Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 133

Графиня вздрогнула, но не отстранилась. Некромант странно действовал на нее, завораживал и опьянял, а когда исчезал, Лилит злилась на свое неумение противиться этому человеку.

"К чему он клонит?" - думала она.

Но, когда пальцы Эристеля коснулись черной пряди ее волос, а затем скользнули на шею, девушка почувствовала, как ее пробирает озноб.

- В тебе есть сила, которая способна защитить тебя от многих, но только не от тебя самой. Твои спутники сделали тебя слабой. Скажи мне, Лилит, зачем тебе столь могущественная магия, когда на самом деле ты - всего лишь марионетка. Зависимая. Совершенно пустая в своей слабости. И уже покрытая трещинами.

Лилит поняла, что задумал некромант, но прежде чем она успела произнести защитное заклинание, рука Эристеля прошла сквозь ее грудь. Холод заполнил тело, отчего Лилит беспомощно замерла, послушно опустив руки. С каждой секундой тело Эристеля теряло свою эфирность, а его энергетика становилась всё сильнее. С губ Лилит срывался пар, словно она находилась на улице в морозное зимнее утро. В тот же миг девушка почувствовала, как ее сердцебиение начинает замедляться, а сама она стремительно слабеет.

Когда некромант отстранился и выпустил из рук свою жертву, Лилит осела на пол, чувствуя, что едва в силах подняться. Голова кружилась так, что все плыло перед глазами, и через миг девушка потеряла сознание.

Несколько секунд Эристель равнодушно смотрел на графиню, словно прощаясь с ней, как с покойником, а затем сорвал с ее шеи кулон и презрительно отшвырнул его в сторону.

Затем фигура некроманта растворилась в воздухе. Камень на украшении Лилит теперь был предательски красным...

Утро Рейвена Харта началось на лужайке под окном дома Нефертари. За ночь он сильно продрог, но, когда солнце окрасило горизонт, полицейский начал согреваться. Он проснулся, когда знакомый мужской голос окликнул его, назвав дурацким прозвищем, которое прилипло к нему еще с торгов.

- За что тебя так, Змей? – повторил голос, и Рейвен приоткрыл глаза. Рядом с ним сидел воин с фиолетовыми глазами и с любопытством смотрел на него, желая первым выведать, за что он умудрился попасть на цепь. Каждый из здешних обитателей-воинов уже сделал ставку, и Аризену не терпелось стать победителем.

- Вышел из тюрьмы без разрешения надзирателя, - ответил Рейвен, усаживаясь на траве и сонно потирая глаза. – Который час?

Но затем он посмотрел на свое запястье и тихо выругался. На часах было четыре пятьдесят шесть. Он проспал всего пару часов, поэтому голова напоминала боксерскую грушу. В тот же миг Рейвену захотелось перевернуться на другой бок и продолжить спать. Но парень с фиолетовыми глазами не унимался:

- Почему ты разговариваешь так странно? Ты что, родственник Сфинкса?

- А чего ты пристал? – Харту показалось подозрительным, что этот тип проявляет такое дружелюбие.

- Не каждый день на свет рождаются Сфинксы, - хохотнул Аризен. – Говорят, ты умудрился поранить госпожу. Это правда?

- Поранил – это громко сказано. Просто поцарапал. Ты лучше вот что скажи, что со мной будет?

- Не знаю, - Аризен пожал плечами. – Скорее всего оставят на солнцепеке. Но ничего страшного! Я так тоже сидел.

- Тоже за побег?

- Нет, хуже...

Рейвен удивленно поднял брови, глядя на юношу. Он не представлял, что для раба могло быть что-то еще страшнее, чем неудавшаяся попытка удрать куда подальше от своего хозяина.

- Я развлекался с рабынями без разрешения, и две из них понесли... Не повезло, - с этими словами парень почесал затылок и вновь продолжил свой допрос:

- Из какого ты города?

- Тебе всё равно название ничего не скажет. А вот ты мог бы многое рассказать мне о своем городе...

- А что тебе интересно? – Рейвена откровенно озадачивало дружелюбие того, кто еще совсем недавно не хотел его учить и презрительно на него фыркал.

- Что такое луны? - спросил Харт. - Как их раздобыть и можно ли купить себе свободу? И что вообще за проклятье у вас?

- Эй, помедленнее, - Аризен весело рассмеялся. – Как ты можешь раздобыть луны, если они на небе. Совсем дурак! Луны сами в небе появляются.

- Так вы эти луны имели ввиду... Как же вы платите ими за рабов?

- Оракулы и господа не платят лунами в прямом смысле этого слова, а поглощают кошмары и боль, которые вызываются у них проклятьем. На рабов это не действует, так как нас проклял именно раб. И Анкханар тоже была из рабынь.

Рейвен ни черта не понял из всего услышанного. Этот парень говорил быстро, мысли его были рваными, зато настроение было таким веселым, что Харт начал понимать, почему его называют щенком. Будь у этого дуралея хвост, он бы уже вовсю вилял им. Выглядел этот мальчишка не старше семнадцати, поэтому из кожи вон лез, чтобы все его воспринимали всерьез.

- Так, давай еще раз, - попросил Рейвен. – Я правильно понимаю, что на город наложено какое-то проклятье, которое действует на господ и оракулов?

- Да!

- И на Нефертари оно тоже действует?

- Да! Как только она получила свободу и стала госпожой.

- И как работает это проклятье?

- А я откуда знаю, я же раб! – Аризен вновь весело рассмеялся. – Но господа говорят, что как только восходит луна, боль пронзает все их тело, а в голову лезут кошмары. Разные чудовища мерещатся и так далее. А оракулы способны поглощать эти ужасы. То есть, господа платят им золотом, пищей или вещами. Например: один бык – это одна луна, или двадцать мешков зерна, или драгоценный камень какого-то определенного размера... Например, Косэй расплачивается мебелью. У него самая потрясающая мебель во всем городе. И у него в запасе, наверное, сотни лун!

Рейвен едва заметно кивнул.

- Ну, хорошо, а что за проклятье? Откуда оно вообще взялось?

- Сэтх наслал, откуда еще могут браться такие проклятья. Извини, Змей, но, по-моему, ты совсем дурак!

- Сэтх это...?

- Ты издеваешься? – Аризен удивленно уставился на Рейвена.

- Вот что, давай ты перестанешь комментировать каждый мой вопрос, а будешь нормально отвечать, а я тебе кое-что за это отдам. Дар богов.

- Какой еще дар богов? – любопытство на лице парня было непередаваемым.

- Когда меня отпустят и позволят вернуться в свою комнату, покажу. А пока давай без оскорблений. Кто такой Сэтх?

- ЭТО БОГ, Змей! Такой же великий бог, как Ра, Осирис, Анубис, Бастэт, Гор, Геб, Маат...

- Всё, я понял, давай дальше. И что делает этот ваш бог?

- Что значит ваш? Наш бог! Бог ярости, жестокости, войны, смерти, песчаных бурь и разрушения. Самый свирепый из всех, существующих в мире! Наш город – это его угодия, поэтому в каждом из нас живет Сэтх. Сэтх любит арену, и именно для него всё делается. Любит кровь и жестокость, и мы радуем его, как можем.

«Или себя, идиоты...» - зло подумал Рейвен. Его всегда поражала привычка людей оправдывать любую свою гадость, ссылаясь на волю богов.

- Дело не в Сэтхе, а в ваших оракулах и господах, которым нравится устраивать кровавые зрелища. Вот и всё, - тихо произнес он, посмотрев на своего собеседника.

- Нет, до того раба, который проклял нас, всё было намного лучше. Не было лун!

- А за что вас проклял этот раб? – уточнил Рейвен.

- За арену, пытки и убийства рабов, - радостно ответил Аризен, после чего нахмурился и задумчиво посмотрел на Харта. – Хотя, получается, всё было так же, как сейчас. Только добавились луны...

Рейвен снисходительно посмотрел на молодого парня, которому только что открыл Америку.

- А что это за Ах... конар или комар какой-то?

- Анкханар? – Аризен снова развеселился. – Змей, ты такой...

Внезапно юноша прервался, и в его глазах отразилась тревога. Рейвен проследил за взглядом собеседника, и увидел, как из песка образовывается женская фигура. Аризен вскочил на ноги, как ужаленный, и низко поклонился. Перед ним стояла Нефертари, мрачно скрестив руки на груди. Рейвен тоже поднялся с земли, не желая смотреть на египтянку снизу вверх, однако кланяться не стал.