Магическая сделка - Звездная Елена - Страница 30

Повернув голову, увидела, что он сидит на ступеньках у раскрытой двери, все так же оставаясь всего в одном полотенце. Прикрылась собственным, как могла.

— А смысл? — мрачно вопросил дракон. — Я там уже все видел. Я даже больше скажу — мне все понравилось. Говоря откровенно — твой имитирующий пособие для изучения человеческого скелета вид мне, как ни странно, понравился тоже, хотя это вряд ли можно назвать нормальным. А если пойти в своей откровенности до конца, единственное, что мне не нравится, — вид твоих слез, и это наталкивает на совершенно печальные мысли.

Подняла вопросительный взгляд на дракона. Ирэнарн, глядя в мои глаза, хрипло произнес:

— Я люблю тебя.

От этих слов я замерла, непонимающе и потрясенно глядя на дракона. Главнокомандующий, криво усмехнувшись, совершенно безрадостно пояснил:

— До последнего не хотел в это верить.

Мне стало как-то зябко и неуютно и от его слов, и от той обреченности, которую Ирэнарн даже не пытался скрыть.

— Ладно, — он резко выдохнул, — отчаяние — путь слабых, никогда к ним не относился. Что я должен сделать?

Вздрогнув и от его вопроса, и от изменившегося взгляда, нервно спросила:

— В каком смысле?

— В прямом! — Правящий дракон смотрел не мигая. — Мне мало твоего тела, это я уже понял. Мне нужна ты. Вся. Эмоции, мысли, чувства, желание быть со мной. Что я должен сделать, чтобы получить это?

Прямой вопрос, прямой пристальный взгляд, и я, в прямом смысле не знающая, что на это вообще можно ответить.

— И? — произнесенное ледяным тоном.

Нервно закусила губы и получила мгновенное:

— Не делай так. И плечи не гладь. Я знаю, это выражение нервозности для тебя, но у меня все мысли переключаются на… инстинкты. Опусти руки, пожалуйста.

Я опустила.

Дракон судорожно выдохнул, запрокинул голову и, глядя в потолок, сипло произнес:

— Я слишком многого от тебя требую, да? Сам же сказал, что ты ничего не знаешь о любви, теперь вопросы задаю. Глупо, согласен.

Он помолчал, затем, опустив голову и вглядываясь в пол перед собой, продолжил:

— Пытаюсь проанализировать, с чего все началось. Когда и как ты меня зацепила. Что-то ведь было, и явно до того, как ты заставила к себе прикоснуться. До того, как обняла ночью. До того, как на твоей руке появился мой брачный браслет, чтоб он издох, этот древний!

— Не надо! — испуганно выдохнула я.

— Не надо что? — мрачно глядя на меня, переспросил Ирэнарн.

— Не нужно, чтобы он умирал, — прошептала я.

У дракона дернулась щека, но Правящий сдержался. Затем, тяжело вздохнув, сказал:

— Они подло поступили, Милада. Весь Совет древних. Они лгали мне в лицо, говоря о том, что штамм черной плесени, поразивший Гаррата, является неизлечимым. Лгали намеренно. Более того, когда стало ясно, что шансов на спасение нет — весь Совет древних впал в спячку. Видишь каменные ступеньки, скажи, в них есть жизнь?

Я, сидевшая на них, отрицательно покачала головой.

И Ирэнарн рассказал:

— На шестой день после заражения Гаррата я вошел в пещеру Совета древних и обнаружил там камни. Пустые, безжизненные камни. Древние бросили умирать моего брата. Они покинули Долину, лишив меня возможности хотя бы просто получить совет по управлению государством, о котором я не знал ничего. Я — боевой дракон. Понимаешь? Меня учили ведению боевых действий, тактике и стратегии войны, учили убивать, пытать и допрашивать, но никто и никогда не учил меня править. Я остался один. С умирающим братом на руках и ответственностью за благополучие моего народа, которая так же легла на мои плечи, ведь отец тоже входил в Совет древних.

Несколько секунд Ирэнарн молчал, затем продолжил:

— Я начал с того, что знал, — с защиты своей страны. Мы перекрыли границы, изменили правила таможенного досмотра, установили полный запрет на вылет драконов с территории Долины, казнили причастных к заговору. Во время допроса схваченных магов выяснилось, что Серая хворь предназначалась не Гаррату, а мне. Но ни один из схваченных магов не имел магического излучения, сходного с тем, что давали пробы черной плесени, что подтверждало вердикт древних — штамм был создан драконом, более того — меня старательно убеждали, что его создал брат.

Черный дракон усмехнулся и произнес:

— Я практически в это поверил. Других объяснений тому, что раз за разом черная плесень возвращалась, практически не было. Но повторю, отчаяние — путь слабых. Я никогда слабым не был. За пять лет я создал новую систему управления Долиной, взяв за основу эльфийское право, на все ключевые позиции поставил тех, кому мог доверять, — боевых драконов. Учиться пришлось и мне, и им. Я сократил время своего сна до одного часа в сутки, обязав ир-ханов спать как минимум четыре, во избежание ошибок от усталости. У нас просто не было права на ошибки, мы не могли себе их позволить. И фактически не позволили ни единой. За пять лет уровень дохода населения в Долине поднялся втрое, мы перестали пользоваться эльфийскими банками — у драконов появились собственные. Прекратились масштабные закупки эльфийских тканей — мы начали производство своих, пижама, которую я вчера сорвал с тебя, — местного производства, и теперь эльфы покупают ткани у нас по ценам втрое выше, чем стоимость на внутреннем рынке.

Он резко выдохнул и ожесточенно продолжил:

— Почему заговорил о тканях? С них, собственно, все и началось. Драконий шелк стал известен не только в эльфийских королевствах. Но если эльфы, гномы и прочие скрипя зубами, но идут на наши условия, то человеческие торговцы решили провернуть все в обход таможни и попытались подкупить стражей границы. Вполне допускаю, что ранее им удавалось подобное, но с начала моего правления все границы контролируются боевыми драконами и за любое нарушение устава — смерть. Стражи отказались от взятки. И подверглись заражению.

Ирэнарн умолк, словно переживал все случившиеся события заново.

Затем сипло выговорил:

— Древние ожили мгновенно. Не все, двое из тринадцати, но ожили, явились на пост, исцелили драконов и, вернувшись в пещеру, окаменели вновь. Демонстративно и нагло. И, видимо, сочтя меня полным идиотом, который не догадается взять пробы обнаруженной Серой хвори и сравнить с имеющейся на Гаррате. Обман вскрылся, как ты понимаешь. Но окаменевшие образины древних никак не отреагировали ни на мою ярость, ни на мои мольбы. Им было все равно. Они уже решили, что для всех будет лучше, если Гар сдохнет, и просто придерживались своего плана.

Черный дракон замолчал, и на этот раз молчал долго. И я, не выдержав, тихо спросила:

— Что было дальше?

— Дальше? — переспросил он. Поднял взгляд на меня и произнес: — Дальше, я понял, что искать нужно среди человеческих магических конфессий. И нашел. Тебя.

Прозвучало как-то… пугающе.

Усмехнулся и добавил:

— Полагаю, теперь ты понимаешь, по какой причине я не испытываю к древним ни почтения, ни каких-либо добрых чувств.

— Понимаю… — прошептала я.

Ирэнарн улыбнулся, повел могучим плечом, словно разминая шею, и произнес:

— Прошло пять лет, Гар жив, Долина процветает, задача решена, и успешно. Но в девяти шагах от меня сидит новая, и есть резонные опасения, что она сложнее предыдущей. Все, что мы имеем на данный момент, мои чувства и мою смелость в них признаться самому себе. Это… скажем так, было не просто.

Он помолчал, затем сообщил:

— Я не силен в выражении чувств, я привык действовать, обходясь минимальным количеством слов. Ривэл это устраивало, по крайней мере, она заставила меня в это поверить. В любом случае доступ к ее телу я получил с первого поцелуя и получал в дальнейшем, едва прикоснувшись. Впрочем, с остальными было так же. С тобой — нет. От прикосновений к тебе голову теряю почему-то только я, от поцелуев и вовсе сносит все — в буквальном смысле. В Аркалоне несколько крыш слетело утром. А в лесу… в принципе ты помнишь, что осталось от деревьев.

Я… помнила.

— Возможно, дело в сохранении энергии, — отстраненно произнес дракон.