым отказом, закурил.

- Вам когда-либо доводилось видеть настоящего призрака? – неожиданно спросил его Эристель. -Не красивого, молодого и крайне самоуверенного в себе наемника, коего вы каждое утро наблюдаете в зеркале, а настоящего... Я вот встречал одного...

- Да ну? – без особого интереса произнес Фостер. Некромант сдержанно улыбнулся и продолжил:

- Эта девушка работала прислугой в небольшом ресторане, подавала гостям еду, убирала использованную посуду. Однажды она познакомилась с молодым мужчиной, очень похожим на вас: темные волосы, светлая кожа, карие глаза. Он часто захаживал в тот ресторан, пока однажды не заметил ее. Завязался мимолетный роман, однако спустя несколько месяцев девушка сообщила своему возлюбленному, что ждет ребенка. Будучи богатым и знатным, мужчина не захотел обременять себя столь неуместными обязательствами и на следующее утро покинул город. Девушка тяжело переживала предательство, настолько, что возненавидела своего ребенка. Она родила его в месте, где принимают женщин только самых низких слоёв общества. Но в тот же день девушке принесли конверт. В нем покоился золотой кулон с изображением дракона и краткая записка: «назови его Абелайо».

Эрик изменился в лице.

- Я не хочу знать продолжения этой сказки, - произнес он.

- Разумеется, - мягко согласился Эристель. - Ведь вы его уже знаете... Новорожденный мальчик казался ангелом, настолько прекрасным, что мать даже усомнилась, сможет ли она его ненавидеть. Она забрала его домой, любила и лелеяла, но потом... что-то пошло не так.

- Довольно, - Фостер прервал его уже более резко, и глаза мужчины вспыхнули медным огнем. Лилит и Ингемар, привлеченные спором, обратили на этих двоих взгляд, однако Эристель продолжал:

- Ребенок начал внушать своей матери страх, столь сильный, что однажды она не выдержала... Вы, наверное, уже не помните, как выглядит эта женщина... Верно, Абелайо?

В тот же миг Эрик вздрогнул и выронил сигарету. Лилит и капитан на знали, на что смотрел наемник, однако его лицо смертельно побледнело. Перед ним стояла красивая молодая женщина в длинном черном платье. Ее запястья были глубоко порезаны, и кровь лилась прямо на пол вагона. Она смотрела на Эрика с такой любовью, что мужчина не смог не отвернуться. Но затем он резко поднялся и, пройдя сквозь призрака, вышел на перрон. Эристель проводил его задумчивым взглядом.

- Что вы сделали? – спросила Лилит, обращаясь к некроманту. Тот чуть заметно улыбнулся.

- Всего лишь рассказал одну историю. Ничего общего с действительностью.

Эристель вновь почувствовал на себе пронзительный взгляд Ингемара и встретился с ним глазами. Но капитан промолчал. Он не хотел сцепиться с некромантом на глазах у графини и раненных солдат, однако решил для себя хотя бы выяснить, на каких условиях он согласился служить Лилит. Сначала мужчина подумал, что он попросту ревнует красавицу графиню к этому беловолосому слизняку, но тревога быстро вытеснила из его сердца чувство собственности. Быть может, вовсе не графиня, а сам некромант имеет над ней какую-то власть?

«Ты помогла ему сбежать, не так ли?» - думал капитан, глядя на измученную девушку. «А теперь он дал тебе силы и так же просто отобрал их, даже не позволив восстановиться. Куда же влезла, девочка!»

Точно прочитав его мысли, Лилит чуть нахмурилась. Она не хотела оправдываться перед ним за свои действия, тем более сейчас, когда Тануэн и Рейвен остались на поверхности. То и дело она порывалась подняться и вернуться на поверхность, чтобы помочь подруге и полицейскому, но чертов Эристель забрал у нее силы, точно не желая, чтобы она подвергала себя опасности. Графиня постоянно думала о том, что происходит с этой храброй девочкой и месье жандармом и искренне злилась на некроманта за то, что тот помешал ей помочь им. Неужели нельзя было задержаться?

Лилит даже не представляла, что за такой короткий срок сможет привязаться к этим двоим. Она обожала Мирию за ее кроткий нрав и доброту и сердилась на Рейвена за его бесконечное упрямство, однако обоих она жаждала увидеть живыми и невредимыми. Мириа стала ей, как сестра, а месье Харт настолько напоминал ей ее младшего брата, что иногда хотелось надавать ему оплеух и одновременно рассмеяться от его дурацких выходок. Единственное, что успокивало Лилит, что хотя бы капитан выбрался более-менее невредимымым. Царапина на щеке заживет, а головная боль постепенно утихнет – главное, не позволять ему применять телекинез слишком часто.

- Как вы, графиня? – внезапно произнес Ингемар. – Как себя чувствуете?

- Я боюсь за них, - внезапно призналась она. Капитан поднялся с места, желая приблизиться к Лилит, но Эристель преградил ему дорогу.

- Она очень ослабла. Не стоит докучать графине беседами. Не сейчас, - тихо произнес он. Чувствуя, что Ларсен вот-вот взорвется, Лилит поспешно вмешалась:

- Отдохните, капитан. А вы, Эристель, возвращайтесь в камень. Вы уже сделали все, что могли.

Некромант чуть обернулся, глядя на нее своими пронзительными зелеными глазами.

- Если я сейчас вернусь в камень, я заберу с собой все силы, данные мною тебе, и ты умрешь. Тебе нужен как минимум день, чтобы восстановиться. Обещаю, что не стану тревожить тебя. Но и другим не позволю.

Глаза Ингемара вспыхнули яростью.

- Я бы мигом свернул тебе шею, некромант, да боюсь, что ты действительно сейчас нужен графине.

Губы Эристеля тронула холодная улыбка.

- На балу вы были куда более дружелюбны, господин Ларсен.

- Я постараюсь как можно скорее исправить эту оплошность!

- Капитан, пожалуйста, хватит! – прервала его графиня. В голосе девушки впервые послышалась мольба. Она настолько ослабела, что не в силах была слушать эти пререкания. Заметив происходящее, Оксана позвала Ингемара к себе, помочь перебинтовать рану Сергея. И именно в этот момент в вагон вошла Тануэн, а следом за ней - Рейвен.

- Что за кислые лица, девочки-мальчики? – спросила блондинка, весело прищурившись. В тот же миг Лилит почувствовала, как силы возвращаются к ней, и она бросилась к подруге, крепко обнимая ее.

- Я так волновалась! – воскликнула она. – Надо перевязать твою рану! Оксана, голубка, помоги ей, пожалуйста!

Затем графиня посмотрела на израненного полицейского, который даже не мог скрыть под одеждой черные пластины чешуи.

- Вам серьезно досталось, месье Харт, - произнесла графиня. – Я так зла на вас! И одновременно благодарна. Не знаю, как вам удалось измениться, но сейчас мне хочется влепить вам звонкую пощечину и одновременно расцеловать.

Рейвен невольно улыбнулся, не ожидав услышать такие слова от графини.

- Говорю же, идиотский дракон, - бросила Тануэн, направлясь к капитану. Тот без слов крепко обнял девушку и ласково взъерошил ее волосы.

- Ты – лучший боец из всех, с кем мне довелось оказаться плечом к плечу.

- Ну надо же, капитана потянула на сантименты, - усмехнулась Тануэн, стараясь не показывать, что ей приятно это слышать. Затем Ларсен приблизился к Харту и чуть виновато улыбнулся: