Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 185

Затем Нефертари улыбнулась и коснулась ладонью его щеки.

- Наконец-то тебя привели в порядок. Акана тоже собиралась заняться своим белокожим рабом, поэтому я решила не отставать от неё.

- Я думал, это делается для арены.

- А я, значит, должна терпеть тебя уродливым? – хохотнула девушка. – Я покупала тебя в первую очередь для себя. Люблю, когда мне завидуют. Богатые господа до сих пор считают, что победители арены заслуживают только худшего, а теперь они кусают локти от того, что мне принадлежит белокожий раб. Я в состоянии заплатить больше, чем могут позволить они. Вот так-то!

Привыкший за последнее время к чему угодно, только не к ласковому обращению, Рейвен чувствовал себя, угодившим в паутину, где огромный тарантул что-то вещает ему о добрососедстве. Если бы он еще понимал, как нужно разговаривать с такой женщиной, как Нефертари, то последовал бы совету Лилит и попытался расположить её к себе.

- Хочешь искупаться? – вдруг предложила египтянка, желая прервать затянувшуюся паузу. - Этот водоем считается священным, и только господа могут окунать в него свое тело. Но ты и Косэй вчера сделали для этого города куда больше, чем все господа вместе взятые.

Вполне возможно, купание в этом водоеме, еще могло выйти Рейвену боком, но, взглянув на Нефертари, он не заметил подвоха в её глазах.

- Вы купаетесь в одежде? – Харт всё-таки решил уточнить, заметив, что юбка Нефертари угодила в воду. – Или надо снимать?

Египтянка молчала. Её взгляд задумчиво скользнул по груди Рейвена, и губы девушки тронула лукавая улыбка.

- Нефертари? – Харт понял, что задал неправильный вопрос, и несколько смутился.

- Я думаю, - отозвалась девушка. Положение получалось всё более неловким, и от этого обоим почему-то стало смешно. – Ладно. Будем купаться одетыми. Повеселим моих рабов.

В прохладной воде Харт почувствовал себя значительно лучше. Мокрая ткань липла к телу, но, учитывая палящий зной Египта, это ощущение было даже приятным. Впервые тревога на время оставила полицейского, и сейчас он окунался не столько в воду, сколько в ощущение призрачного покоя. Несколько минут Нефертари наблюдала за своим рабом, после чего сама вошла в воду. В самом глубоком месте водоем достигал двух метров, поэтому египтянка предпочитала держаться края, чтобы не мочить волосы. На миг её даже рассердило, что её раб заплыл так далеко, оставив её одну. Но затем она вспомнила, как сама впервые резвилась так же. А Косэй и вовсе собирал песок со дна и бросался им в неё, словно ребёнок. Почему-то Нефертари опять невольно сравнивала своего нового раба со своим бывшим любовником. То, что Харт не остался подле неё, в очередной раз ясно давало понять, что он не видит в ней госпожу. И, быть может, именно поэтому кажется ей таким привлекательным.

Наконец Рейвен вынырнул на поверхность и приблизился к берегу.

- Нравится? – улыбнулась египтянка, глядя на него.

- Ещё бы! – воскликнул он. – Будь моя воля, я бы тут остался до захода солнца.

Заметив хорошее настроение Нефертари, полицейский решил попробовать перевести тему в интересующее его русло, нарочно задав глупый, но при этом провокационный вопрос:

- Этот водоем считается священным, потому что вы тут разговариваете с богами?

- Нет! – Нефертари расхохоталась в голос. – С богами мы разговариваем в Главном Храме. Либо посредством оракулов, либо жрецов. Но жрецам они отвечают редко. А вот воинам арены после победы в третьем бою можно задавать любые вопросы, и они откликнутся. Главное, понравиться богам, чтобы они дали тебе свое покровительство.

- И как это сделать? – невзначай поинтересовался Харт.

- Спроси у Сфинкса. Если поймешь его ответ, станешь величайшим мудрецом Египта. Сфинкс – единственный, кто получил покровительство всех шестерых богов.

- И никто до сих пор не выяснил, почему?

Нефертари пожала плечами:

- Косэй считает, что Сфинкс понравился богам лишь потому, что в нашем городе к нему относятся, как к дурачку. Его выставили на арену, чтобы посмеяться над тем, как его убьют. Само собой, никто его не тренировал. Даже не дали оружия. Все думали, что Сфинкс будет хныкать и молить о пощаде на своем непонятном языке, и это будет очень смешно. Ты бы видел лица господ и воинов, когда Сфинкс за одно мгновение лишил противника кинжала и вонзил его ему в глаз по самую рукоять! Ни единой царапины не было на его коже! С тех больше никто на арене не смеялся над ним.

Удивление на лице Рейвена послужило для Нефертари поощрением, и она продолжила, всё больше распаляясь.

- Я бы многое отдала, чтобы еще раз увидеть этот момент. Дальше противники Сфинкса начали вести себя куда более осторожно. Но результат был таким же. Этот раб оказался прирожденным воином, хладнокровным и безжалостным. В его глазах даже не было гнева, скорее интерес. Чем больше я и Косэй наблюдали за ним, тем больше узнавали в его движениях нас самих. Он забрал лучшее от каждого воина и объединил это в себе.

- Наблюдал за вами и обучался самостоятельно? – предположил Рейвен.

- Да. Вот только никто ни разу не видел его за тренировками. Да и в Зал Воинов он никак не мог попасть, чтобы следить за нами. Мне кажется, что ему достаточно было один раз увидеть воинов арены, чтобы понять, как сражаться. Косэй победил его лишь потому, что песку вредит пламя. А в рукопашном бою он проигрывает Сфинксу до сих пор.

- Но почему тогда Сфинкс до сих пор не стал победителем? – поинтересовался Рейвен. После всего услышанного наличие этого воина среди рабов Косэя казалось ему странным.

- Он всегда проигрывает в предпоследнем бою. Точнее убивает противника, но при этом получает столько ран, что Косэй снимает его с арены. И так постоянно. Мне кажется, что ему нравится в доме Косэя. Для него его хозяин – единственный друг. Хотя с твоим появлением он, может быть, все-таки выиграет себе свободу.

- А причем здесь мое появление? – удивился Рейвен.

- Косэй сказал, что Сфинкс нашел себе второго друга. Не трудно догадаться, о ком идет речь.

- Сомневаюсь. Именно Сфинкс держал меня, когда я помышлял убраться подальше от Эристеля.

Нефертари пожала плечами:

- Ему нужно было выбрать, какой друг для него важнее. И когда он понял, что никому из друзей не придется умирать, само собой, он тебя потащил. Ты не имеешь права на него злиться. Он учит тебя. И защищает.

- Да я и не...

- А ты когда-нибудь разговаривал с богами? – теперь уже настала очередь Нефетари задавать вопросы.

- Только когда наркодилеры загнали меня за мусорный контейнер и палили со всех сторон. Тогда я не разговаривал разве что с домовым...

Рейвен заметил удивление на лице Нефертари и поспешил расшифровать то, что наговорил мгновением назад.

- Я прятался от злых людей...

- От работорговцев?

- Ну... Ну да, вроде того. И прятался от них за ящиком, куда бросают отходы. А они обстреливали меня из оружия вроде моего.

- Боги тоже подарили им оружие?

- Нет, они купили его на черном рынке. То есть тайком. Наш фараон, который живет в белой пирамиде запретил покупать оружие тайно. Только с разрешением, подписанным его жрецами.

- Вам что, нужно иметь при себе папирус, чтобы носить лук и стрелы?

Рейвен усмехнулся, но кивнул.

- Ваш фараон велик? Какой он?

- Он – первый чернокожий фараон в истории моей страны, - Рейвена позабавило то, что ему приходится описывать Обаму.

- А почему он живет в пирамиде? Его должны были там захоронить.

- Нет, он еще не умер. У нас фараоны не правят до самой смерти. Через определенный промежуток времени мы сами выбираем себе фараона... Нет, чаще всего выбора особого у нас нет, так как предлагаются всего несколько фараонов... Боже, я больше не могу нести эту чушь.

То, что Нефертари расхохоталась, вызвало у Рейвена улыбку.

- Ты говоришь еще хуже, чем Сфинкс, - подытожила девушка. - И ничего не понимаешь в фараонах, пирамидах и богах. Такое ощущение, что всю жизнь жил в подземелье и никогда не поднимался наверх. Может, ты и впрямь живешь в подземельях?