Счастливчик (СИ) - Мишин Виктор Сергеевич - Страница 26

– Работаем. Иду по основному, ты налево, пошли. – Ларингофон на горле давал возможность говорить шёпотом, давая возможность второму абоненту прекрасно слышать.

Хоть парни и спорили еще на улице о моем участии, но я их послал и пошел сам, причем лидером тройки. Ну а хрен ли я буду за них прятаться, три года не прятался, а теперь что? Поворот налево, передо мной довольно длинная кишка коридора. В левый проем ныряет группа Зимина. Впереди у окна, заложенного мешками с песком, стоит на треноге зенитный пулемет, ни фига себе немчура прибарахлилась, да они отсюда и БТРы наши смогут разбирать. Двое возле станкача тихо переговариваются, один, видимо, уловил движение и повернул голову ко мне. Надо было фотик с собой захватить, немец, конечно, не обделался от неожиданности, но похоже, воздух испортил. Второй тоже начал поворачиваться ко мне, глядя при этом на своего товарища. Шесть метров, пять – огонь. Два выстрела – два трупа, подранков у сорок пятого не бывает. Ох, как же я радовался, когда мне сделали глушитель на «1911». Хоть патронов и немного в магазине, но зато какие они, эти самые патроны. В наушнике раздался слегка искаженный голос Зимина:

– Минус раз. – Я не стал сразу отвечать, а показал своим, чтобы сделали контроль. Этим у нас Вано занимается, у него и сабля есть. Надыбал где-то старый австрийский штык, блин, его даже штыком-то называть язык не поворачивается, говорю же – сабля это. Вано даже наклоняться особо не приходится, шлеп и штык уперся в пол.

– Пара, – коротко бросил я в эфир. – Восьмой, вперед.

Костя двинул дальше, Вано быстро сунул под труп гранату, и мы двинули следом за Костей.

– У нас трое, с ними гражданские, четверо, – Саня растерялся, понятно, надо принимать решение.

– Четвертый, работай, если зацепишь, значит, судьба. – Тут не одна сотня таких, всем не поможешь. А в городе сколько?

– Понял, – хмуро прошипел в рации голос моего зама.

Вижу, впереди Костя поднял руку. В основном коридоре куча дверей, ладно хоть решеток, как в моем времени, посреди проходов не было. Пока каждую открываешь, полночи пройдет. Вопросительно киваю Иванову. На поднятой руке один палец, показывает влево, и опять один палец. Ясно, первая дверь слева, за ней в комнате вроде один человек. Снова кулак сжался на руке напарника. Показывает движение пальцами. Так, идут сюда. Костя присел у дверного проема, я так же, но напротив. Когда человек выходит из помещения, редко смотрит вниз, особенно когда он тут давно ходит. Появившийся в проеме эсэсовец замер, он, сука, смотрел прямо на меня. Костя не дал мне выстрелить, позже пистон ему вставлю, чуть в него не пальнул. Восьмой резко выпрямился и нанес фрицу удар под подбородок ножом. Тот только хрюкнул как-то и завалился. Костя даже не успел его придержать. Показываю кулак, Иванов делает жалобное лицо, извиняется он, гадский папа. Вано тем временем уже вошел в комнату, из которой и появился фриц, и, оглядев ее, отрицательно покачал головой. Да я и не думал, что мы найдем химию прямо вот так сразу. Наверняка где-то в подвале или, наоборот, наверху. Да, скорее всего, где-то на верхних этажах. Если они задумали нанести как можно больший ущерб городу, зачем глубоко прятать отраву? Резкий стук каблуков оторвал меня от раздумий. В пяти метрах справа появился еще один ухарь из СС. Вскинув автомат, он был готов выстрелить, Костя был первым, просто как раз туда и направился. Из комнаты вышел Вано, и мы оба пошли к трупу. Костя уже осмотрел место, откуда появился фриц.

– Лестница, – бросил он.

– Я тут постою, осмотрите остальные помещения, нельзя за спиной оставлять, – тут ожила рация.

– Тут Четвертый, – голос у Сани ровный, а ведь мы давно так тесно с врагом не сходились. – Сработали чисто, что делать с гражданскими?

– Пусть валят по нашим следам, их у выхода пулеметчики направят куда надо, только бойцов предупреди.

– Понял тебя, у меня минус четыре, иду в подвал.

– Столько же, я наверх.

– Отбой.

Вот как значит, чудно получилось. Саня нашел лестницу вниз, а мы вверх, ну хоть не встретимся. Только бы прикрытие наше мирняк там не подстрелило. Пулеметы-то у нас без глушителей. У нас вон даже Вано идет с МП и морщится. Ну не чувствует он себя спокойно, когда под рукой нет сотой ленты.

Пока я общался с Зиминым, вернулись Вано с Костей.

– Никого. Ни оружия, ни людей. Наверняка тут вся надежда была на крупняк перед входом.

– Возможно. Убрали восемь, осталось еще двадцать клоунов. Вольдемар их столько насчитал.

– Серег, ты ему поверил? – с сомнением посмотрел мне в глаза Иванов.

– Честно, не знаю. Просто отталкиваюсь от этой цифры. – Костя прав, кто их знает, этих пшеков. Они то в спину стреляют, то сотрудничают. – Он мне фотку брата показал и документы, и свои, и братца. Если с братом не вранье, то вероятно, и все остальное правда.

– А если…

– Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Мы уже вляпались, поэтому – вперед.

Двинули вверх по лестнице и почти сразу замерли. Камуфляж у нас похож на эсэсовский, поэтому, когда нас сверху окликнули, мы, падая в разные стороны, вскинули оружие. Ну, вот такая лестница попалась. Марш был широким с открытой площадкой наверху, подняться так, чтобы тебя не заметили, было невозможно. Ударил МП в руках эсэсовца, меня сильно дернуло за руку, причем, сука, в правую попал. Вано тут же срезал фрица, а ко мне подскочил Иванов.

– Внимательно, сейчас полезут, – проговорил я и стал вытаскивать жгут. Парни поднялись на пару ступеней, чтобы видеть коридор, а я занялся рукой. Болело не очень сильно, крови тоже вроде бы немного, хотя там одежды много. Бинтовать пока было некогда, просто затянул жгут и достал шприц-тюбик с каким-то новым препаратом. Врач один перед погрузкой на сборах рекомендовал, то ли противошоковое, то ли еще какая наркота, хрен его знает. Расстегнув куртку и оголив плечо, воткнул и выдавил содержимое шприца в мышцу. А вот и гости. Вано срезал сразу двоих, больше не вылезали, зато нацисты кинули гранату, причем с отскоком от стены, значит успеем. Если бы хотели, чтобы сразу рванула, на отскок бы время не оставили. Я находился ниже всех, под лестницей, так просто дополнительно наклонился. Парни встали по разные стороны прохода, прячась за стены. Бахнуло, в ответ Вано тут же метнул свой подарок, который рванул тут же. Упав на колени, оба моих товарища, высунувшись в проход, открыли огонь из автоматов. Я все же решил замотать руку. По рукаву в ладонь начала стекать кровь, и пришлось достать индпакет.

Пока Вано вяло постреливал вдоль по коридору, Костя быстро перемотал мне руку и помог натянуть куртку. Пистолет в левую руку, да, похуже меткость с нее, но врагам это большой радости не принесет. В тело-то я всегда попаду. И попал, первый же черт, выпрыгнувший как из табакерки, с пулей сорок пятого в груди полетел назад. Кисть на правой руке, несмотря на ранение, работает хорошо, поэтому с перезарядкой проблемы не возникло. Раз вовсю идет война, в ход пошли гранаты. Нахрен теперь лезть в каждую щель, если можно бросить Ф-1. А так вышло как всегда, любой план – до первого выстрела.

Стрельба разгоралась, меня тревожило только одно, не решились бы фрицы рвануть все свое добро прямо сейчас. Послышался вызов по радио.

– Девятый – Четвертому!

– В канале, – быстро ответил я.

– Обеспечьте прикрытие, у меня еще минус пять нациков и куча «трехсотых» гражданских на руках. Внизу мы подчистили, бочки в подвале, куча взрывчатки. У вас слышим войну, пройти сможем?

– Добро на выход. Мы их заблокировали на втором. Мимо нас им не спуститься, осталось не так и много. Пройдете, запускай саперов.

– Понял тебя, Девятый, выхожу. Конец связи.

– Конец связи, – я выключил рацию и посмотрел на ребят.

– Гранаты кончаются, у меня всего одна осталась, – проговорил Вано.

– У меня две, – это уже Костя.

– Так мои из рюкзака возьмите. Мне все равно никак ими пользоваться, а пять штук этого о-го-го!

Парни быстро рассовали гранаты по карманам. Фрицы что-то притихли пока. Но их и осталось уже немного. Скольких гранатами пришибло в комнатах, пока не знаю, но оставшихся уже явно меньше десятка. Поляк, скорее всего, не обманул, было бы фрицев больше, они бы нам тут 22 июня давно устроили.